Страница 21 из 74
— На вас смотрит Господь, Мориц Оранский и я! Удача будет на нашей стороне! — командир лихо разворачивает коня. — Кругом и выдвигаемся к Лессингену. Вперед, господа, навстречу судьбе!
Путь до места не отнимает много времени, приливные воды отделяют нас от испанского берега. Кавалерия размещается за спинами пехоты, пушки выставляют на флангах. Вскоре за дюнами показываются острия страшных копий, а потом и знамя с красным шипастым крестом.
-Бам! Бам! — бьет барабан.
— Приготовится! Фитили! — прозвучала команда.
Я по привычке проверяю все свои пистоли и глажу скакуна по гриве. Леромонт следует моему примеру. Рейтары напряжены, а вот пехотинцы выглядят спокойными. Просто делают свое дело.
Вода уходит. Испанцы приближаются. Но видно только разномастных пикенеров и небольшой кавалерийский отряд, а аркебузиры, видимо, выдвинуться вперед на берегу.
Выстрелила пушка. Затем вторая. Испанцы молча заполнили пробитый строй. Грозно звучал кожаный барабан.
Я ошибся.
Никаких аркебузиров выдвигаться не стало. Терция лихо опустила копья и сходу пошла в атаку прямо через обмелевший брод. Только брызги с мокрым песком полетели в нашу первую линию.
— Пехота! Копья! — прозвучало впереди нашего строя, но было уже поздно. Наши мушкетеры успели дать только один залп, а терция, перешагивая через павших соратников, ударила копьями во фризских пехотинцев, выбивая их.
-Залп! — прозвучали редкие выстрели мушкетеров.
— Держать строй! — надрывается командир. — Стрелять по готовности!
Выстрелов стало больше, но испанская пехота шаг за шагом теснит наших солдат. Невольно вспомнились воины Александра Великого. Когда-то его непобедимая фаланга поставила на колени половину мира.
— Рейтары вперед! — прозвучал приказ, потонувший в криках.
Я увел коня влево, туда где на нашу пехоту наседал отряд испанских кавалеристов.
Выстрел!
Испанец завалился лицом в конскую гриву.
Я отмахиваюсь мечом он второго, и Лермонт втыкает лезвие ему прямо в шею. Мой клинок бьет в лицо зазевавшегося молодого испанца. Лицо смерти всегда ужасно.
Ненавижу рубку!
Выстрел!
Кавалерист с испанским гербом заваливается под ноги нашей пехоты, которая продолжает отступать под напором терции. Мертвый падает на мертвого. Пехотинцы противника даже шаг не сбили.
Вот она испанская ярость!
Нет уж! У меня для вас есть моя личная ярость, господа испанцы!
Я наотмашь рублю по лицу очередного противника и разворачиваюсь к следующему. Пистоль пыхнул вхолостую, и я чуть было не пропустил удар палашом. Выручил Леромонт. Его пистоль не дал осечку, и тяжелая пуля свалила моего противника с коня.
Проклятье!
Рядом идет яростная рубка. Конный отряд испанцев подвергся настоящему истреблению, но вот терция давит голландскую пехоту как ноги итальянских мастеров виноград для своего вина.
— Эскадрон! Бьем во фланг! — я поднял меч, но вынужден закрыться от удара в лицо. Гарда испанского палаша больно ударила в поднятое предплечье. В ответ я врезал рукоять райтшверта, угодив навершием по носу противника! Тот громко хрустнуло, испанец завопил от боли, потянувшись руками к лицу — я же схватил его за ворот кирасы и сбросил с коня в песок.
Вокруг царит кромешный ад. Никто не слышит моей команды. Пушки успели сделать только два выстрела, настолько стремительной атаковали испанцы. Артиллеристы уже погибли.
— Бам! Бам! — бьет барабан.
— Да будь ты проклят! — я стреляю в барабанщика, но его перекрыл пехотинец, пуля попала тому ровно в грудь.
Не тот.
Я вскидываю еще один пистолет, но боковым зрением замечаю, что Лермонта теснят два противника. Пистоль выплюнул пулю, которая вошла в плечо испанца сбоку. Того отбросило влево, под ноги пехоте. Джок мощным ударом снес голову своему основному противнику. С кавалерией испанцев было кончено.
— Эскадрон! Перестроится! Бить во фланг! — я заорал так, что казалось, потеряю после такого голос. — Бейте сбоку!
Мои солдаты ударили во фланг терции. Но поздно. Пехота вместе с аркебузирами дрогнула и побежала. Но бегство стало смертельным, длинные испанские копья прекрасно добивают развернувшихся и бегущих голландцев.
— Бам! Бам! — отбивает смертельную дробь барабан.
Мушкетеры пытаются отстреливаться. Командира нигде не видно. Началось беспорядочное бегство.
— Стоять! — я, беспорядочно нанося уколы испанским пикенерам, рву глотку в надежде, что хоть кто-то послушается.
— Шотландцы! Стоять насмерть! Buaidh na bas! — вспоминаю я фразу на гаэльском.
Раздается рев шотландских рейтар, такой, что даже терция останавливается. Мы усиливаем напор. Под лучами яркого солнца бьются и погибают мои упрямые товарищи. Лужи на песке стали красными.
Но сделать уже ничего нельзя. Пехоту Соединенных провинций истребили почти полностью, мушкетеры бьются в рукопашную. Тут и там моих рейтар стаскивают с лошадей и добивают на земле. Справа от меня неизвестно откуда взявшийся кавалерист противника обрушивает рукоять палаша на голову Лермонта.
— АААА!!! — я реву как загнанный зверь. Пуля из последнего пистоля попадает в челюсть наездника и просто сносит ее, испанец заваливается на спину коня в беззвучном вопле. Рядом бьются кавалеристы. Испанцы шаг за шагом наступают.
— Бам! Бам!
Да разрази тебя гром! Жаль пули для этого барабанщика не осталось.
— Лермонт! — я направляю коня вперед, но он встановится как вкопанный, а меня грубо стаскивают с него вниз. Я кручусь волчком чтобы короткий меч не проделал в моей голове дыру и оказываюсь на ногах.
Ненавижу рубку!
Отмахиваясь райтшвертом, я отступаю к месту где должен был быть оглушенный Лермонт.
Лишь бы был жив! Лишь бы был жив!
Переживал за грудь, а пропустил удар в голову. Ирония жизни во всей своей красе. Пусть оглушен, но бы был жив.
Я отбиваю испанское копье и бросаю дагу. Клинок входит точно в грудь незащищенного доспехом испанца.
— Лермонт!!! — из-за невероятной свалки тел я не вижу своего друга. Рядом рубяться оставшиеся шотландцы.
— Buaidh na bas! Buaidh na bas! — мрачно повторяют они. Звук их голосов сливается с боем испанского барабана, вводя в транс.
Ботфорты скользят по мертвым телам. Я пытаюсь удержать равновесие откидывая несчастных убитых в поисках Лермонта.
Листовидное лезвие молнией чиркает по моей правой руке, я роняю меч и уворачиваюсь от второго укола. Я мгновенно подхватываю райтшверт левой рукой, сократив дистанцию с пикенером — и с ненавистью вгоняю кусок отточенной стали в его грудь! После чего резко выдергиваю меч обратно... Противник заваливается на кучу тел павших солдат.
— Бам! Бам!