Страница 50 из 76
Глава 17. Черный понедельник
Пробегаю по длинному коридору, сбивая ведро с водой Есении Олеговны. Уборщица орет отборным матом мне вслед. Но сейчас это все мелочи. Торможу прямо перед тетей Людой. Повариха шла по залу и сейчас еле удерживает поднос со стаканами чая.
— Господи боже мой! — взвизгивает она, напугавшись. — Костя! Ты чего меня с ума сводишь?
— Всеволода Яблоньского не видели? Тетя Люда? — спрашиваю я.
— Да вон он. В углу сидит, — повариха отходит в сторону. — Даже не поздоровался, засранец…
Я не стал дослушивать, чем закончится брань и подбежал к сидящему за столом аристократу. Сел напротив. Огляделся.
Все спокойно. Тетя Люда выставляет стаканы на стол. Там, где обычно сидят дежурные — никого нет. Только портфели и пиджак.
— Владлен? — я попытался взглянуть в глаза черноволосому парнишке.
Тот сидел, уставившись на свои трясущиеся руки. Шмыгнул носом. Но ничего не ответил.
Я заметил, что на аристократе нет очков. Его даже не узнать без них.
— Черт, — догадавшись обо всем, я схватился за голову и шепнул: — Это ты сбросил Антропова, да?
Пауза. Длинная. Только гремит посуда.
— Я не знаю, что со мной произошло, — наконец отвечает Яблоньский. — Я как будто не управлял своим телом.
— Кажется, я знаю, что случилось… — я встаю и выглядываю в окно.
Сотрудников милиции на улице давно нет. Скорее всего прямо сейчас они бегают по школе в поисках места, откуда упал аристократ.
— Надо уходить. Милиция скоро будет, — произношу я и хватаю электроника за руку.
— Нет, — он мотает головой и вырывается. — Я объясню, что не хотел. Признаюсь. Расскажу, как все случилось. Если сбегу, то тогда они точно решат, что я виновен. Но я не хотел этого. Я просто зашел в туалет, а потом… Потом… Я не помню, что произошло потом.
— Ты был под гипнозом, Владлен! — я сел обратно на свое место. — Это твой братец. Он вернулся и решил отомстить всем нам. Уверен, что гипнотизер, который работал на вашего отца, теперь работает на него! Я не знаю, как они все это провернули, но если тебя сейчас поймают, то ты уже не вернешься в школу, понимаешь?
— Ты думаешь, что это дело рук моего брата? — Яблоньский начал приходить в себя.
— Я уверен, — киваю я и выглядываю в окно.
Милиционеры вернулись. О чем-то говорят с директором школы. Тот смотрит наверх. Затем в окна столовой. Замечает меня. Указывает на вход и предлагает войти.
— Отдай мне мой бланк, — говорю я. — Я сам возьму подпись у твоей бабушки. А пока ты будешь считаться пропавшим без вести, главенство в клане в безопасности. Тебя не смогут свергнуть или как это правильно называется? А когда мы настигнем того, кто на самом деле во всем виноват, ты вернешься, хорошо?
— Но мне некуда идти.
— Сейчас я открою портал. Он ведет в одну квартиру. Дождись меня там. Вечером я приеду и все обсудим.
Я взял свою справку по форме Ф-112, схватил Яблоньского за руку и потянул за собой.
— Эй вы! — закричала тетя Люда, видя, как мы проскальзываем на кухню. — Оба два! Куда намылились⁈
Едва мы успели забежать за угол, я услышал, как открывается дверь в столовую. До нас донеслись мужские голоса. Снова мат уборщицы. Я открыл портал и пихнул Яблоньского туда. Закрыл.
— Молодой человек! — голос раздался сзади. Я вздрогнул.
Обернулся. Два человека в форме в сопровождении главы лицея стоят и внимательно изучают меня.
— Костя? — поднимает брови Глеб Ростиславович. — Что ты тут делаешь? Я же сказал подняться в класс.
Я хватаю сосиску в тесте с подноса рядом и кусаю ее.
— Перекусить зашел, — пожимаю плечами. — Урок же отменился.
Молчание. Я осматриваю представителей закона. У одного из них в руках очки Яблоньского. Кипяток все продумал. Даже улику заставил оставить. Что может быть лучше? Убить предателя и посадить за решетку своего главного конкурента? И все это одним махом. Теперь я нисколько не сомневаюсь, что за всем этим стоит Парфенов. Парнишка окончательно рехнулся.
На кухню залетает повариха.
— Эй, вы! Все! Сюда нельзя. У нас тут санитария! — она утыкает руки в бока. — Глеб Ростиславович, миленький. Попросите всех отсюда убраться. По-хорошему. Мне детей через десять минут кормить надо, а то голодными останутся.
— Похоже уроки на сегодня закончены… — задумчиво произносит директор.
Растерявшиеся милиционеры пятятся назад, прихватив меня с собой. Останавливаемся уже в зале.
— Где второй? — спрашивает меня один из людей в погонах.
— Второй? — я делаю вид, что не понимаю, о чем речь.
— Когда мы зашли заведующая кричала, что вас двое. Где второй? — настаивает милиционер.
Я огляделся. С кухни как раз выходит один из дежурных. Паренек в кофте на два размера больше и в ботинках-гробиках.
— Она, наверное, его имела в виду, — я указал на мальчишку.
— Чего ты чешешь? — закричала тетя Люба из-за раздачи.
Все обратили на нее внимание. Я раскрыл глаза и медленно помотал головой.
— Кто с ним был? — спрашивает один из служащих.
Повариха видит меня и сомневается. Я делаю еще несколько движений. Попытка не пытка. Если она сдаст меня — я в дерьме. Но если не скажет — есть шанс выйти сухим из воды. По крайней мере, сейчас.
— Она! — тетя Люда указывает на дежурную девочку, выходящую с кухни с двумя тарелками нарезанного хлеба. — Ты зачем на кухню заходишь, Клава! С раздачи все забирай! Сколько раз тебе говорить? Ну? Что рот раскрыла? Скорее, скорее! Звонок скоро.
Милиционеры переглянулись друг с другом, но допытываться не стали. Были уверены, что из маленького мальчика, итак, вытянут всю информацию.
Через пятнадцать минут мы сидели в кабинете директора. Звонок прозвучал несколько минут назад, но меня не собирались отпускать на перемену.
— Очки Яблоньского нашли на крыше. Откуда и спрыгнул Кирилл, — Глеб Ростиславович погладил набалдашник на своей трости и тяжело вздохнул. — Скажи честно, Костя, ты видел Всеволода?
Милиционеры сидели справа и слева от меня. Один из них — тот, что полный, — заполнял протокол, а второй рассматривал календарь, стоящий на столе у директора.
— Я уже несколько раз сказал, что не видел, господин директор, — ответил я. — И, к тому же, вы знаете кто на самом деле виноват в смерти Антропова.
Тот нахмурил брови.
— Это же очевидно, Глеб Ростиславович! — развел руками я.
— О чем он говорит? — поинтересовался полный милиционер, сидящий слева от меня, оторвав взгляд от бумажки.