Страница 22 из 94
— Сначала работаем мы с Данзаном Оюновичем и Алмазом Григорьевичем. Пойдем с трех сторон, запустим массированные заклинания, — напутствовал Алекс бойцов. — Вы распределяетесь группами по пять человек по периметру, как мы и тренировались. Юнеди, — обратился он к дракону, — я не видел вас в бою, поэтому примкнете к группе лейтенанта Смецкого, — он кивнул в сторону молодого офицера. — Под заклинания не лезьте, держитесь в стороне. — Он снова повернулся к своим. — Мы уничтожим большую часть отряда и займемся раньярами, ваша задача — уничтожать тех, кто побежит. Невидимость слетит с вас через десять минут. Чувствуете, что резерв уходит, — не геройствуйте, отступайте к точке сбора.
Враг оказался не готов к нападению — и когда с трех сторон на лагерь обрушились огненные столбы, которые выжгли почти половину войска и остановились в десяти метрах от портала, началась паника. Но слишком много было тех, кого нужно было истребить — и этот бой вовсе нельзя было назвать легкой прогулкой. Скорее, это было побоище, полное смрада муравьиной кислоты, визга и крови. Маги добивали раньяров, драконы, приняв боевую форму и обратившись гигантами метров под пять ростом — от которых шарахнулись свои же бойцы, а Алекс с изумлением совсем в духе Мартина присвистнул, — прорежали наземных инсектоидов, действуя тройным тараном: обычные охонги были для них теперь как большие собаки, а тха-охонги — как буйволы против простого человека. И все равно, даже с такой поддержкой, несколько десятков человек, пусть магов и закаленных бойцов, — это немного против сотен и сотен инсектоидов.
Командиры иномирян ухитрились как-то привести остатки войск в порядок и попробовали контратаковать. Если бы не раньяры, им бы это не удалось.
Но стрекозы были — и рушились с небес на бойцов. Где-то щиты магов продавливали массой, где-то слишком быстро терялся резерв и боец не успевал выйти из боя. Александр видел и тела своих ребят, и то, как точечно работает Алмаз, зависший в воздухе и ловящий раньяров гигантской сетью, и как поджаривает врагов Черныш, но их все еще было очень много. Все осложнялось и тем, что задевать портал было нельзя — вдруг схлопнется? И иномиряне, вычислив это, то и дело отступали в туманную кромку перехода, чтобы передохнуть, перестроиться, а то и вовсе исчезали в нем — так что с той стороны уже точно знали о нападении с этой.
В какой-то момент туман дрогнул и расступился, выпуская на Туру подкрепление — сотни новых тха-охонгов со всадниками, между которыми тенями стелились уже известные разведкам по битве в Йеллоувине невидши.
А минуту спустя Алекс, вспотевший, но сохраняющий хладнокровие, несмотря на слишком быстро тающий резерв и сильно просевшую убойность заклинаний, ощутил вибрацию сигналки, связанной с Катей.
Сердце кольнуло, но сейчас он прикрывал своих от пикирующих раньяров и одновременно управлял десятком огненных Лопастей, кромсающих тха-охонгам ноги. Он не имел ни права, ни возможности отвлечься. Но мысли то и дело возвращались к Катерине — и по позвоночнику льдом растекался страх за нее.
Невидши оказались быстры и мощны, и жертв среди отряда прибавилось. Бой затягивался. Раненых вытаскивали под щит, и если бы не модифицированный Викторией Доспех, закрепленный на амулеты, погибших было бы в разы больше. К вечеру стали выдыхаться и самые опытные бойцы, часть перешла на автоматы и огнеметы. Только Алмаз да Черныш по-прежнему жгли врага без устали, но и их реакция не всегда успевала за молниеносными бросками невидши. Александр хлестал цепом, то вытягивая его на десятки метров, то используя, как обычную дубину, — с привычным оружием он чувствовал уверенность. К тройке сильнейших твари не подходили, из-под заклинаний то и дело выскальзывали.
Садилось солнце. На степь у портала опускалась бархатная южная ночь, и биться стало труднее — старшим магам пришлось поддерживать сонмы Светлячков, которые помогали как своим, так и врагам.
Драконы, заняв круговую оборону недалеко от Александра, неуловимо быстро струились над землей как ветер и как гигантскими жерновами перемалывали нападающих на них инсектоидов. И при этом улыбались — а иногда с их стороны доносился слегка безумный смех. Да, теперь он видел, что эти трое с таким умением даже в человеческом обличье могли бы пробиться в Нижний мир и пройти сквозь армию, пользуясь эффектом неожиданности. И что, как это ни прискорбно, вероятность вернуться живыми у них больше, чем у магов с накопителями.
Когда солнце ушло за край и погасли сумерки, Александр, разрубив цепом очередного раньяра, отпрыгнув в сторону — чтобы рядом не оказалось своих — сжал в кармане жеоду сомнарисов и прошептал: «Смертью призываю вас».
Он не знал, сколько раз может сработать призыв, и хотел оставить ее на последний прорыв — но вдруг на тот момент стихии уже перестанут существовать и стихийные духи развеются? Значит, нужно использовать сейчас. «Придут все, кто рядом», — сказал старый сомнарис.
Сердце не успело сделать и трех ударов, как высокая степная трава вокруг него покрылась инеем, а из тьмы сгустилось с десяток серебристо-черных змеептиц. Раздались изумленные крики, и свои, и чужие отступали подальше, а сомнарисы молча смотрели на него, зависнув в воздухе, поводя хвостами, и глаза их мерцали зеленью.
— За-ч-ссем тыссс позсссвалссс нассс? — прошипел то ли один, то ли все вместе.
— Мне обещали помощь! — крикнул он, и изо рта его вырывался пар. Он соображал, как отдать приказ, чтобы не навредить своим. — Так помогите! Уничтожьте столько летучих стрекоз, сколько сможете! А если останутся силы — то существ, похожих на смесь людей и насекомых.
Он не успел договорить, как сомнарисы рванулись от него во все стороны — и стали один за другим рассыпаться прахом раньяры.
Помощь сомнарисов словно добавила сил бойцам. Где-то удалось продавить врага до портала — особенно когда невероятно быстрые невидши стали истлевать, пронзенные туманными молниями, где-то, наоборот, приходилось идти своим на подмогу. Но силы все равно таяли, и, когда один за другим начали схлопываться щиты у его ребят, Алекс усилил голос и над полем боя пронеслось его:
— Отступаем! Все на точку сбора!
Они с Алмазом и Чернышом отступали последними, прикрывая тех, кто выносил раненых. И единственными, кто уходил с явной неохотой, были драконы.
Когда они уходили в Зеркало, сомнарисы все еще метались над полем, уничтожая оставшихся невидши.