Страница 22 из 32
— Очень, — прошептала она. Негодование так и полыхало, и Ани мотнула головой, перевела дыхание, пытаясь успокоиться. Нории поднял ее голову за подбородок и поцеловал — и принцесса снова взорвалась от гнева, вцепилась ногтями в широкие плечи, поднимаясь на цыпочки, впиваясь в его губы и кусая их до крови. Он не отстранялся, только зарычал чуть слышно, рокочуще, и руки стали смелее: сжали ее ягодицы, проскользили по бокам, коснулись затылка, груди. И Ангелина забыла о злости, расслабилась от этого рычания, окунаясь в мужские, бесконечные терпение и нежность.
Замерла, когда Нории чуть отодвинулся, слизнул свою кровь. Коснулась его губ и вновь погладила по щеке. Отошла к окну, встала спиной к дракону, оперлась руками о знакомую резьбу подоконника — нужно было собраться с мыслями. И сказать то, что нужно сказать.
— Мне было бы трудно жить, если бы в мире не было тебя, — проговорила Ангелина через силу. — Поэтому я очень, очень злюсь, Нории.
Он подошел, обхватил ее рукой, мягко поцеловал в макушку — и Ани откинулась ему на грудь, закрыла глаза. Как же хорошо. Как легко.
— Разве я мог сказать тебе о проклятии? — проговорил Нории тихо. — Разве мог сказать о терновнике? Ты бы посчитала, что я не оставляю тебе выбора. Поначалу в этом не было необходимости, а затем я понял, что ты возненавидела бы меня еще сильнее. И не было бы нам с тобой жизни, Ани. Мы бы воевали в браке.
— Да какая разница, — Ангелина с раздражением царапнула его ноготками по руке, — как бы я была с тобой? Я не дура, Нории, потом бы разобралась. Это мое дело.
— Нет, — сказал он убежденно, — не твое.
Она все раздумывала над его словами — и признавала его правоту. Расскажи он все во время ее пленения — и она бы прочно связала драконов со всеми несчастьями своей семьи и ожесточилась бы. И слова о терновнике восприняла бы как шантаж. Да и разве мог Нории требовать, чтобы она спасла его собой? Не стала бы она презирать его после этого?
— Я не мог ждать, Ани, — проговорил он тихо.
— Как-нибудь продержался бы до конца месяца, — ответила Ангелина сердито, не замечая, как вместо царапанья поглаживает его пальцы. — Мог бы сказать мне в Йеллоувине. Как ты вообще там оказался?
Он усмехнулся; широкая грудь вздрогнула. Не обвинил, не высказался о своей уверенности в том, что она не придет к нему. Да она и сама разве была уверена?
— Хань Ши передал через моего представителя в Пьентане, что ты будешь гостить у него.
— Старый интриган, — буркнула Ангелина. За окном удивительно яркими красками шелестел просыпающийся сад. Розовое сияние сменялось на желтоватое, праздничное — поднявшееся солнце поило зелень светом. Ани втянула носом воздух.
— Дождь был? — изумленно спросила она.
— Скорее, моросящий туман, — гулко проговорил дракон. — Моя сила рассеялась небольшим дождиком. Обряд был не закончен.
— Чудовищный обряд. — В голосе ее звучали страх и злость.
— Это наша плата за жизнь для нашей земли, — спокойно ответил Нории. — У вас ведь тоже есть алтарный камень.
Принцесса повернула голову, посмотрела на него.
— Он совсем другой.
— Но тоже питается кровью, как и все артефакты, оставленные нам первопредками. Только вам нужно чаще делиться с ним небольшим количеством крови, а у нас терновник забирает все, но и землю оживляет на сотни лет.
— А Колодец в Пьентане — это что?
— Тоже алтарь, Ангелина. Алтарь равновесия. Просто в другой форме. Постой, — рука его сжалась, — ты что, была в Колодце?
— Да, — ровно ответила она.
— Безрассудная женщина! — рыкнул дракон. — Почему, стоит тебе уйти от меня, ты сразу рискуешь собой? Стихийные духи алтарных мест — существа древние и опасные. Они часть божественной энергии, за много веков ставшие почти разумными. С ними не стоит связываться тем, кто не несет крови их создателей.
Она покачала головой, вспоминая, как озвучила в Колодце требование перенести ее к Нории, а золотистый двойник ответил: «Это не вопрос. Ты оплачивала ответы, а не действия».
Тогда Ангелина призвала легко откликнувшийся огонь и пообещала выжечь все вокруг.
«Ты сама погибнешь», — смеялся ее близнец, не веря в угрозы.
И она ударила. Разлетелся зал памяти, и принцесса зависла в пустоте, превращаясь в чистое, беснующееся пламя — вокруг пошло все радужными пятнами и замерцало, — и дух испугался и пообещал отправить ее туда, где ей смогут помочь.
«Я не могу отправить тебя напрямую, но я нашел того, кто поможет. Он сейчас рядом с водой. А вода — идеальный проводник для других стихий. Но ты можешь погибнуть».
«Согласна!» — крикнула она. После был болезненный бросок через ледяную бесконечность, распылившую ее на атомы и собравшую снова во дворце Чета. И затихающее позади золотистое сияние.
Вот что это такое, оказывается.
— И терновник разумен? Он слышал меня.
— Насколько это доступно стихийным духам, Ани.
— Он согласился взять мою кровь.
— Пожадничал, за что и поплатился. В нем не хватило силы переработать твое пламя. Удержал сколько мог — и сгорел.
Ани передернула плечами.
— Я обещала, что кровь не причинит ему вреда.
— Знаю, — гулко сказал Нории и сжал ее сильнее. — Мне все рассказали, моя смелая Ани. Не вини себя: ни ты, ни твой бог не могут менять суть вещей. Но откуда стихийному духу это знать? Он велик, но в развитии своем — как малое дитя, и ему недоступны понятия «жестокость» или «опасность». Как ребенок может без надзора выпить сладко пахнущее крепкое вино, так и ты для него была заманчива, но опасна. Восстановится — корни его глубоко по всем Пескам — осторожнее будет.
В саду, прямо под окном, запела какая-то пташка — и так старался маленький певец, такие волшебные трели выводил, что они оба заслушались, мирно прижавшись друг к другу у высокого окна.
— Что ты теперь будешь делать? — спросила она тихо.
— Не печалься об этом. — В голосе его почти не была заметна горечь. — Я не стану больше принуждать тебя. Ты не несешь ответственности за мою страну и за мой выбор.
Принцесса повернулась в его объятьях, посмотрела в зеленые глаза.
— А ты — за мой, — сказала Ангелина твердо. — Спроси меня, Нории.
— Пожалела меня? — дракон склонил голову. — Не нужно, Ани.
— Я что, должна тебя уговаривать? — мгновенно вспылила она. Оттолкнула его в сердцах, сжала кулаки. — Знай же, что я и так собиралась согласиться на брак! Еще до того, как все узнала! При чем тут жалость? Мне плохо без тебя, Нории!
Он засмеялся, глядя в негодующее лицо.
— Ты станешь моей женой, принцесса?
— Нет! — мстительно процедила она. — Я вернусь в Рудлог и думать забуду о тебе, проклятый дракон!
— Сегодня, — продолжил он, улыбаясь.