По Декану

…Чтобы осмотреть еврейскую слободку, нам пришлось пройти ближе к морю, где тянется узкая улица с очень старыми просторными домами. Внешний вид улицы говорил, что здесь прожили многие-многие поколения людей. Казалось, камни были наполовину стерты и земля истоптана впрах людьми, которые веками жили на этом кусочке земли. На широких окнах домов висели занавески, не дававшие возможности видеть, что творится в полутемных комнатах. Только в одном из них была видна молодая, крупная и очень красивая женщина, склонившаяся над шитьем. У нее были иссиня-черные волосы, матово-белое лицо и полные руки. Перед окнами бегали белокожие кудрявые девочки.

Единственным представителем мужской части населения слободки, которого нам удалось видеть, оказался старик с библейским лицом. С кружкой в руках он стоял на крылечке двухэтажного дома и заботливо чистил зубной щеткой длинный желтый зуб, одиноко торчавший в верхней десне его пустого рта. Старик был очень тощ, но прям. На нем, словно на вешалке, висела широкая хламида, голову его украшала старая шапочка. Несмотря на преклонные годы, этот человек, как видно, полностью сохранял живой ум и природный юмор.

— В нашей слободке осталось мало народу, — сказал он нам. — Многие уехали в Израиль.

— А вы?

— Мне и здесь неплохо, — отвечал он. — Я свое уже прожил, а что там за морем — никто не знает. Израиль, конечно, отчизна, но умирать лучше там, где прожил жизнь. Верно ведь?

Мы, конечно, согласились с ним.

Несколько позже мне пришлось прочитать письмо группы евреев эмигрантов из Индии, напечатанное в бомбейской газете «Блитц». Письмо было сплошным плачем, сожалением об ошибке, которую они совершили, отправившись в Израиль. Они проклинали израильских вербовщиков, соблазнивших их на переезд.

Судя по письму, евреи эмигранты из стран Азии попадают в Израиле в очень тяжелые условия. Зачастую они оказываются без средств к существованию. «Отчизна» приняла керальских евреев неласково. Их звали в Израиль для того, чтобы завербовать как можно больше молодежи из их числа в армию. Но пожилым людям там трудно найти работу. Авторы письма жаловались на дискриминацию по отношению к евреям из Индии: «Ашкенази» (так называют себя белые евреи из Америки и Европы) норовят превратить всех нас в рабочий скот, потому что кожа у нас чуть темнее, чем у них. В заключение авторы письма просили помочь им вернуться на их настоящую родину — Индию.

Факт столь долгого существования в Керале крохотной еврейской общины, члены которой сквозь двадцать веков жизни в чужой стране пронесли свои обычаи, свою веру и не растворились в массе местного населения, сам по себе удивителен. Но этому есть простое объяснение: в Керале, как нигде в остальной Индии, всегда было особенно крепко и нерушимо разделение всего населения на касты.

ЗАПАДНЫЕ КОЛОНИЗАТОРЫ В КЕРАЛЕ

Первыми европейцами, достигшими берегов Кералы, были датские купцы. Датчане обосновали торговую факторию- в местечке Колочер, однако от их поселения ныне ничего не осталось. В 1498 году путь к берегам Индии «официально» открыл португалец капитан Васко да Гама. Как раз с этого времени и ведет свое начало широкое знакомство Европы с Индией.

Уже в 1503 году в Кочине возник португальский форт. Немного позже в порту Куилоне был построен еще один форт. Обманом, угрозами и шантажом португальцы добились у керальских раджей исключительных прав на торговлю пряностями. Католические священники и религиозные ордена, главным образом иезуиты, твердой ногой стали на землю Индии. Символом владычества португальцев в Керале могло бы отлично послужить ужаснейшее орудие казни, которое мы видели в одном из южноиндийских музеев. В огромную деревянную ступу, врытую в землю, португальские чиновники бросали живых детей тех керальцев, которые отказывались им подчиняться. Вокруг ступы ходили бычки. Приводимый ими в движение пест размалывал детские тела в кровавое месиво. Для стока крови имелся специальный желобок. Обезумевшим матерям тут же отрубали головы.

Ужасная казнь совершалась под бормотание молитв в честь Иисуса Христа и португальских святых.

Из Кералы португальцы распространили свое влияние на Цейлон и на восточное побережье Индии (Коромандель). Около ста лет они беспошлинно торговали с раджей Кералы, пока в 1602 году на керальских берегах не появились первые фактории голландской Ост-Индской компании. Голландские эскадры разгромили португальцев и дали возможность голландским купцам полтораста лет грабить страну, вывозя пряности и слоновую кость, пока к концу XVIII века их не вышвырнули из Кералы более сильные хищники — англичане.

Логично было бы подумать, что ревностные католики португальцы были первыми проповедниками слова Христова на берегах Кералы и во всей Индии. Однако это не так. Наверное, и сами они были донельзя удивлены, узнав о том, что христианство на здешних берегах существует почти с начала новой эры!

Членов христианской общины, которая существовала в Керале задолго до прибытия португальцев, называют сирийскими или несторианскими христианами. У них свои церкви, свой архиепископ. О них упоминает известный итальянский землепроходец Марко Поло, который побывал на западном побережье Индии в 1293 году. Много несторианских христиан было в керальском портовом городе Куилоне. Хайдар Али и Типу, завоевавшие одно время Кералу, всячески покровительствовали несторианцам, давали им большие привилегии в торговле. В то же время христиане католики, связанные с Гоа (давний центр португальского владычества), были предметом их яростной ненависти. Местные христиане католики снабжали англичан займами, указывали британским войскам лучшие и кратчайшие дороги в тылы Майсура, во всем поддерживали завоевательские устремления купцов английской Ост-Индской компании. История керальских католиков служит наглядным примером того, что католические попы всегда играли роль разведчиков, готовящих почву для нашествия иноземных колонизаторов.

Чтобы ознакомиться с тем, что осталось в Кочине после колонизаторов из Европы, нам пришлось съездить сначала в пределы кочинского форта, где находится церковь святого Франциска и европейский квартал, затем на остров Болгатти — к резиденции сначала голландского вице-короля, а позже английского резидента и, наконец, к так называемому Голландскому дворцу.

Церковь святого Франциска и окружающий ее квартал жилых домов резко отличаются от окрестных районов города. Приехав туда, мы испытали такое ощущение, будто каким-то волшебством перенеслись вдруг в старинный голландский городок где-нибудь поблизости Амстердама или в старую Португалию.

Это был настоящий средневековый европейский квартал, без всяких скидок на местные условия. Там рядами стоят массивные двухэтажные дома с высокими черепичными крышами, с элементами готики. Не в пример индийским постройкам, окна которых всегда защищены верандами и навесами, окна этих домов выходят наружу — как в Голландии, где много пасмурных дней, а солнце часто смотрит на землю сквозь тучи. Вокруг старинных зданий построены высокие деревянные заборы. Улицы европейского квартала пустынны. Ни души — словно население попряталось или вымерло. Лишь изредка мелькнет одинокая фигура, одетая в европейское платье.

Церковь святого Франциска окружена кладбищем, где похоронены жившие когда-то в Кочине португальцы и голландцы. Никто не заботится о могилах, и исписанные латинскими буквами надгробия заросли бурьяном, покосились, либо вовсе упали. Самых знатных европейских жителей Кочина хоронили в церкви.

Среди вделанных в пол церкви надгробных плит есть одна, которая неизменно привлекает к себе особое внимание иностранцев. На этой плите начертано имя португальского морехода Васко да Гамы, который открыл морской путь из Европы в Индию вокруг Африки. Несомненно, этим путем ходили и до Васко да Гамы, но именно его считают первооткрывателем морской дороги в «страну чудес».

Из истории известно, что в конце 1524 года Васко да Гама вторично прибыл в Индию, на этот раз уже в качестве вице-короля, но 24 или 25 декабря того же года умер в Кочине. Его останки с большой пышностью похоронили в церкви святого Франциска, однако через четырнадцать лет их перевезли в Видигвейру (Португалия), а в 1872 году многострадальные кости навеки успокоились в Лиссабоне. Надгробный же камень Васко да Гамы до сих пор можно видеть в старинной церкви Кочина.