Страница 36 из 74
Глава 12
Я с глубоким вздохом открыл глаза и удивился окружавшей меня тишине. На меня молча взирали с небосклона яркие звезды. Вдали ухал филин.
— Себастьян, ты вовремя. — улыбается Лермонт. — Не иначе шестое чувство.
Тапани уже вовсю пытался ослабить путы.
— Улыбался весь сон, фон Ронин. Неужто дом видел? — горец начинает меня пугать своей прозорливостью.
— Почти. — я тряхнул головой, сбрасывая сонное оцепенение. — Готовы?
— Только хотели тебя поднимать. Эти животные напились так, что мы даже караулов не заметили. Видимо считают, что Скопину-Щуйскому не до того, чтобы их выискивать по лесам.
— Ну, отчасти они правы. — я покачал головой.
— Так-то оно так, но забывать дисциплину — это первый шаг к смерти. Да и пленники могут сбежать. — Тапани улыбнулся.
Действительно, надо спешить.
Я залез пальцами в сапог и извлек лезвие. Прекрасная вещь. Веревки поддались сразу, хорошая сталь вошла в плетение, как теплый нож в масло. Наше ожидание окупилось.
— Готово! — я начал избавлять своих товарищей от пут.
— Тихо! — встревоженным шепотом выдохнул Лермонт. Я присел. Шагах в сорока прошли, покачиваясь два разбойника с бердышами. Явно во хмелю. Но это значит, все-таки какие-то караулы в лагере присутствуют. Это усложняет дело, но не меняет нашего плана.
— Действуем очень тихо. Постараемся не только вырваться, но и оставить пару подарков для этих гостеприимных людей. — я зловеще улыбаюсь.
— А поподробнее? — вопросительно смотрит на меня Тапани.
— Бочки с горячительным еще на телегах. А рядом с ними телеги с пищалями. Связь улавливаешь?
— Думаешь поджечь? А с чего ты взял, что эта жидкость будет гореть? — скептически прищурился Джок.
— Козачек дал мне отпить своего пойла. Пить я не пил, но даже по смоченным губам было понятно, что полыхнет знатно. Нужно только огонька дать.
— Пока нас вели, я заметил ближе к центру поляны телеги с бочками, в которых явно не пойло.
— И? Порох? — я убрал лезвие.
— Именно. — кивнул шотландец.
— Ты уверен? — Тапани разминает затекшие плечи. — Не очень-то хочется идти почти через весь лагерь, чтобы потом понять, что ошиблись. Нас могут заметить дозорные. А это опасно.
— Не мог я ошибиться. Сам видел! Там сидели разбойники и наполняли пороховые рожки.
— Рискнем. Если есть возможность уничтожить порох, надо пробовать. — я поднялся. — Пора.
Мы достаточно быстро обогнули шатры с храпящими внутри и снаружи бандитами. И вышли к грубо сбитой перевязи для коней. Как я и говорил, нашу троицу лошадей связали удилами вместе. Седельные сумки по-прежнему приторочены к седлам, и даже пистолеты покоятся в кобурах! И письмо на месте. Не иначе, воры всерьез сомневались на наш счет, и пока все точно не проясниться, решили не грабить. Невероятная глупость! Невероятная удача для нас!
— Тапани, займись лошадьми, а мы с Джоком прогуляемся до бочек с порохом. Жди нас на противоположной стороне поляны. И постарайся не попасться на глаза дозорным.
— Обижаешь, командир. — финн уже начал развязывать удила. — Сделаю все в лучшем виде.
— Не обижаю, а напоминаю. Только от тебя зависит как быстро мы отсюда уберемся.
— Идите уже. — беззлобно огрызается Тапани. — Буду вовремя на месте. И лошадок отвяжу.
Шотландец уже прячет за пояс пистолет, я следую его примеру. Путь до телег с порохом предстоит не близкий, особенно по полю с пьяными бандитами. Не дай Бог кто-то из упившихся опомниться от хмельного тумана и поднимет тревогу. Тогда точно конец.
Догорали костры… Небо даже не собиралось светлеть. Кричали ночные птицы. Я осторожно продвигался вперед, стараясь не наступать на развалившихся прямо на траве полуголых разбойников. Лермонт тихо ступает впереди, указывая направление.
— Смотри. — палец шотландца указывает прямо перед собой. Действительно телега. Действительно бочки меньше чем для хмельного. По телу пробежала приятная дрожь.
Ну, засранцы, мы вам устроим праздничек! Продолжите на том свете.
— Нет, мы ты представь, живем как в раю. — донеслись до нас пьяные голоса. Мы с Лермонтом мгновенно осели на траву.
— Еды, питья навалом! Да и не просто так воюем, а за царевича! Сколько живу, ни разу так удачно не устраивался в жизни. — продолжают приближаться голоса.
— Смотри. Эти как упились. — гогочет новый голос. — Сидят аки суженые в обнимку.
Мои глаза закрыты, но кинжал, прикрытый бедром, в секунду может найти свою цель. Речь точно о нас. Лермонт и я только и успели осесть и щеками столкнуться.
— Пошли. — снова шаги. — Еще выпьем пока все тихо. До утра еще долго. Скука!
Я вдыхаю в себя воздух, прислушиваясь к удаляющимся дозорными. Чувствую рядом напряженного, словно струна, Лермонта. Пронесло.
Переступая через раскинутые руки и ноги чумазых пропойц, мы остановились у самой телеги. Она доверху полна бочонками с порохом для пищалей и пистолетов.
— Вот видишь! А я говорил! — победно скалится шотландец.
— Молодец. — одними губами похвалил я.
Остается самое сложное — провести пороховой след через поле с упившимися разбойниками так, чтобы и телега на воздух взлетела, и было время сбежать.
— Эй, хлопчики, а чего это вы тут? — приглушенный голос раздался у колеса телеги.
По спине пробежали мурашки размером с кулак и сразу же прошиб холодный пот. Я широко улыбнулся и прошептал, имитируя пьяную речь.
— Да мы, ик, до ветру вышли, да забрели во хмелю. Здесь облегчимся, ежели ты не против.
— Ааа. Да плевать мне. Делаете что хотите. — пьяно отзывается бандит. — Щас спою! Споюуу!
Я согласно киваю, а Лермонт за доли секунды закрывает ладонью рот разбойника и проводит по горлу несчастного ножом. Из тела толчками выходит жизнь, но выхода не было. Сейчас не до сантиментов. Певец легко мог поднять весь лагерь на уши. Мог…
— Пора. — горец заботливо укладывает бездыханное тело на траву.
Расковыряв две небольшие бочки и одну побольше, мы одну ставим под телегу и рассыпаем порох. Меленькой же ведем пороховую линию по траве, не задевая рук и ног упившихся.
— Готово. — я поднимаю бочку, прикидывая вес оставшегося пороха. Достаточно. Для телеги с пойлом «огненного припаса» хватит.
Мы были шагах в тридцати от телеги. Этого достаточно. Когда бахнет, разбойникам будет не до нас в суматохе.
— Приготовься бежать.
Приятно щелкает замок на пистолете, порох начинает искриться и маленький думный огонек устремляется к телеге.
Я, прихватив бочку, припускаю в сторону нашего прежнего пленения. Мгновение. Еще…
Тишина.