Страница 30 из 145
И осеклась тревожно, виновато, с удивлением посмотрев на свои сжавшиеся кулаки.
Макс молча отступил от нее на пару шагов. Всмотрелся. Там, где раньше было серое мельтешение, полыхало яркое, почти белое пламя Рудлогов. За ним даже видно ничего не было. Полыхало ослепительно и вкусно — у Тротта аж во рту пересохло, и он мгновенно опустил на себя несколько щитов и только после этого смог набрать в легкие воздух.
Вот как выглядит новорожденный первозданный огонь, оказывается.
Клетка ауры, ярко-алая, переливающаяся текучим огнем, поднималась высоко, выше потолка аудитории, и под ней медленно, как тонкие хлопья пепла над костром, двигались вверх родовые знаки. В области матки пламя набирало мощь, интенсивность и казалось почти синеватым. Видимый ранее слабенький магический дар за этим сиянием просто не был заметен.
Он моргнул и вернулся к привычному зрению. Принцесса смотрела на него с настороженностью.
— У вас проснулась родовая магия? — спросил Макс с почти хищным любопытством и бестактностью исследователя. — Что это спровоцировало? Есть отличия в ощущениях?
Алина удивленно посмотрела на него и покраснела.
— Извините, п-профессор, это мое личное дело. И семейный секрет. Я не могу об этом рассказывать.
Он хмурился, разглядывая ее, сопоставлял. Ну конечно же. Нашел о чем спрашивать. Снова потер пальцами висок и отодвинул стул. Сел.
— Я даю вам последнюю возможность передумать, Богуславская.
Она грустно качнула головой.
— Профессор Тротт… не могу. Я должна. Теперь — тем более. Это ведь вы вчера помогли мне с физкультурой?
— Что за чушь взбрела вам в голову? — поинтересовался он ледяным тоном.
— Вы! — сказала она упрямо, заглядывая ему в глаза. — Больше некому! Я бы не сдала сама. Зачем?
— Алина, — процедил он, — вы слишком хорошего обо мне мнения. Кто бы вам ни помог, я искренне об этом жалею. Вы удивительно навязчивы.
Она еще пару секунд всматривалась в него, затем моргнула, насупилась и отвернулась. Неловко завозилась, в тишине стягивая со спины рюкзак, села за первую парту, оперлась локтями о столешницу и подняла на него серьезные зеленые глаза.
— Задавайте вопросы, профессор. Я готова.
Он гонял ее по курсу так, будто мстил за свою слабость. На пределе сил, видя, как она бледнеет, и не останавливаясь. Задавал сложнейшие формулы и с насмешкой смотрел, как усердно она, не поднимая на него глаз, закусив губу, шевелит неловкими пальцами, создавая плетения. Через десять минут Богуславская поднялась — рукам не хватало пространства. Над губой проступили капельки пота — она слизнула их, сняла жакет и, прикрыв глаза, продолжила рисовать нужные рисунки, задействуя нужные нити, и даже ногой притоптывала, словно задавая ритм движению рук. Натягивалась белая плотная блузка на груди, когда девчонка отводила руку в сторону — слишком размашисто, как все только осваивающие плетения. Короткая юбка колыхалась, обнажая колени, и ритм каблучка Макса просто завораживал. До смеха и изумления — такой техники он еще нигде не видел. Вот что значит самоучка. Самоучки — те самые новаторы, которые нарушают каноны и изменяют науку.
Инляндец так увлекся, что сам снял пиджак, двигал руками, требуя повторять за собой и с любопытством ожидая: сможет? Нет? Спрашивал определения и велел выводить решетки и вязи, хмыкал, когда она задумывалась, морщился, когда поглядывала на него почти умоляюще. Веснушки на бледной коже стали ярче, и пряди прилипли к вискам, а он всё не останавливался.
И, конечно, она ошиблась. Не могла не ошибиться. Вздохнула, опустила дрожащие руки и как-то тускло посмотрела на него.
— Я приду на пересдачу, профессор.
Он, поморщившись, поставил отметку в ведомость, передал ей.
— Что у вас с глазами?
— Зрение восстановилось, — устало ответила принцесса. — Сегодня.
— Понятно. — Макс встал, взял пиджак.
— Профессор, — тихо и немного испуганно позвала она и осторожно коснулась его плеча. — У вас кровь.
Он посмотрел на ее напряженное бледное лицо и только потом — на свою руку. Там, под ее пальцами, на месте вчерашней импликации по рубашке расплывалось красное пятно. Жар снова стал пульсацией пробивать его щиты — Макс сглотнул, отступил, и теплая ладонь скользнула по плечу и упала вниз.
— Ничего страшного, — сухо ответил он. — До свидания, Богуславская.
Алинка подождала, пока Тротт уйдет в Зеркало, присела на парту и опустила голову. Устала невозможно. Даже злиться и плакать сил не было.
И только на выходе из аудитории, взглянув на ведомость, она увидела, что там ровным острым почерком написано «зачтено».
Камены встретили ее с оживлением.
— Птенчик, да ты молодец! — заорал Ипполит на весь коридор. — Утерла нос паразиту энтому!
— Показала, что неча малявок задирать! — поддержал его Аристарх.
Алина рассеянно улыбалась, поглаживая Аристарха по лбу. Он смешно крутил носом.
— Тяжело было? — заговорщическим тоном спросил Аристарх.
— Да нет, — со вздохом призналась Алинка. — Интересно.
— Интересно ей, — недовольно пробурчал Аристарх и клацнул каменными зубами. — Любите вы, девки, злыдней разных. Валил ведь он тебя, ой валил!
— Мы уж думали снова воспитательные меры применять, — прошамкал Ипполит грозно.
— Это какие такие воспитательные меры? — строго поинтересовалась Алинка.
— Да заговаривается он, — заюлил Аристарх и тут же сменил тему: — А ты, козюлечка, нам рассказать ничего не хочешь? Например, что это у тебя с аурой, что аж меня прошибает?
Алина покраснела и по привычке дернулась поправить очки.
— Да-да, — обиженно проворчал Ипполит, — и почемусь энто ты без очков? И что энто ты нам раньше не сказала? Мы все ждем, ждем, пока признаешься… у ректора нашего подслушали еще когда…
По коридору ходили студенты, и Алинка взмолилась шепотом:
— Тише!
Камены насупились.
— Не ругайтесь, — попросила принцесса и погладила Аристарха по лбу, — мне же тут не дадут спокойно учиться, если я скажу, кто я.
— Это да, — пробормотал еще насупленный Аристарх. — Вот ведь диво.
— А папка-то у тебя кто? — заорал Ипполит, воспользовавшись тем, что коридор на время опустел. — Что там вторым тоном-то полыхает?
— Что полыхает? — удивилась Алина.
— Так ведь…
— Полик! — рявкнул Аристарх. — Глаза настрой! Полыхает там у него!
Принцесса с подозрением смотрела на друзей.
— Ты иди, покушай, малышка, — льстиво проговорил Аристарх. — Восстанови силы. Выпил все аспид этот.
— Что вы там увидели? — Алина не обратила на его слова внимания.
— Полик! — предупреждающим тоном рявкнул Аристарх.