Ты будешь мой

Ещё в первый день пребывания в Битэге я позвала Рахэль, которая присматривала за хвостатой девкой Рэяна для меня. Честно говоря, когда я отдавала ей заколдованную русалку, я думала о чём-то вроде тюрьмы. Самой бросать девку в подземелье мне казалось пустым: куда интересней посмотреть, как русалка будет жить обычной жизнью простолюдинки — жить и не знать, кто она, кем могла бы стать. И что ей грозит смерть — тоже, это добавляло игре жару и доставляло мне куда большее удовольствие, чем обычное заключение в темнице. Но делать жизнь русалки безбедной совершенно не входило в мои планы. Потому я и выбрала Рахэль — эта ведьма славилась своим отношениям к фэйри. Если большинство из нас только презирали зверьков, то Рахэль ненавидела — люто. А русалки — они те же фэйри, только морские. Поэтому, отдавая девку Рахэль, я особенно подчеркнула, что она может делать с русалкой что в голову взбредёт. Но не убивать — пусть девка мучается. Я же мучаюсь из-за неё.

Когда через месяц мне донесли, что Рахэль вдруг заинтересовалась древними архивами, мне стало любопытно. Что она там делает с девчонкой — неужто пыток из обычного магического арсенала не хватает? «Хватает, королева, хватает», — ответила Рахэль, когда я учинила ей допрос. «Просто русалка слишком быстро устаёт. Я боюсь, что она может умереть раньше, чем Ваше Величество того пожелает». А вот это уже удивило: я допускала, что дугэльская ведьма может не знать, как именно и когда умирают русалки, оторванные от моря и не исполнившие данной при этом клятвы. Но чтобы Рахэль заботилась о самочувствии фэйри? А ведь просмотренные ею книги были именно из целительской области.

Заинтересовавшись, я не могла этого так оставить. Навещать русалку — много чести. Да и больно мне было смотреть на девку, которую Рэян предпочёл мне. Вот она-то была красивой, и доброй, и ласковой — совершенной, наверное. В ней было всё, чего не было во мне. И она всего этого добилась, не пошевелив и пальцем — тогда как мне приходилось идти даже на колдовство, чтобы завоевать инесского принца. Зависть — да, я завидовала морской девке. Даже унизив её донельзя, растоптав и приговорив к смерти — я ей завидовала.

Вместо личного визита, я отправила к Рахэль духов. И смотрела через туман. Смотрела, как нетерпимая, злая ведьма, нажившая себе уйму врагов среди таких же беспринципных мерзавцев при дворе, кудахчет над русалкой, а та вьёт из неё верёвки.

Я ничего не сказала Рахэль, когда увидела на следующий день во дворце. Я просто заставила её прогуляться со мной по туманному саду камней и раскрыть мысли. Духи рассказали мне потом, какой ключик нашла морская девка: оказывается, злобная язва-Рахэль всю жизнь мечтала о детях. Это сразу опустило её в моих глазах — ну кому нужны эти маленькие орущие человечки? Вот Рахэль зачем-то были нужны: и она за прошедший месяц легко убедила себя, что беспомощная русалка может стать ей дочерью. То, что девка — фэйри, Рахэль почему-то больше не смущало. Может, её ненависть распространялась только на гленцев, не знаю.

Ничего с этим делать я не стала. С одной стороны — девчонка и так опустилась ниже некуда и всё равно скоро умрёт. Зачем зря пакостить — это мелко и не достойно королевы Дугэла. С другой — я боялась, что отдай я русалку кому-нибудь другому, и он тоже превратится в пускающего слюни идиота. Я не знаю, как девке это удавалось — дар у неё, что ли, какой-то был? Но что в Инессе, что в Дугэле она не шевельнула и пальцем, а вокруг неё крутились все — вокруг ласковой, нежной, доброй, красивой девчонки, будь она не ладна.

Она скоро умрёт, думала я. Но глупо было считать, что встреться она с Рэяном ещё раз, и они не смогут полюбить друг друга заново. Этих двоих тянуло друг к другу, как на верёвке. И с этим снова нужно было что-то делать.

«П-привезёшь д-девку во д-дворец, когда м-мы в-вернёмся из Б-битэга», — приказала я Рахэль. Ведьма отлично меня поняла: я увидела в её глазах тревожный огонёк.

«Моя королева, быть может, это излишне», — посмела возразить она. Я посмотрела на неё в упор, и Рахэль опустила глаза. Но продолжила твёрдо: «Я слежу за ней, моя королева. Девочка не сделала ничего дурного…».

«Ты п-плохо за ней с-следишь! — перебила я. — Твоя Ар-рин заг-гляд-дывается н-на моего ж-жениха. Н-неужели я д-должна об-бъяснять, что н-не люб-блю, когда у м-меня заб-бирают т-то, что п-принад-длежит м-мне?»

«Моя госпожа, это недоразумение…», — начала было Рахэль, но я схватила её за подбородок, заставляя смотреть на меня, и она замолчала.

«П-прив-ведёшь д-девчонку к-ко м-мне, — холодно повторила я. И, помолчав, добавила — уж больно взгляд у ведьмы сделался отчаянный: — Н-не б-бойся, уб-бивать н-не стан-ну. П-просто подп-правлю заклинание. А п-потом в-вы уедете из столицы. Ясно?».

«Да, госпожа», — Рахэль снова спрятала глаза. Вечером она отбыла в столицу — я не стала слать за ней духов, хотя этот побег и казался мне странным. Ну что она могла, ведьма Дугэла, против своей королевы? «Не приведёт девчонку, — думала я, — пришлю духов. И конечно, Рахэль это понимает, поэтому будет подчиняться. Потому что за непокорность наказание будет жестоким».

Вопрос казался мне решёным. А следовало бы давно понять, что эта русалка стала моим личным проклятьем — и убить её ещё в Инессе. Нет, я испугалась моря и решила, что красивая месть с изящным заклинанием забвения будет хорошей игрой.

Забывшая всё, беспомощная девчонка, оторванная от семьи и родной стихии, просто не казалась мне, королеве тумана, достойным врагом. А зря. Заколдованная русалка умудрялась портить мне жизнь даже сейчас.

Вечером того же дня мы ужинали в каминном зале — церемониально, со свитой. Рэян сидел по левую руку от меня и снова что-то увлечённо рассказывал. Я не слушала: подушечки пальцев знакомо покалывало. Я улыбалась, кивала невпопад, так, что Рэян, поймав мой взгляд, встревоженно спросил, в порядке ли я.

А потом туман вполз сумеречным фэйрийским чудовищем, залил громадный каминный зал, погасив половину рубинов, и потянулся к людям. Рэян вскочил вслед за остальными, когда раздался первый крик. Выхватил висевший на поясе кинжал, заслоняя меня. Я, улыбаясь, отпила вино и отставила бокал, наблюдая.

Духи тумана пришли, и они мстили за страх своей королевы.

Служанки, мои гвардейцы, кое-кто из придворных (мне даже интересно было, как их выбирают), задыхаясь, падали на пол и какое-то время корчились в агонии, прежде чем умереть. Туман равнодушно обтекал их, пожирая тела, и тянул белёсые руки к следующей жертве.

«Илва? — выдохнул Рэян, когда упали гвардейцы, стоявшие за нашими спинами. — Илва, прекрати это. Пожалуйста!»