Страница 11 из 145
Люк так ошалел, что, только когда навстречу взметнулся вихрь и мягко принял его в свои объятья, понял: долетел до земли. И не сразу расслышал вопрос мага, подхватившего его в конце полета и интересующегося, все ли с ним в порядке.
— Прекрасно, — ответил Люк. А когда снова поднял глаза — вокруг все уже было нормально. И только высоко над ним под пестрым сине-красным куполом парила в небесах Марина Рудлог.
Его светлость полюбовался на нее немного, а потом кивнул магу, терпеливо ожидающему, чтобы открыть Зеркало.
И до сих пор он не мог прийти в себя.
Люк выкрутил кран холодной воды, выругался от острых ощущений — зато в душе́ воцарилось спокойствие. Все по порядку. Сначала обед, а потом уже разбираться.
Через несколько минут он уже здоровался с семейством, собравшимся в дубовой гостиной. Поцеловал мать, поднявшуюся ему навстречу из обитого кожей кресла, отметив, что она превосходно выглядит, едва ли не его ровесницей.
— Леди Шарлотта, — сказал он галантно, — вы просто светитесь.
— Я счастлива, что все мои дети рядом, милый, — с чувством ответила графиня и ласково погладила главу семьи по затылку.
Щеголяющий в форме братец отметился крепкими, почти костоломными объятьями.
— Берни, полегче, — просипел Люк, и двадцатилетний увалень тут же отпустил его, смущенно потер черную бородку и пробасил:
— Извини. Рад тебя видеть, Люк.
Кажется, малыш к нему действительно привязался, хотя встречались они всего-то пару раз в неделю — выкурить сигарету и поболтать в шутливом тоне.
А вот сестрица, стоявшая у окна, с убранными наверх длинными волосами, в синем платье до пола, наверняка подаренном матерью — уж очень недовольно она одергивала его и косилась на свое декольте, — сверкала в сторону Люка темными глазами и до ужаса была похожа на Кембритча-старшего.
— Боги, — произнес Люк, подходя к ней, — ты что, кудрявая?
— Всю жизнь такой была, — едко ответила Маргарета, — просто ты всегда смотрел мимо. А вот ты, — она окинула его взглядом, — выглядишь куда лучше, чем семь лет назад.
— Я и соображаю куда лучше, — согласился он, обнимая сестру. — Рад, что ты приехала. Прошу всех к столу.
Повара и слуги расстарались на славу, и собравшееся в роскошной, украшенной золотой лепниной столовой семейство некоторое время дружно отдавало дань восхищения превосходному густому и острому крабовому супу. Потолок столовой, к слову сказать, около двух веков назад разрисовывал известнейший художник, маэстро Фельдин, и теперь на Кембритчей и одного Дармоншира сверху смотрели пухлощекие и крутобедрые девы с внушительными персями, стыдливо прикрытыми арфами, кистями винограда, кувшинами вина и клочками одежды. Бернард нет-нет да и поглядывал наверх, мечтательно вздыхая. Люка эти взгляды очень веселили.
Леди Шарлотта с легкостью поддерживала светскую беседу, расспрашивая Берни про успехи на военном поприще, а сестру — про учебу. И если первый разливался соловьем, периодически глядя на брата — и Кембритч видел в его глазах потребность в одобрении именно от него, Люка, — то вторая что-то бурчала в ответ и глаз почти не поднимала.
— В этом году сезон дебютанток открывается раньше, — как только слуги удалились, леди Шарлотта перешла в атаку. — Как раз не заденет твою сессию, Рита.
— Да не хочу я, — зло ответила сестра. — Мне еще четыре года учиться. И для чего? Чтобы выйти замуж?
— Милая Рита, — произнес Кембритч иронично, стараясь не давать прорезаться ехидству (сказывалось, ой сказывалось общение с Тандаджи), — увы, родись ты какой-нибудь Бетти Смит, ты легко могла бы резать пуповины и принимать орущих младенцев сколько захочешь. И быть свободной от необходимости надевать платье стоимостью в годовую зарплату этой Бетти и идти в общество высших домов страны. — Он глотнул великолепного вина и аккуратно поставил бокал на кружевную скатерть. — Но так как тебе не повезло носить фамилию Кембритч, давай опустим все наши препирания и уговоры. Иначе я передумаю насчет разных вкусных вещей, которыми решил тебя поощрить, если будешь хорошей девочкой.
— Замуж не пойду, — отрезала Маргарета.
— Я пока не нашел отчаянного, который согласился бы тебя взять не глядя, Рита, — усмехнулся герцог, — поэтому этот вопрос тебе придется решать самостоятельно. Но для начала — сезон.
— Люк, — сестра решила сменить тактику, и в голосе ее прорезались жалобные нотки, — ты понимаешь, что сейчас, когда ты получил титул и принцессу Рудлог в невесты, меня начнут осаждать толпами? Да и вообще, почему я? Тебе скоро тридцать шесть, а ты еще не женат! В конце концов, Берни старше меня! Давайте его женим.
Бернард побледнел и чуть не подавился супом.
— Ты осторожнее, Рита, — ехидно сказал Люк, — а то останется у тебя только один брат. Берни, в отличие от тебя, блистает уже три сезона. Набирается опыта.
— Знаю я, где он его набирается, — проворчала сестра. Бернард из бледного стал красным и опасливо покосился на мать. Та сделала вид, что ничего не слышала, пригубила вино и отставила бокал.
— Маргарета, — произнесла она примиряюще, — никто пока не говорит о замужестве. Но выезжать давно пора. Я и так дала тебе время, хотя нужно было начать выводить еще в шестнадцать. Но если твой дебют не состоится этой весной, пойдут сплетни. Это никому не нужно.
— Обо мне? — фыркнула младшая Кембритч. — Да обо мне на фоне слухов о Люке никто и не вспомнит.
— Цени это, — небрежно отозвался новоявленный глава семьи. По сути, Риту он понимал и, если бы не просьба матери, не стал бы давить. Но тут пришлось проявить коварство: — Если посетишь сезон, на замужестве настаивать до твоего выпуска не буду. Только если сама захочешь. В конце концов, аристократические дома Инляндии ежегодно поставляют на балы сотни жаждущих найти себе мужа девиц. Тебе продержаться одну весну, а потом привыкнут и перестанут обращать внимания.
Рита задумалась, а леди Шарлотта послала сыну благодарный взгляд.
— Ладно, — со вздохом согласилась сестра.
— Но гардероб подбираю я, — строго сказала графиня Кембритч. — И примешь компаньонку в квартиру — не хватало еще, чтобы тебя скомпрометировали. И тебя будет посещать учитель танцев и этикета. Прости, Рита, но твои манеры ужасны. Два года вне дома — и ведешь себя как простолюдинка.
Сестра уныло болтала ложкой в супе, демонстрируя отсутствие тех самых манер.
— Мама, — отвлек воодушевленную графиню Люк, — скажи-ка мне… А в чем, кроме умения понимать животных, проявляется наша родовая магия?
Леди Шарлотта настороженно взглянула на него — и он отметил и этот взгляд, и тревогу в глазах.