Страница 11 из 94
— Четери сейчас — второй по старшинству из драконов после наставника Уми. Даже магистр-регент Тафийского университета Не́фиди младше на десяток лет.
Нескольких воинов вдруг окутало сияние, и они поднялись перламутровыми гигантами в три человеческих роста — кто с хлыстами в руках, кто с клинками, — и завертелись, отбивая слаженные атаки товарищей, оставшихся в обычном размере. Ангелина слушала мужа и смотрела во все глаза — она видела уже и Нории, и Четери в боевой форме, там, где они уничтожали песчаников во время ее первого побега. Но сейчас, находясь в безопасности, было интересно посмотреть, как это работает. А Нории продолжал:
— Кто-то из старших ушел на перерождение до войны, кто-то погиб в войне. Из старых Мастеров Четери остался один. Все трое его учеников прошли шесть ступеней испытания и получили звание Мастера. Но победить учителя не смог никто.
— Пусть и дальше будет так, — глядя на воинов, проговорила Ангелина твердо — как будто вознесла молитву. — Пусть он останется непобедимым и выведет Алину на Туру.
Наставник Уми ждал их у большого малахитового зала, где собрались все драконы и драконицы, которые до войны были советниками и помощниками Владык Белых городов. При приближении Нории и Ангелины он с прежним достоинством склонил голову, сложив руки на вышитом шевране, надетом на длинную рубаху.
— Как ты чувствуешь себя, наставник? — спросил Нории с почтением, обнимая его.
— Как если бы сама Мать-Вода пестовала меня этой ночью, — улыбнувшись, ответил старейший, и вокруг глаз его разбежались лучики-морщины. — А в душе и радость оттого, что мы живы, и печаль оттого, как все произошло. Дивен мне новый мир. Я успел расспросить тех, кто проснулся прошлым летом, и не могу осознать, как он мог настолько поменяться.
— Ты даже не представляешь, насколько, — подтвердил Нории.
Наставник перевел взгляд на Ангелину, разглядывая ее с высоты своего роста, — и Ани прямо смотрела в ответ.
Мало кто из драконов, заключенных в горе, сохранил волосы. Уми был почти лыс, с наметившимися за эти дни седовато-красными бровями и ресницами, с впавшими скулами, но не выглядел стариком — лет шестьдесят ему можно было дать, и только выцветшие зеленые глаза выдавали возраст.
— Я наблюдал за тобой издалека в горах и теперь вижу тебя вблизи, дочь Красного, — проговорил он слабо. — Ты питала Владыку и помогала ему спасать нас, ты лелеяла наших детей, ты грела нас. Мой разум говорит, что нужно ненавидеть тебя, но я не могу. Я чувствую, как вы связаны с Владыкой, которого я знал еще ребенком, и понимаю, что ваши чувства чисты. Чувствую, что в тебе нет злости. Неужели дети Красного сменили ярость на милосердие, а ненависть на любовь и решили искупить то, что сотворил Седрик?
— В каждом из нас есть и ярость, и любовь, — ровно ответила Ангелина. — И в моих предках они были. Мой далекий прадед сотворил огромное зло, но он же сделал для Рудлога много доброго, и я никогда не отрекусь от него. И я здесь не во имя искупления. Я здесь потому, что решила: мой путь — рядом с Нории. А значит, его страна — моя страна, его народ — мой народ, которым я правлю, а не приношу жертву.
Нории в их разговор не вмешивался, слушал с едва заметной улыбкой, и она была благодарна за это. Он знал, что она справится сама.
Старик смотрел на нее строго. Затем поднес руку ко лбу и снова склонил голову.
— Моя Владычица, — сказал он. — Вижу, что и ярости дети Красного не растеряли. Понимаю, — повернулся он к Нории, — понимаю, отчего ты так счастлив. А я все думал: кто та, с кем ты полетишь в брачный полет? Дивен, дивен новый мир.
Малахитовый зал был роскошен — песчаного цвета пол, на котором из центра-цветка расходились лучи с растительным орнаментом, белые стены, зеленые малахитовые колонны и окна, изумительный высокий потолок с золотым плетением. У стены, подпираемая с двух сторон фонтанами, стояла малахитовая ротонда, под золотой купол которой и прошли Владыка с Владычицей.
Несколько сотен драконов ждали их, рядами разместившись на шестиугольных изумрудных коврах, скрестив ноги и опираясь на яркие твердые подушки.
И сам Нории опустился на такой ковер под куполом ротонды, и Ангелина села рядом, так же скрестив ноги под длинным платьем. Обвела взглядом присутствующих, которые на несколько секунд склонили головы, положив правую руку на сердце.
Наставник Уми расположился в первом ряду, рядом с матерыми драконами и драконицами. Даже если бы Ани не знала ничего о тех, кто собрался в зале, уверенность во взглядах выдала бы их принадлежность к власти.
Ангелина с трудом выделила несколько десятков знакомых лиц, но не смогла бы отличить друг от друга большинство присутствующих как женщин, так и мужчин, несмотря на с детства привитое умение запоминать особенности внешности и имена. Все бывшие пленники были похожи, слишком худы и почти безволосы. Высокие скулы, кошачий разрез глаз, очень светлая кожа, носы с горбинками. Но Ани знала, что пройдет время — и она ни за что не перепутает одного с другим, как не перепутала бы Ветери и Мири, например. Они сидели в первом ряду, как управляющие Белыми городами.
Не было видно Энтери — он находился с сильно истощенными, не было Огни — она всю себя посвятила детям и оплакиванию погибших. Не было никого из знакомых дракониц.
— Драконы Песков! Я собрал вас, хотя все мы должны бы сейчас отдыхать и набираться сил, оплакивать тех, кто не вернулся, и прощаться с ними, — проговорил Нории рокочуще. — Мы должны бы разговаривать о том, как будем жить дальше, или сидеть за пиршественным столом, радуясь вызволению. Я сам желал бы проводить мать и отца, отдать дань их памяти и отметить свободу с вами. Но сейчас дорог каждый час.
Он говорил, но смотрели не на него — на Ангелину: и настороженно, и задумчиво, и с любопытством, и откровенно хмурясь, а она переводила взгляд с одного лица на другое, улавливая эти оттенки и запоминая их.
— Хотел бы я, чтобы вы проснулись в мирные и благословенные времена, а лучше бы и никогда не пришлось нам засыпать, а старшим Владыкам — отдавать свои жизни, — говорил Нории, — но прошлое нам не исправить. Зато можно сотворить будущее. Сейчас Тура пылает в новой войне, которая тысячекрат страшнее старой. К нам через межмировые двери вторглись бесчисленные армии захватчиков, и лишь вопрос времени, когда они придут в Пески.
Драконы едва заметно кивали — видно было, что эта информация не стала для них новостью, что об этом уже успели поговорить.