Страница 137 из 142
Появился вечно опаздывающий эмир Тайтаны, распространяя вокруг себя запах благовоний, велеречиво поздоровался с драконом и напомнил ему о приглашении в эмират.
Луциус пришел позже всех. Все уже расселись, когда наконец открылось Зеркало и оттуда шагнул король Инляндии.
Он тоже, как император, долго, сощурившись, глядел на Нории. И окружающие вдруг увидели, насколько эти двое похожи: несмотря на отличающуюся внешность, на разницу в росте, черты Инлия, Белого Целителя, прорисовывались так отчетливо, как могло бы это быть у двух братьев от матерей из разных народов и общего отца.
— Не думал, — сказал Инландер, — что доведется мне встретить еще одного брата по отцу. Удивительно ты силен, дракон. И как же чувствуется родная кровь. Я рядом с тобой будто в своих ветрах нахожусь.
— Я тоже это чувствую, — согласился Нории.
— Коллеги, — мягко вмешалась Василина, — раз знакомство состоялось, давайте вернемся к повестке дня. Нам необходимо включить Пески в международные договоры, для этого нужно оперативно создавать рабочую группу. Нории, вам потребуются консультанты по договорам?
— Не откажусь, — ответил он после недолгого раздумья. — И повторю то, о чем мы говорили на встрече с тобой, Василина. Пока мы не сняли Стену вокруг Песков, широкое взаимодействие между нашими странами невозможно. Но тем не менее нам нужны специалисты во всех областях. Список тех, кто требуется в первую очередь, подготовлен. Поэтому, если у вас есть возможность поделиться обученными людьми, буду рад.
Монархи кивали и делали себе пометки. Обсуждение пошло по нарастающей: сначала делились планами, затем разговор плавно перетек на историю заточения драконов, которую внимательно выслушали. Рассказали о покушении на дне рождения королевы Василины, упомянули о появляющихся чудовищах из Нижнего мира.
— В наше время я припоминаю только один такой случай, — проговорил дракон. — Но тогда дом Гёттенхольд был крепок и мир стоял прочно. Граница между мирами сейчас, по всей видимости, как истончившаяся кожа. Прорывы еще затягиваются, но скоро начнут оставаться открытыми.
— Этого еще не хватало, — буркнул Гюнтер. — Получается, к нам эти насекомые могут повалить стадами?
— Я не хочу тебя обидеть, — медленно сказал дракон, — но, чтобы такого не случилось, на троне Блакории нужен потомок Гёттенхольдов.
— Где ж его возьмешь? Они друг друга еще двести лет назад вырезали, — махнул рукой ничуть не смутившийся Гюнтер. — Долго искали, пока не решили короновать моего прапрадеда. Хотя бы так баланс выровняли. Венец Гёттенхольдов лежит в старой резиденции Черных королей, лежит недвижимо. Значит, нет в мире никого, кто по силе мог бы принять его.
— Я не питаю добрых чувств к Черным, — проговорил Нории, — не судите меня: я рад, что они получили свое воздаяние.
Василина остро и внимательно взглянула на него и задумчиво постучала ручкой по столику.
— Но во мне говорят наша беда и наш гнев, а для мира прерванная линия — очень плохо. Есть в этом и наша вина, признаю, хотя кто осудит нас? Мне также сообщили, — продолжил Нории, — что повелитель Бермонта при смерти. Плохо, если еще одна линия прервется. Я хочу посмотреть на него, помочь.
— Если сможешь, — мрачно вступил в разговор Луциус, — то это будет чудом. Извини, Василина, я не могу сказать этого твоей сестре. Но надежды нет.
— Все же я попробую, — сказал Нории с улыбкой.
Полина
Утром королева Полина проснулась от странного ритмичного грохота. Вскочила, пытаясь сообразить, что происходит и где она вообще находится — показалось, будто она еще в Иоаннесбурге и у дворца продолжают забивать сваи. Но Демьян находился рядом, прохладный и неподвижный, и за окнами спальни было темно. Звук шел не из замка — снаружи, и на потолке комнаты плясали красноватые отсветы.
Поля выбралась из-под одеяла, поежилась, накинула на плечи теплый халат и подошла к окну. Там, внизу, на площади, окруженной желтыми окнами соседних домов, горели огромные костры. Они давали столько света, что можно было разглядеть множество людей, столпившихся вокруг огня, и барабанщиков, бьющих в огромные барабаны — медленно, гулко: бом-м! бом-м! бом-м! Перед замком собрались только мужчины, одетые в традиционные гъелхты и какие-то меховые накидки. И они были вооружены.
Чуть позже королева уже разговаривала с вызванным подполковником Свенсеном. Тот очень аккуратно сообщил ей, что Стрелковский и Люджина в больнице, но состояние их улучшается, и только благодаря им он имеет пространство для маневра — теперь, когда его супруга свободна.
— Линдморы понимают, что в случае прямого противостояния мы разоружим их быстрее, чем они подведут войска, — говорил комендант. — Вынудить меня открыть ворота им не удалось. Теперь они воспользовались правом линдмора призвать короля к ответу. Барабаны — часть традиции. Если король игнорирует вызов, они снимают с себя вассалитет.
— Значит, я выйду, — резко ответила Полина. — Не спорьте, подполковник, — предупредила она. — Разве нам нужна бойня? Я попробую достучаться до них.
— Они не будут вас слушать, моя госпожа, — покачал головой Хиль.
— Придется, — твердо сказала королева.
Грохот барабанов глухим эхом отдавался в подрагивающем камне, пока Полина в сопровождении гвардейцев и Свенсена спускалась в скальную часть замка. Ворота открыли ровно настолько, чтобы королева могла выйти. И Полина, ступив на площадь и вдохнув обжигающий холодный воздух, застыла в удивлении: между нею и линдморами, невидимые из замка, стеной стояли люди Ренсинфорса. Немного, человек пятьсот, но ведь пришли, не побоялись!
Люди повернулись к ней, поклонились, расступились. Замолчали барабаны, и Полина медленно прошла по образовавшемуся коридору.
— Ваше величество, не ходили бы вы, — раздался обеспокоенный голос одного из мужчин. Она обернулась, улыбнулась и тихо сказала людям: «Спасибо».
Ольрен вышел к ней сам — хотя Полина боялась, что ее просто проигнорируют, заставив стоять и ждать разговора на морозе. Но нет, пришел. Хлестко посмотрел за ее плечо, на Свенсена.
— Твоих людей я не трогал, — сказал он, — они все живы. А у меня двенадцать трупов.
— Ты посмел испугать мою жену, — так же грозно ответил Хиль. — Двенадцать жизней — малая вира за то, что ты сделал. А знаешь ли ты, что твои пытались убить женщину-воина, которая пришла спасать Тарью?