Страница 64 из 65
— Хорошо; я умываю руки в этом деле! Ты своевольное дитя и через эту глупость потеряла гораздо более, чем думаешь. Нет, я не останусь здесь долее, я разочаровалась в тебе и не в состоянии видеть твоего папашу теперь. Не жди от меня ничего, когда выйдешь замуж; пускай о тебе заботятся друзья твоего мистера Бука. Я покончила с тобой раз навсегда.
И захлопнув дверью перед носом Мегги, тетушка Марч удалилась в величайшем негодовании. Казалось, что она унесла с собой всю храбрость девушки; оставшись одна, бедняжка с минуту простояла в нерешимости, не зная, плакать ей или смеяться. Прежде чем она успела решиться на что-нибудь, её внезапно обнял мистер Брук, выговоривший одним духом: «Я не мог не слышать, Мегги. Благодарю вас за защиту, а тётю Марч за то, что она доказала, что вы любите меня немножко».
— Я сама не знала этого, пока она не начала бранить вас, — начала Мегги.
— Значит, мне не надо уходить, я могу остаться и быть счастливым, — можно, дорогая?
Тут представился новый прекрасный случай для произнесения оборонительной речи и для величественного отступления, но Мегги и не подумала сделать ни того, ни другого, она навеки погубила себя в глазах Джо, прошептав очень тихо: «Да, Джон» — и уткнув свое личико в жилет мистера Брука.
Через четверть часа после ухода тёти Марч Джо тихонько сошла вниз, остановилась на минуту перед дверью гостиной и, не слыша там никакого звука, кивнула и улыбнулась с довольным видом, говоря про себя: «Она прогнала его, как мы положили, и дело кончено. Теперь я пойду и послушаю, как все случилось, и хорошенько посмеюсь над этим».
Но бедной Джо не пришлось посмеяться, так как она была прикована к порогу таким зрелищем, от которого она отскочила, открыв рот почти так же широко, как вытаращила свои глаза. Войдя затем, чтобы возликовать над побежденным врагом и похвалить благоразумную сестру за изгнание докучливого поклонника, было, конечно, ужасно встретиться с вышеозначенным врагом, спокойно восседающим на диване, а благоразумную сестру — у него на коленях, с выражением самой недостойной нежности на лице.
Джо втянула в себя воздух, как будто бы её вдруг окатили холодным дождем, — от такого неожиданного оборота дела у нее дыхание сперло в горле. При этом странном вздохе влюбленные обернулись и увидали её. Мегги соскочила с своего места с гордым и вместе сконфуженным видом, но «этот человек», как называла его Джо, засмеялся и прехладнокровно проговорил, целуя удивленную девочку: «Сестра Джо, поздравьте нас!»
Одно оскорбление за другим! Этого было уж даже чересчур! Проделав несколько диких эволюций руками, Джо удалилась из комнаты, не говоря ни слова. Устремясь наверх, она озадачила родителей своих, ворвавшись в комнату и восклицая трагически: «О, идите же кто-нибудь вниз! Джон Брук делает ужасные вещи, и Мегги нравится это!»
Мистер и миссис Марч поспешно оставили комнату, а Джо, бросившись на постель, разразилась бурными слезами и бранью, сообщая ужасную новость Бетси и Эмми. Однако девочки нашли, что это происшествие в высшей степени интересно и приятно, и Джо не дождалась от них желанного сочувствия; поэтому она отправилась искать убежища в сарае и поверила свое горе крысам.
Никто никогда не узнал, что произошло в гостиной в это время; но много было разговоров, и спокойный мистер Брук поразил своих друзей умом и красноречием, с которыми он защищал свое дело, развивал свои планы и убедил всех устроить все именно так, как ему хотелось. Звонок к чаю раздался прежде, чем он кончил описание того рая, какой он измерен был устроить для Мегги, и он гордо повел её к ужину, причем оба имели такой счастливый вид, что у Джо не хватило духу ревновать и хмуриться. Преданность Джона и достоинство Мегги произвели необыкновенное впечатление на Эмми. Бетси сияла, глядя на них, а мистер и миссис Марч наблюдали за молодой четой с таким сердечным удовольствием, что вполне оправдывали мнение, выраженное тетушкою Марч, говорившей, что они не более смыслят, чем «два младенца». Никто не мог есть, но все казались совершенно счастливыми, и старая комната сама, казалось, ликовала, когда в ней начался первый роман семейства.
— Вот ты и не можешь сказать, что «у нас не случается ничего хорошего», ведь не можешь, Мегги? — спросила Эмми, стараясь решить, как именно она изобразит влюбленных на том рисунке, который собиралась сделать.
— Нет, конечно, не могу. Как много случилось с тех пор, как я говорила это! Кажется, будто целый год прошел, — отвечала Мегги, которая находилась в каком-то блаженном состояние и уносилась мыслью далеко от таких будничных предметов, как хлеб с маслом, находившиеся в ее руке.
— Нынче радости пришли скоро вслед за горем, и я думаю, что теперь пойдут перемены, — сказала миссис Марч.
— Во многих семействах время от времени выдаются года, преисполненные событий, этот год принадлежал к числу таких, но — как бы то ни было — он кончается очень хорошо.
— Надеюсь, что следующий кончится счастливее, — пробормотала Джо, находившая ужасным, что Мегги была поглощена чужим тут, у ней под носом; Джо была очень горяча в своих немногих привязанностях и ничего так не боялась, как потерять их или хотя малейшую долю из них.
— Я надеюсь, что третий, год считая от этого, кончится еще лучше, т. е. я хочу сказать, что он будет еще лучше, если только я доживу до исполнения моих планов, — сказал мистер Брук, улыбаясь Мегги, как будто бы теперь все стало для него возможным.
— Разве вы не находите, что очень долго ждать? — спросила Эмми, которая очень спешила свадьбой.
— Мне столькому надобно еще научиться, прежде чем я приготовлюсь, что время ожидания не кажется мне очень коротким, — отвечала Мегги с выражением кроткой, небывалой серьезности.
— Вам приходится только ждать. Работать буду я, — сказал Джон, начиная свои труды с того, что нагнулся поднимать салфетку Мегги с таким выражением, что Джо покачала головой и, только услыхав стук наружной двери, с облегчением сказала про себя: «Ну вот, слава Богу, идет Лори; по крайней мере, мы услышим более разумные речи». Но Джо ошиблась; Лори вошел вприпрыжку, преисполненный радости, с большим свадебным букетом для «миссис Джон Брук» и очевидно действующий под влиянием приятной иллюзии, что дело пришло к концу благодаря его превосходному вмешательству.
— Я знал, что Брук поставит на своем — он всегда таков; когда он задумает что-нибудь, то непременно сделает, хоть бы тут себе небеса разверзлись, — сказал Лори, преподнося свой дар и поздравления.
— Премного обязан за такую рекомендацию. Я принимаю её как хорошее предзнаменование на будущее время и тут же приглашаю вас на мою свадьбу, — сказал мистер Брук, чувствуя себя в мире со всем человечеством и даже с своим лукавым учеником.
— Явлюсь даже с другого конца света, потому что при этом событии уже одно созерцание физиономии Джо стоит длинного путешествия. Вы не очень-то веселы, сударыня, что так? — спросил Лори, следуя за ней в угол гостиной, пока остальные приветствовали мистера Лоренца.
— Я не одобряю этой свадьбы, но уже решилась перенести все и не скажу ни слова против этого, — сказала Джо торжественно. — Вы не знаете, как тяжело мне отдавать Мегги, — продолжала она с маленькой дрожью в голосе.
— Да вы не отдаете её, а только делитесь ей немножко, — сказал Лори утешительно.
— Никогда уже не будет все по-прежнему. Я потеряла своего лучшего друга, — вздохнула Джо.
— Я остаюсь при вас, во всяком случае. Положим, я мало на что гожусь, это я знаю; но я буду стоять за вас всю мою жизнь, Джо, честное слово! — И Лори действительно был уверен в этом.
— Я знаю, что вы будете, и, право, я очень благодарна вам: вы были всегда моим утешением, Тэдди, — возразила Джо, горячо пожимая его руку.
— Ну и отлично; не грустите и будьте молодцом. Все идет хорошо, как видите. Мегги счастлива; Брук как раз пойдет в ход и устроится тотчас; дедушка позаботится о нем, и так будет славно видеть Мегги в ее собственном маленьком хозяйстве. А когда она уйдет, мы знатно повеселимся, так как я скоро покончу с ученьем, и тогда мы отправимся за границу или другое какое-нибудь маленькое путешествие учиним. Ведь это утешит вас?