Страница 34 из 76
Одаренный, жаждущий уже сегодня выбраться из заточения сослался на боль в животе и ушел из столовой раньше. Для того, чтобы подождать меня в туалете. Я сказал ему сделать так, чтобы никто не заподозрил нас в том, что мы что-то совместно замышляем. Десятилетнему пареньку, смотрящему боевики в комнате отдыха каждый вечер, не нужно было другой причины, чтобы ждать меня в кабинке сорок минут. А то и больше.
Я же задержал Эдика с Платоном в столовой, рассказывая им интересную историю из моей жизни за стенами детского дома. Они слушали с открытыми ртами про Психо, которое мне удалось развить на тренировке по Боевым Искусствам.
Вышли мы из столовой самыми последними.
— А где Богдан? — спросил Платон, едва мы вернулись в палату.
— А где моя простынь? — обиженно взвизгнул Эдик, расправивший постель и желающий прилечь после плотного ужина.
— А моя простынь где? — изобразил удивление я, откинув свое одеяло в сторону.
— Твою тоже сняли? — рыжий парнишка подбежал к Платону и обнаружил еще одну пропажу.
— Сегодня же не пятница? — детдомовец с разными глазами почесал затылок. — Постельное не должны менять.
— Черт! — я плюхнулся на кровать. — Не может быть.
— Что? — Эдик подскочил ближе.
— Нет. Забейте, — махнул рукой я. — Этого не может быть.
— Чего не может быть? — не успокаивался тот. — Чего?
— Я просто подумал, что Богдан взял простыни.
— Богдан? Зачем ему это? — вмешался Платон.
— Сегодня с утра вы рассказывали про одаренного, который спрыгнул с крыши. И о том, что чердак не закрывают.
— Ну?
— А днем. После обеда. Я видел, как Богдан играет с пластилином. Он лепил цветок. Я спросил, что он делает, а он сказал, что скоро увидит сестру и это для нее.
— Она приедет сюда? — нахмурился Эдик.
— Нет, — помотал головой я. — Мне кажется Богдан решил сбежать.
— Что? — округлил глаза будущий стукач.
— Что? — вторил ему Платон.
— Я думаю, что простыни ему нужны для побега. Чтобы спуститься по ним с крыши. Видели, как он быстро ушел из столовой и даже не доел? Сказал, что у него живот крутит. Может быть он это сделал, чтобы успеть снять их?
Я еще не успел договорить, а Эдик уже заглянул под кровать Богдана. В этот самый момент он доставал положенные мной туда простыни.
— Н-е-е-е-е-т… — протянул рыжий парнишка, подняв глаза на нас.
Я быстро подбежал к двери палаты и закрыл ее.
— Что будем делать? — спросил я.
— Нужно рассказать Тамаре Николаевне, — немедленно ответил Эдик.
— Нельзя! — заступился за товарища Платон. — Она потом будет мучать его.
— А что ты предлагаешь? — все еще держа ручку, чтобы никто не вошел, поинтересовался я.
— Надо поговорить с ним. Объяснить, что его поймают и будут мучать. Через каких-то четыре года нас уже будут отпускать в город. Может быть сестра начнет его навещать. Мы должны переубедить Богдана. Иначе кошмарница заставит его страдать.
— Хм, — я сделал вид, что задумался. — А что, если…
Оба одаренных внимательно посмотрели на меня. Я продолжил:
— Мы не должны сейчас ему ничего говорить.
— Почему?
— Что…если мы ошибаемся?
— В смысле?
— Что, если Богдан на самом деле не хочет бежать? Что если он просто решил подшутить над нами? Черт знает зачем понадобились ему эти простыни. А сейчас, рассказав ему все, мы просто подкинем ему эту идею, понимаете? И что, если после этого он реально решит сбежать? Тогда во всем виноваты будем мы!
Когда я продумывал этот план, у меня появлялись сомнения. Но потом я понял, что убедить детей будет проще простого и все-таки пошел на это. И пока все задуманное, кажется, работало.
— И что ты предлагаешь? — спросил Эдик.
— Сделать вид, что мы ничего не знаем, — тут же ответил я. — Когда он вернется скажем, что у нас простыни пропали. Сходим к воспитателю и попросим новые. А после отбоя прикинемся, что спим. А сами дождемся того, что он будет делать дальше. Проследим за ним. Понимаете?
— И…
— И, если он действительно хочет сбежать, остановим его у чердака и объясним, что это ничего не даст.
Одаренным понравилась идея. И я знал, что их зацепил вовсе не сам план. А возможность притвориться спящими и проследить за кем-то. Я и сам всегда с удовольствием делал это в детстве.
— Кто за? — спросил я.
— Я! — Эдик тут же запихнул простыни обратно.
— Почему нет? — пожал плечами Платон.
— И самое главное! Воспитатели ничего не должны узнать раньше времени, — пояснил я, зная, что у Эдика зачешется в одном месте и ему очень захочется прямо сейчас сообщить все директрисе. — Потому что, если мы ошибаемся, то введем Тамару Николаевну в заблуждение… Представляю какая она будет злая.
Я смотрел в глаза Платону, а периферическим зрением заметил, что до рыжего паренька дошли мои слова. Теперь оставалось только дождаться ночи и сбежать из этого места.