Страница 4 из 85
— Я, — и добавляю, — меня, кстати, Витей зовут.
Справившись с приступом восторга, Зина приступает к изучению конкретных приложений ругательного заклятия.
— А если тётенька?
Обсуждаем варианты. Время пошло весьма плодотворно. Пикантные идеи рождаются на ходу. Пришлось ещё пояснять, что такое якорь. Рисунок на снегу и заявленные габариты такелажного оборудования приводят Зину в восторг.
— Зина, не торопись. Заучи сначала основу, а потом подставляй разные слова. Самые обычные слова могут быть ругательными, понимаешь? Вот видишь толстую девочку или тётеньку, как их обругать? Да назови её жирной ватрушкой и всё.
— Якорь тебе в жопу, жирная ватрушка, — радостно выпаливает Зина.
— Ржавый якорь, — поправляю назидательно, — не пропускай, это очень важное слово: «ржавый».
В какой-то момент спохватываюсь.
— Только не говори никому, что я тебя научил!
— А то что? — В глазах Зины начинает разгораться презрение. Да уж, с этой девушкой не забалуешь.
— Мама будет ругаться.
— Ты её боишься? — Презрение разгорается всё ярче.
— Нет!!! — Испытываю неподдельное возмущение, — клал я на неё. Но когда она визжит, ушам больно. Понимаешь, мужчины очень плохо выносят женский визг.
Эти объяснения Зина принимает благосклонно.
Конец необычной прогулки выглядит под стать необычному знакомству со злой девочкой. Благодаря ей же. Из подъезда вываливает массивная хмурая тётка, и двор оглашает зычный вопль.
— Доченька! Домой! Быстро!
Зина молча сгребает свои скудные принадлежности и бежит к матери. В мою сторону бросает взгляд, совсем не злобный и почти не хмурый. Уверенно расшифровываю это, как сердечное дружеское прощание. На половине преодолённой дистанции Зина, к моему огромному изумлению, радостно кричит матери:
— Ржавый якорь тебе в жопу, сучья ватрушка! — И через пару секунд утыкается ей головой в колени.
— Ух, ты! — Восхищается мама злой девочки и ласково спрашивает. — Тебя кто этому научил, дрянь такая?
— Он, — краткий ответ сопровождается тычком руки в мою сторону. «Это пи…ц какой-то!», — цензурно думать я не в состоянии. Просил же!
Хмурая тётка смотрит на меня, одобрительно рычит:
— Смотри у меня, сучёнок! — Показывает литой кулак. Зина приветственно машет рукой. Парочка злобных женщин удаляется. Занавес.
«Это полный пи…ц!», — провожаю их мысленным комментарием.
Так началась моя дружба с Зиной.
Проблема безопасности решена. Он обещал мачехе решить вопрос, он его решил. Мужик сказал, мужик сделал. Если они будут рядом с Зиной, братья Ерохины, те самые, к ним ближе ста метров не подойдут. Лучше с этой проблемой не мог бы справиться даже могучий бульдог или питбуль со страшной мордой, покрытой шрамами, следами жестоких и кровавых битв. Не дотягивают эти глупые животные до маленькой Зины.
Мелочи вдогонку
Эпизод 1 (сцена № 1).
На лестничной площадке стоят девочка и мальчик в зимней одежде.
— Пойдём ко мне в гости, — приглашает девочка, — Поиграем.
— Сударыня, — важно начинает мальчик, девочка тут же хихикает, — вас не учили, что нельзя приглашать в дом малознакомых мужчин? Пошли!
Эпизод 2 (сцена № 1).
Мальчик скептически смотрит на большую куклу, которую Катя предлагает на роль их дочки. Разумеется, игра называется «дочки-матери», что Витю не очень устраивает.
— Ей года четыре, она даже в школу не ходит, — кривится Витя, — За двойки не накажешь, за пятёрки не похвалишь.
— С чего ты взял? — Удивляется девочка.
— Видно же! — Тоже удивляется мальчик, и девочка поддаётся его уверенному тону, — Давай лучше в «папа-мама» сыграем. Ну, и дочка пусть будет, не жалко.
Эпизод 3 (сцена № 1).
В комнату из прихожей на четвереньках вползает Витя. Разутый, и в расстёгнутом пальто. Горланит песню:
— Шумел камыш, деревья гнулись! А ночка тёмная была!
— А-а-а-х! Опять напился! Да что ж это такое?! Да сколько ж можно?! — забегала вокруг него и запричитала, всплёскивая руками, Катя.
— Одна возлюбленная пара! — орёт ей в лицо Витя, — Всю ночь гуляла до утра!
— А ну, раздевайся! — Катя стаскивает с него пальто, — Иди, ложись спать, несчастье моё!
Витя неуклюже передвигается по-пластунски. Встать не пытается.
— А хде дочь моя, а?! — Вдруг вспоминает своё отцовство Витя, — подать мне сюда дочку! Как её зовут, кстати?
— Совсем мозги пропил! — всплёскивает руками Катя. — Забыл, как родную дочь зовут. Настя её зовут, охламон!
Ну, вот так всё примерно и было. Пока Катин папа не пришёл. Ну, и репетировать пришлось.
Сцена №4. Проблема под названием «Мачеха»
Мне, как взрослому, всё фиолетово, а тельце мается. Я и не подозревал раньше, как маленькие дети без родительской ласки страдают. До ужаса хочется к тёплому боку прижаться, пусть и мачехи, но она меня к себе не подпускает. В моменты, когда она моего брата обнимает, спонтанно и ненадолго начинаю его ненавидеть, хотя обожаю его. В душе растёт какая-то эмоциональная дыра, но пока справляюсь.
Стою перед разбитой стеклянной вазой и в голове вертится одно слово, очень созвучное слову «абзац». Очень хочется выругаться, произнести это слово, но рядом слезает со стула виновник торжества… ах, ты ж! Он же сейчас наколется на осколки!
Подхватываю братца под мышки и тащу на диван. Строго машу ему пальцем перед лицом:
— Сиди тут! Не сходи с места, понял?!
Кирюшка, немного испуганный, быстро и часто кивает. Бегу в ванную за тряпкой и веником, ваза была с водой и цветами. Стояла себе мирно на подоконнике, какого рожна он туда полез, а?
Через полчаса усиленных работ следы аварии успешно устранены. Ребёнок бы не догадался, — хотя, кто знает, — а я озабочиваюсь сокрытием следов преступления. Мусорное ведро с осколками и цветами в срочном порядке транспортируется к мусоропроводу. Довольно сложная операция для шестилетки, но стрессовая ситуация вынуждает.
Настроение ниже некуда. Славная моя мачеха, Вероника Пална, заметит рано или поздно. Одна надежда на «поздно», когда отец дома будет. Особо свирепствовать мачехе он не даст, та покричит, да успокоится. Это я перетерплю. А вот если папахен не успеет, тогда мне достанется. Кирюшке ничего не будет, родная кровь, а на нём отыграются. «Тише, тише, пацан», — успокаиваю малыша, сжавшегося от страха внутри него, — «Прорвёмся».
Поздно догадался. Пришла в голову элементарная идея спасения от гнева мачехи. Только поздно, постфактум. А кто может похвастаться, что всегда и везде, во всех местах заранее подкладывает соломку? Покажите хотя бы одного гроссмейстера, у которого ни разу не было случая, чтобы он вовремя не увидел спасительный для важной партии ход, очевидный даже для второразрядника. С самым расчётливым и предусмотрительным человеком может произойти казус.
Мачеха приходит, как всегда, заранее наполненная недовольством. Традиция, порядок жизни у неё такой. Утром — умыться и позавтракать, в полдень — пообедать, прийти с работы — зарядить Витюшке по башке. Священный ритуал, поиск повода придраться тоже не в тягость. Она всегда его находит. За повод может сойти что угодно. Грязный или даже чистый стакан, но почему-то одиноко стоящий на кухонном столе. Не должен он там стоять! Невзначай брошенная на полу или лежащая на стуле игрушка или книжка. Не место им там!
Может показаться, что Вероника Пална, женщина красивая, — это даже пацан до моего прихода понимал, — имела пунктик в характере, помешанность на чистоте и порядке. Но особой прилизанностью и стерильностью хирургической операционной их жилище не отличалось. Всё, как у всех. И её личное трюмо в спальне хаотически загромождено массой баночек, скляночек и тюбиков и на кухне, бывает, копится груда немытой посуды. Нет, высокая требовательность насчёт порядка вспыхивала только временами и только к окружающим. А мой Витя среди этих окружающих стоял на особом, можно сказать, привилегированном положении.