Ранний старт

— Вот зараза! С шести лет по мужикам бегать начинает, дрянь такая!

Говорю, где наша квартира и ухожу. Слегка обескураженный, меня только что зачислили в славную когорту «мужиков». Гляди-ка, у меня писюн меньше мизинца, но тоже — «мужик».

В родном подъезде стучу по двери катиной квартиры кулаком. Иначе не прошибёшь, она обита мягким слоем коричневого материала. Дверь распахивается, на пороге материализуется Катин папахен.

— Что вам угодно, молодой человек? — Высокомерно глядя сверху вниз, спрашивает не мой папахен.

— Добрый день, Николай Дмитрич, — расшаркиваюсь, мы тоже не лыком шиты. — Довожу до вашего сведения, чтобы вы не волновались. Катерина Николаевна почтила меня честью нанести визит и в данный момент находится у меня в гостях.

В два дыхания заканчиваю сложную фразу и задумываюсь над двумя вещами. Не переборщил ли и не напутал ли чего в словах? Уж больно обороты сложные завернул.

— Это всё, молодой человек?

— Да. Позвольте откланяться, — разворачиваюсь и ухожу. Дверь позади меня закрывается не сразу.

Пластилиновые дела затеял с дальним прицелом и не только для себя. Моторика мелких движений крайне полезна для детского развития. Мозг самым тесным образом связан именно с пальцами, именно туда тянется львиная доля нервных окончаний. Не знаю, займусь ли музыкой, наверное, займусь, но развиваться в любом случае надо. А нежный детский возраст даёт огромные преимущества для этого дела.

Катин папашка припёрся через четверть часа, не вынесла душа поэта и сноба. Не знаю, что он ожидал увидеть. Гнездо вертепа и разврата? Мы не обращаем внимания, — у нас масса дел, — на приближающиеся шаги, голоса и вот дверь открывается.

На первом плане Николай Дмитрич с нарастающим изумлением на лице. Бальзам на душу, вид замка его тоже потрясает. Если и была у него глупая идея вырвать дочку из лап малолетнего монстра под прозвищем Синяя Борода, то она испаряется без следа.

— Ого! — Это всё, что он мог сказать.

Катюшка тут же подбегает и принимается тараторить. Что она там вливает отцу в уши, не слушаю. И так понятно, сплошной поток эмоций.

— А мы думаем, чего это он тут притих? Оказывается, девочкам сюрприз готовил, — из уст мачехи патока льётся почти видимым потоком. Аж скулы сводит. И на мой уничтожающий взгляд не реагирует. Совсем от рук отбилась?!

— Пап, мы обещали вам не мешать, — обращаюсь к отцу, который маячит на заднем плане.

— Да-да, сын, вы нам не мешаете…

— А разве это не предполагает ответных обязательств? — Ехидно интересуюсь я.

Надо отдать должное Николаю Дмитричу, до него первого доходит смысл моего вопроса.

— Да-да, не будем вам мешать, — вслед за ним удаляются все, а я задумываюсь: не заблокировать ли дверь клином?

Через час родители усаживают нас за стол. Вероника Пална, — временно прекратил называть её про себя Вероникой Падловной, — забацала какие-то вкусные плюшки и теперь суетится перед высокими гостями.

Зина пробует, ей нравится и чтобы выразить своё восхищение, она бурчит слово, слишком похожее на «очешуительно». Толкаю её локтем «молчи, дура!» и на ласковый вопрос мачехи «Что ты говоришь, деточка?» отвечаю за неё.

— Она говорит — очень здорово, — что интересно, вовсе не вру, это прямой перевод с зининого языка. Катя хихикает. Хорошо, что Кирюшка далеко сидит, а то бы он немедленно ретранслировал на предельной громкости. А пределов его громкости не знает никто.

В общей сложности девчонки проводят у нас часа четыре. Даже устал от них. Да что я? Кирюшка от них устал! Как только они ушли, он срубился спать. Прихожу после проводов до дому, я же джентльмен, а он дрыхнет. Прямо на полу, рядом с замком. Прибираюсь и сам валюсь рядом. Не зря день прошёл...

Сцена №9. Прогулки

С моим фантазийно-пластилиновым замком мы возились безотрывно пару дней. Потом проявляю махровый волюнтаризм и переключаю внимание на уличные прогулки. Зима скоро кончится, а зимняя крепость до сих пор не готова. Непорядок! А Обормота кто будет прогуливать? Непорядок! На его хозяина надежды мало, он — холостяк, жены нет, чтобы его к дисциплине приучать.

Когда мы пришли за Обормотом, тот от радости чуть хозяина вместе с нами из подъезда не вынес. Хотя хозяин вообще на прогулку не собирался. Общими усилиями справились с этим бушующим от восторга монстром, надели намордник, прицепили поводок и, уцепившись за него втроём, с трудом выводим его во двор. Вернее, выглядело так, что он нас выволок, а мы втроём изо всех сил упирались. Кирюшку, который всей душой рвался к «Обоймоту», придерживает хозяин. В целях травмобезопасности. Надо бы как-нибудь упряжку для пса сделать, можно не хило покататься. Тяговое усилие у зверюги аномальное.

У нас после того раза аж ноги болели от бешеной беготни. Взял на заметку: болят мышцы, значит, физически развиваемся.

Зина, — вот молодец какая! — заранее припасла и припрятала пару длинных, прочных палок. Из веток деревьев. Где взяла, не говорит, то есть, отвечает в своём обычном стиле, мрачно молчит, глядя исподлобья.

— А-а-а-а! — Орёт Кирюшка, когда я вытаскиваю из-под девчонок. Допрыгался, балбес!

— Я тебе сколько раз говорил, не лезь под ноги! — Тащу его за шиворот к нашей недостроенной крепости. Катюша заботливо отряхивает его от снега.

Манера Кирюшки беззаботно путаться под ногами доводит до фиаско. Если человеческие существа, даже старшие дети, достаточно разумны, чтобы учитывать вечную помеху по имени Кир, то от животных ожидать такой же осторожности крайне не предусмотрительно. Кирюшка исхитрился ловко перекрыть траекторию Обормоту. Честь бы ему и хвала, только вот Обормот для него, словно носорог с плохим зрением. Носороги не замечают на кого наступают, но это не их проблемы. Обормот сбивает Кирюшку, проносится по нему, а затем о него спотыкаются и на него же падают девчонки. Одна и следом другая.

Момент аварии выходит поворотным. На фоне стихающего нытья Кирюшки переключаемся на строительство крепости. Обормот суетится рядом, заглядывает в глаза, на морде разочарование: «Народ, а как же я? Ведь я же лучше какой-то там крепости!».

— Люди, у кого санки есть? — санки есть у Кати, она срочно отряжается за ними.

Мы находим применение Обормоту, пропускаем поводок через передок санок, второй конец на ошейник, вот тебе и транспортное средство. Когда загрузили первую снежную глыбу, долго не можем объяснить бестолково гавкающему движителю, куда надо тащить груз.

— Девочки бегите, но не слишком быстро, он за вами побежит, — я мозг и управленческий гений нашего прайда, догадываюсь, что надо сделать. Идея срабатывает. Обормот ломится вслед за девками.

Дело пошло. Хотя, если честно, без Обормота у нас получилось бы быстрее. Зато с ним веселее. А когда за ним приходит хозяин, мы его подвязываем поработать краном. Привезённые глыбы он забрасывает наверх.

На прощание псина гавкает, облизывает заплаканную мордашку Кира и весело убегает с хозяином. Ему может и не хочется, но он короткошёрстный, начинает замерзать.

Сцена №10. Конфликт

Если разобраться и докопаться до самого основания всех моих нынешних детских проблем, то корень зла имеет очевидное имя — Кирюшка. С отдельно взятой мачехой я бы справился легко и просто, только она всего лишь катализатор и усилитель моих напастей. А вот с источником ничего поделать не могу. Поэтому, честно говоря, и моих родителей, всех полтора, — мачеху за полноценную родительскую единицу считать не могу, — на самом деле упрекать я не вправе. Если уж сам не всегда справляюсь с неудержимой бестолковостью младшего, то что с них взять? Яблочко и яблони. Это я кукушонок, алиен в этом гнезде. А мои полтора родителя — такие же бестолочи, как и Кир, нуждающиеся в воспитании. Эх, жисть моя, жестянка…

Кирюшка обладает массой свойств, без всякого приложения сил увеличивающих хаос во Вселенной. Объективно почти незаметно и в небольшой локальной точке, однако в этой точке живу я, и как-то приходится с этим бороться. Обожаю своего брата! Жизнь без него стала бы намного упорядоченнее, разумнее и скучнее.