Страница 62 из 90
Впрочем, это тоже только очередной кошмар, от которого я просыпаюсь с тяжёлой головой и безумной слабостью. Воздух полнится звуками: скрипом, отдалённым гулом голосов и плеском волны о борт. Мне очень хочется представить, что я плыву, раскинувшись на воде, и смотрю на синее чистое небо. А не лежу на чём-то твёрдом, пытаюсь открыть глаза — веки будто приклеились друг к другу.
Лицо спящего Сильвена расплывается надо мной. Разглядываю его какое-то время, пытаясь понять, почему оно так высоко. Потом до меня доходит, что я лежу на его коленях. Подскакиваю.
Опираюсь на покатую деревянную стену и вспоминаю… Ох! Голова отчаянно кружится, но я, не обращая внимания, судорожно задираю подол. Уф, ноги. Я их почти не чувствую, но это ноги, а не рыбий хвост. Какое счастье…
— Проснулась? — Силвьен смотрит на меня из-под ресниц.
— Ага, — сиплю я.
«Русалка, потерявшая голос, — приходит на ум. — Что может быть смешнее?» Только русалка, боящаяся плавать. Я усмехаюсь, и взгляд фэйри становится недоумённым.
— Как ты себя чувствуешь?
Пожимаю плечами.
— Ужасно. Голова кружится. Ты можешь что-нибудь с этим сделать?
Сильвен качает головой.
— А что ты хотела, после того, как решила смыть королевский дворец Никэла в море?
— Я не решала, — начинаю я. Холодею. — И что? Я это сделала?
— Понятия не имею, — по голосу фэйри ясно, что ему всё равно. — Но я бы советовал тебе в будущем воздержаться от такого… грандиозного и глупого проявления магии.
Глупого? Да тебя убить хотели!
Я обхватываю себя руками и выдавливаю:
— Я не специально.
— И это самое печальное, — Сильвен снова закрывает глаза, а мне вдруг вспоминается, что таким же больным я его уже видела, когда нас забрали вейлы.
И только сейчас отстранённо замечаю, что пол под ногами качается: раньше это казалось настолько нормальным, будто я всегда жила с качающимися полами.
— Сильвен? Тебе плохо?
Фэйри мотает головой, не открывая глаз.
— Пока ты рядом — терпимо, — пол под ногами в очередной раз «ныряет». Сильвен хватается за стену, и его передёргивает.
— Ты не любишь море? — вырывается у меня. Сильвена немедленно становится жалко. Хоть он и бурчит.
— Арин! Я лесной фэйри — конечно, я не люблю море.
— А…, — я замолкаю, сражённая этим аргументом. Вот я, вроде как русалка, а лес люблю.
— Между прочим, как тебя теперь называть? — Сильвен открывает глаза. — Санна?
— Арин. Санна — это как будто из другой жизни. Сильвен, а можно вопрос или ты на меня снова шипеть начнёшь?
Фэйри тихо усмехается, и я принимаю это как разрешение.
— Мы вообще где?
Смех становится громче и изрядно веселее.
— Арин, поздравляю, — отсмеявшись, сообщает фэйри. — Мы на корабле. И он плывёт в Дугэл.
— Серьёзно? — выдыхаю я. — А… Так это же замечательно!
— Угу, — фэйри снова жмурится. — Хотя я бы предпочёл добраться до Дугэла по суше, но твой вариант действительно удобней.
— Сильвен, это случайно…
— Знаю, — обрывает фэйри. — Будь так добра, помолчи.
— А.., — начинаю я. Сильвен шипит, и я быстро киваю. — Хорошо. Хорошо.
Следующие полчаса я оглядываю каморку, в которой мы сидим, привыкаю к виду позеленевшего фэйри и к бесконечным звукам вокруг. В каморке нет ничего интересного — и что хуже всего, нет воды. Так что, насмотревшись на Сильвена, который вроде бы спит, я решаюсь — и тихонько ползу к двери.
Снаружи солнечно — настолько, что режет глаза. Я долго привыкаю, держась за стену. Потом оглядываюсь: громадные, надутые ветром паруса впечатляют. Раньше я любила разглядывать их на картинках, но даже не представляла, что они настолько большие. Люди, сражающиеся с мотками верёвки, кажутся мне непривычно-маленькими по сравнению с ними.
За кормой блестит море. Я делаю осторожный шаг — подойти к нему поближе. И сразу же падаю — ходить по качающемуся полу, оказывается, очень тяжело. Трясу головой, пытаясь успокоить меняющиеся перед глазами небо и палубу. И слышу рядом осторожный голос, похоже, обращающийся ко мне.
Поднимаю взгляд: двое — мужчина и юноша — замерли рядом. Мужчина чем-то напоминает мне отца Марка… а точнее, самого Марка, только давно не брившегося и зачем-то решившего надеть вместо элегантного костюма потрёпанные штаны и не менее потрёпанную сорочку. Юноша кажется опрятнее и похож на мужчину, так что сомнений не остаётся: родственник, скорее всего, сын. Бороды у него, впрочем, нет, и смотрит он на меня с не меньшим любопытством, как и я на него. Вот мужчина взгляд отводит. И обращается ко мне ещё раз. Я не понимаю ни слова, в чём честно признаюсь.
Мужчина удивляется. «Госпожа знает дугэльский?» — говорит он с сильным инесским акцентом. Я заявляю, что конечно, знаю, я там жила. И, пользуясь случаем, благодарю их за то, что везут нас в Дугэл. Нас же везут в Дугэл, правда? По дороге не выкинут? Нам очень-очень нужно в Дугэл. А насчёт оплаты — я работать могу. Честно.
На этом месте мужчина, до этого смотревший на меня, как на чудо, начинает, путая инесский и дугэльский, объяснять, что никакой оплаты он с меня не возьмёт. Как он смеет требовать оплату с русалки?
Во-о-от, русалок тут уважают. Я улыбаюсь, а мужчина торопливо отворачивается. И спрашивает у кормы, не нужно ли госпоже чего. Потому что если нужно, одно только слово…
Госпожа рискует спросить про воду. А то очень пить хочется. Где тут держат пресную воду?
Мужчина кивает и обещает отвести меня к ней прямо сейчас. И действительно отворачивается и торопливо отходит. За ним, бросив на меня весёлый взгляд, отворачивается и юноша. Но я успеваю взгляд поймать и умоляюще смотрю в ответ. Юноша оборачивается, я тяну руку. Иллюзий по поводу своей способности ходить тут самостоятельно я больше не испытываю.
Юноша расплывается в улыбке, а я замечаю, что его взгляд меняется с весёлого на восхищённый. Вот это мне совсем не нравится, но юноша помогает мне встать и бережно ведёт под руку за отцом.
— Госпожа, — мужчина останавливается. — Я был бы благодарен, если бы вы оставили Эрика в покое. Он мой единственный сын.
— Но я же ничего не делаю, — выпаливаю я.
— Она ничего не сделает, — из-за спины, словно из воздуха, появляется Сильвен, хватает меня за руку и тянет к себе. И снова на меня шипит: — Арин, имей совесть!
— А что я…
Сильвен подхватывает меня на руки и несёт к люку. А я слышу за спиной голос мужчины: «Не смотри ей в глаза!» Как будто я чудовище какое-то.