Древние

Лёха вздохнул и зашипел от боли. Лечить повреждения демон не торопился. Из вредности, или сам сообразил, что не стоит привлекать лишнее внимание чудесными исцелениями — Стриж спрашивать не стал. Боль он перетерпит, а вот козыри открывать не стоит. Если Гарм узнает про демона — всё, можно смело писать на себя похоронку.

Со стороны донёсся звон уроненной алебарды, а следом — начальственный рёв, распекающий незадачливого вояку. Орал местный сержант душевно, но до сложных речевых конструкций дядюшки Ригана ему было далеко. У барона даже паузы, которые он делал, чтобы набрать воздуха, были матерными.

Некстати вспомнилось, что барон как в воду глядел, когда говорил, что задуманное крайне редко идёт по плану.

Сержант тем временем закончил отповедь затрещиной, звон которой мог соперничать со звоном судового колокола. Дальше досмотреть не удалось — Стрижа подвели к крыльцу, на котором дежурили сразу четверо с алебардами и арбалетами.

«Что-то их дохрена», — мрачно подумал Лёха.

Он ожидал, что Белочка отшутится чем-то вроде «Где мы их хоронить будем?», но демоница промолчала. Она вообще не издала ни звука с того момента, как на запястьях защёлкнулись кандалы. Наверное, тоже прониклась серьёзностью момента и теперь, как и сам Стриж, обдумывала план побега.

— Это что за чучело? — поинтересовался один из стражников.

— Пленник его сиятельства, — ответил конвоир. — Сучонок, убивший господина Феба.

На лицах стражников появились гнусные ухмылки. Тот, что задавал вопрос, перекинул алебарду в левую руку, сделал шаг и впечатал кулак в живот Стрижа.

— Жаль, не смогу спустить с тебя шкуру, тварь, — прошипел он на ухо скорчившемуся пленнику. — Но надеюсь, подыхать ты будешь долго…

Наверное, герой боевика выдал бы в ответ что-то хлёсткое и остроумное, но Лёха им не был. Сейчас все силы уходили на то, чтобы просто вдохнуть в разрывающуюся от боли грудь.

Кое-как разогнувшись, он посмотрел на стражника.

«Ну и мразь же ты», — хотел сказать ему Лёха, но смолчал.

Незачем злить этих уродов, нарываясь на новые побои. Могут ведь и насмерть затоптать, гады. А преждевременная смерть под коваными сапожищами в планы Лёхи не входила.

— Ну ты поосторожнее, — попросил конвоир. — Прибьёшь ещё ненароком. Его сиятельство разгневается — желает лично пытать эту тварь.

Стриж кое-как разогнулся, жадно хватая ртом воздух.

— Волоки его отсюда, — стражники расступились, давая дорогу. — Не вводи в искушение…

Конвоир молча толкнул пленника в распахнутую дверь.

Его повели длинными коридорами. Попадавшиеся навстречу слуги с ненавистью смотрели на убийцу Феба, молва о котором разлетелась по замку без всяких мессенджеров. Парочка даже попыталась плюнуть Лёхе в лицо при полном одобрении конвоиров.

Уворачиваясь от плевков, Стриж подумал — правда ли местные так любили Феба, или просто взбесившийся от потери сына Гарм устроил своей челяди такое, что убийца наследника стал для них самой ненавистной фигурой этого мира?

Двери в темницу защищали магические плетения — серебряное и, к неудовольствию Стрижа, золотое. Он прекрасно помнил предостережение Лауры о том, что золотые охранные артефакты легко справятся с пустотником.

Лёху завели в мрачный, сырой каземат, освещаемый масляным фонарём и тлеющими в жаровне углями, на которых накалялись жуткого вида пыточные инструменты. Никаких излишеств вроде магических светильников.

«Только классика, только хардкор», — мрачно подумал Стриж.

Стражники умело подвесили его на дыбу, зацепив цепь кандалов за свисающий с перекладины крюк. Лёха закусил разорванную ударами графа губу, чтобы не стонать. Один из воинов, воровато оглянувшись на дверь, ткнул пленника пальцем в сломанные рёбра, но услышал лишь тихое шипение.

— Ничо, — разочарованно сплюнув, пообещал стражник. — Когда его сиятельство за тебя возьмётси — орать будешь, аки демон в ночи.

Лёха молча смотрел в пол, не реагируя на жуткие пророчества. Стражник ещё раз сплюнул и вышел вместе с напарником, плотно прикрыв за собой дверь.

Оставшись один, Стриж позволил себе застонать. Рёбра и лицо адски болели, вызывая закономерное беспокойство о здоровье. Не хватало ещё, чтобы осколки костей проткнули лёгкие и началось заражение. Вряд ли местные эскулапы научились лечить повреждения внутренних органов. А умирать, выхаркивая по кускам сгнившие лёгкие, Лёха не хотел.

«Белочка, ты тут?» — с некоторой опаской окликнул он демона.

Его молчание не нравилось Лёхе: слишком живо было воспоминание о побеге из поместья Змеев с затаившимся «тамагочи». А ведь тогда он был вполне здоров и не скован цепями.

«Куда я денусь…» — недовольный ответ демона заставил Стрижа сперва облегчённо выдохнуть, а потом скривиться от боли.

«Можешь меня подлечить, но так, чтобы следы побоев не исчезли? — с надеждой попросил он. — Нам ещё нужно протянуть какое-то время под пытками».

И покосился на жаровню. Разложенные на ней пыточные приспособления раскалились добела и один их вид вызывал у Стрижа нервную дрожь.

А ведь очень скоро раскалённый металл станет рвать его плоть. Лёха отвернулся и попытался успокоиться.

«Дерьмовая идея, — отозвался демон и грудь тут же пронзила острая боль. Похоже, сломанные рёбра пришли в движение, вставая на места и срастаясь. — Тут творится что-то странное».

«А я и не заметил… — мысленно ответил Стриж, стараясь дышать пореже. — Когда ты уже научишься меня обезбаливать?»

Грудную клетку словно пропускали через мясорубку. Казалось, что демон одолжил у Гарма его подкованные сапоги и ими заколачивал кости на место.

«Я уже умею», — равнодушно отозвался демон.

«Тогда какого хрена ты делаешь?!» — Стриж едва не проорал это вслух.

«Если тебе не будет больно от трындюлей, которые ты огребаешь по собственной тупости, — ничуть не впечатлилась Белочка, — то вообще перестанешь думать и беречь нас».

Пока Лёха пытался подобрать подходящие слова для выражения крайней степени негодования, демон сказал:

«Тот эльф. Он маг. Странное ощущение, не такое, как от людей. Потому я затаилась. Может он способен почувствовать меня».

«Маг? — насторожился Лёха. — Но Лаура говорила, что когда-то эльфов прокляли, они начали стареть и умирать, а заодно утратили способность к магии. И сами, и их потомки. Потому полуухих магов не бывает».

«Ага, — с издёвкой согласился демон, — те ушастые на колесницах отлично вписываются в эту теорию».

Спорить тут было бесполезно: какие бы верования не утвердились тут, в мире, где проходил ритуал, о потере сил не в курсе. Что наводило на невесёлые размышления. Что если Гарм тоже в своё время прошёл через этот ритуал и сумел как-то наладит контакт с одним из «зрителей»? И сейчас он свободно разгуливает по миру под неприметной личиной пустышки?

Но зачем ему работать вместе с Гармом? И какой у странного эльфа интерес к Лауре или Кречетам?

Стриж снова прокрутил в памяти всё сказанное, оценивая с учётом новой информации. Что там говорил старый Змей? «Кто-то из ваших спелся с Кречетами?». Выходит, ушастый тут не один такой? Есть ещё? Похоже, причём китайская подделка на пустотника — изгнанник. Но откуда? Что за кланы?

Вопросы без ответов.

Высокомерные мразоты на летающих колесницах время от времени изгоняют кого-то из своих в другой мир? Или он сам ушёл, тем самым потеряв статус среди соплеменников?

И, главное, чем ему так интересна Лаура, если он попёрся вместе с графом на её поимку? А может, ему интересен он, загадочный убийца, способный менять лица?

«Надеюсь, ты полна сил и желания убивать, — обратился к Белочке Стриж. — Потому что чуть позже нам нужно будет как-то освободиться, убить одного графа и потолковать по душам с ушастым магом».

Глава 2

Когда-то, совсем недавно и в тоже время неимоверно давно, в прошлой жизни, просматривая документальные исторические фильмы про средневековые пытки, Стриж и подумать не мог, что когда-нибудь испытает их на себе. По настоящему, в самой настоящей пыточной камере самого настоящего средневекового замка.