Страница 82 из 90
Я звала её во сне — и проснулась от своего же крика. А потом, лёжа в постели и пытаясь прийти в себя, вспоминала слова Зелёной колдуньи и её сына вчера. И не могла не задать самой себе вопрос: неужели я что-то теряю, будучи «одинокой злобной стервой»? И что? Расположение двора? Они не предали бы меня, если бы любили? Глупости, меня никогда не любили. И к тому же, Дугэл не достиг бы и половины того, что имеет, если бы я оглядывалась на двор.
Но кому это нужно, если я мертва? А они найдут возможность предать меня снова.
А ещё — сколько я ни крутила в голове возможности, с помощью которых русалка бы получила выгоду от моего спасения, я не находила ничего. Зачем ей это надо, если она всё равно умрёт — ну и умирала бы у себя дома, а не в моей тюрьме!
Её фэйри снова уставился на меня золотыми внимательными глазами, когда я вошла в его камеру. Посмотрел — и отвернулся.
Я села рядом с ним на соломенный тюфяк, машинально отметив, что в камере чисто и мышей вроде не видно. Умеют работать, когда припугнёшь. Ну почему же только когда припугнёшь? Почему как мои мастера, на совесть, не могут?
«Ск-кажи, фэйри, а что ты чувствовал, к-когда лечил меня?»
«Сожаление».
«Чт-то, так жалко…»
«Зачем ты опять пришла, королева? — перебил фэйри, поворачиваясь ко мне. Судя по его виду, эту ночь в отличие от меня он не спал. — Тебя я в тот момент жалел в последнюю очередь. Ты получила то, что заслужила. Тебе было плевать на всех — и ты видела, что остальным плевать на тебя. А жалость — к Арин, эта дурочка даже если и понимала, что лучше оставить тебя умирать, всё равно никогда бы ничего подобного не сделала. А ещё я жалел, что вынужден помогать тебе, хотя с куда большим удовольствием убил бы».
«Т-ты мог. Он-на же не называла т-твоё Истинное Имя, — я схватила его подбородок, заставляя смотреть на меня. — П-почему же н-не сделал?»
«Тогда я бы не смог смотреть в глаза моей госпоже», — совершенно серьёзно сказал фэйри.
Вот этого я действительно понять не могла. Но он говорил так, будто действительно в это верил — а я не могла смириться с тем, что не понимаю какого-то зверька и морскую девку. Меня это злило. И именно из-за этой злости я решила всё-таки пойти на рискованный, но весьма интересный ход.
Мы же играли с русалкой, да? Я сделаю вид, что верю её бескорыстию, но буду настороже. Поймаю её на горячем. А пока — даже интересно будет, как она себя поведёт, если я воображу, что прониклась её «добротой». Расслабится, ошибётся… Какое бескорытие, какая доброта. В жизни нет такого, только сила и слабость. Русалка была сильнее, пока я её не понимала. Пока.
А её фэйри… А с фэйри играть будет, мне казалось, даже интереснее.
«К-как т-тебя твоя г-госпожа называет?»
Фэйри равнодушно посмотрел на меня и отозвался:
«Сильвен».
Ах да, кажется, он уже называл мне это имя. Но, естественно, я забыла. Дурацкое имя. Сильвен — лесничок. Она б его ещё Пушком обозвала. Ну что взять с морской девки!
«Н-назначаю т-тебя м-моим сов-ветником, Сильвен, — зевнув, объявила я. — К об-бязанностям п-приступишь з-завтра».
«Может, лучше убьёшь? — тоскливо вздохнул фэйри. — Ну какой из м-меня советник великой туманной королевы?»
«Уб-бить я тебя всегда усп-пею, — фыркнула я, вставая. — Хочешь от-томстить матери? — фэйри молчал, поэтому пришлось объяснять: -У т-тебя б-будет прекрасная в-возможность. Зелёная к-королева соб-бирается уст-троить внеочередные п-переговоры, в честь чего у ст-тены Д-дугэла уже т-третий день отираются её м-маги. Я их к-конечно м-могу всех п-передушить, но без т-толку: З-зелёная к-королева отп-правит н-новых, а п-потом п-построит у м-моих ст-тен св-вой холм. Эт-то н-нужно решать п-политикой. П-помоги м-мне и от-томсти м-матери. И м-мы оба б-будем д-довольны».
Фэйри недоверчиво хмурился, пока я выталкивала из себя слова. А в конце и вовсе расхохотался. Но на этот раз я была уверена: не надо мной.
«За чт-то т-тебя, кстати, изгнали?» — вспомнила я.
Фэйри хихикнул и выпалил:
«За то, что советы давал».
Секунду мы смотрели друг на друга, потом я не выдержала и тоже рассмеялась.
«Н-ну в-вот, значит, оп-пыт есть».
«Говорю же, королева, лучше убей».
«Об-бойдёшься», — фыркнула я.
«Благополучие Арин будет зависеть от меня, так?» — зачем-то спросил фэйри, когда я отдавала приказ тюремщику освободить его. И страже — отвести в бывшие покои Рэвина.
«К-конечно, — я поймала внимательный и опять напомнивший мне Зелёную королеву взгляд. — Н-не разочаруй м-меня, зверёк».
Русалка олицетворяла прекрасную доступную деву — этакая несчастная в беде, спасите-помогите. Мои стражники косились на неё странно, и даже лекарь кружил как курица-наседка — не смотри, что скоро песок сыплется, а всё туда же.
Честно говоря, меня удивляло не это — а выражение бесконечной скуки на русалочьем прекрасном личике. Она морщилась, когда капитан моей стражи словно бы случайно уронил на кровать фиалки, с которыми зачем-то пришёл в мои покои. Гвардейцы сошли с ума, даже прислуга сама не своя, а русалка таращилась на меня, улыбалась мне — будто чувствовала, что я единственная в комнате (а может, и во дворце), на кого её чары не действуют.
Когда лекарь вместе с гвардейцами ушли, русалка попробовал встать. Получилось у неё примерно как у меня поутру — только ноги её не просто не держали, а ещё и болели. Иначе зачем такую рожицу состроила?
«Чт-то у т-тебя с ногами?» — мрачно поинтересовалась я. Снова звать ей лекаря?
«Ничего», — русалка упала обратно на кровать и, улыбаясь, принялась массировать колени. Хм, а может, это такой фокус? Мама тоже в обморок на руки своих гвардейцев падала, когда её фэйри сильно доставали. Проблему это не решало, но как мужчины умилялись…
«Я п-позову лекаря?»
«Ваше Величество, не нужно, — русалка улыбнулась, и её улыбка, и взгляд так сильно напомнили Рэяна, что грудь сдавило от боли. — Ваш лекарь великолепен, но даже он мне не поможет. Простите, но вместо ног у меня должен быть хвост. И когда его разделяют на эти… подпорки, он болит».
А… Выходит, её и без меня пытают. А хорошо держится, девка. А играет как! Ах, не надо, мне ничто не поможет, ах…
В дверь снова поскреблись, и мгновение спустя внесли завтрак. Я наблюдала, как, поймав улыбку русалки, расцвёл, прямо-таки засветился мальчишка-паж. И, когда он ушёл, не выдержала:
«К-как т-ты это д-делаешь? Т-тебя все любят. К-как т-ты это делаешь?»
Русалка весело глянула на меня.
«Я им улыбаюсь, Ваше Величество».
Угу. А я на них кричу. Заикаюсь. А, да. И угрожаю убить.