Хочу видеть тебя

В который раз смерил его презрительным взглядом и приоткрыл дверь.

— Оставайся в машине, — выдавил сквозь зубы и вышел в утреннюю прохладу.

Я шагнул на потресканный, заросший сквозь выбоины травой тротуар, и направился к светофору. С застывшей в жилах кровью осмотрел перекресток — к счастью, на нем не было накрытого покрывалом тела. Значит… жива?

Старушка что-то запричитала полицейским, замахала руками, и, резво закивав головой, отошла от них. Я воспользовался случаем и направился в ее сторону.

— А что тут произошло, бабуль? — обратился к ней, как только она отдалилась от мужчин на значительное расстояние.

— Девочку нашу сбили, Вероничку, — жалобно поделилась старушка, прикладывая ладонь к сердцу. — Совсем ведь еще молоденькая!

— Насмерть? — едва шевеля языком уточнил я.

— Нет-нет, живая она! Вот только в скорую погрузили, ехали долго с Мирного! У нас же тут нет больницы, так поликлиника с двумя врачами. Вот с центральной ждали… Господи, дай бог, чтобы все обошлось.

Облегченно выдохнул и позволил себе взглянуть на скорую. В тот же момент машина глухо скрипнула и тронулась с места, увозя пострадавшую от рук пьяного идиота, с которым меня словно в наказание столкнула жизнь.

— А где виновник? — голос вырвался с хрипом.

— Скрылся! — со злобой визгнула старушка, блеснув казалось бы бесцветными глазами. — Но ничего, поймают! У нас тут камера хорошая стоит, новая. Мне Павел Степанович, майор наш, поведал, что номер машины уже выяснили, так что вычислят и накажут! — с нотками гордости и веры в справедливость добавила она.

— Было бы здорово, — искренне высказался я, посмотрев на Загороднева через лобовое стекло.

— А ты, милок, откуда будешь? — вдруг спросила она, подозрительно прищурившись.

— Я к другу приехал, — пожал плечами. — Увидел скорую, решил узнать в чем дело.

— А у нас тут горе, милок, горе, — всплеснула руками старушка. — Ну пойду я, помолюсь за Вероничку. Лишь бы живая осталась, лишь бы оправилась!

С этими словами бабулька зашаркала в сторону старенького подкосившегося забора, за которым скорее всего был ее дом, а я развернулся и пошел к машине.

— Ну что там? — каркнул Илья, как только я нырнул в салон. — Все живы здоровы?

Я прищурился, пробегая по его раздутой побитой роже брезгливым взглядом.

— Звони бате, Илья. Попал ты в этот раз. Тебя уже ищут.

Глава 2

Я находилась в каком-то странном месте, запертая внутри большой прозрачной сферы. Снаружи небо, усыпанное бесчисленным количеством звезд, а внутри — вода. Большой шар, полностью заполненный жидкостью, в центре которого находилась я, и пустая звенящая тишина, окутывающая меня со всех сторон. Уши были словно заложены, на них давила вода. Я не понимала, как тут оказалась, и почему мне так сложно пошевелиться. Иногда мне удавалось проплыть к краю сферы и я могла различить странные звуки снаружи. Монотонный писк, чей-то голос, который было невозможно разобрать из-за толщи воды, редкие стуки. Они вызывали во мне смутный страх, заставляющий с трудом возвращаться обратно — в центр шара. Но больше всего я удивлялась тому, что я могла дышать под водой. Просто делать вздох и ничего не чувствовать, кроме глотка воздуха. Странного, наполненного примесями медикаментов.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем шар внезапно лопнул и все погрузилось во тьму. Тело стало ощущаться по-другому, невесомость исчезла, а кожа стала чувствовать теплый воздух. Ко мне вдруг пришло осознание — я просто сплю. И что сейчас настало время проснуться.

— Скажите, когда ей уже станет лучше? Вы понимаете, я не могу постоянно приезжать, больница в пятидесяти километрах от нас!

Недовольный голос тети Веры был первым, что я услышала, когда открыла глаза. Вернее мне показалось, что я их открыла, но по факту ничего не увидела. Лишь серое мутное пятно. Я попыталась снова. Четко ощутила взмах собственных ресниц, движение век и зрачков, но перед глазами продолжала стоять непроглядная пелена.

— Давайте вы не будете повышать голос в реанимации, — раздался другой женский голос, тихий и усталый. — Здесь лежат особо тяжелые пациенты. Свои недовольства вы можете озвучить в министерство здравоохранения. У меня и так нехватка персонала, а те что дежурят, делают для пациентки все возможное.

Я зажмурилась и снова открыла глаза. Бесполезно — перед глазами мерцал серый экран старого сломанного телевизора.

— Тетя Вера? — позвала я испуганно, и услышала сбоку суетливую возню.

— Ника! — облегченный вздох. — Ну слава богу!

— Как вы себя чувствуете? — подключился второй голос.

— Тетя Вера, что у меня на глазах? — спросила я, пытаясь поднять руки, но мою попытку моментально пресекло мягкое прикосновение прохладной ладони.

— Пока подключена система, руки поднимать нельзя, — снова прозвучал голос незнакомки.

А параллельно с ним заговорила и тетя:

— Ничего у тебя на глазах нет…

— Как нет? — мой голос непривычно скрипел, в горле было неприятно сухо. — Но я… я вас не вижу!

— Не волнуйтесь, — тут же принялась успокаивать меня женщина, по всей видимости, сотрудник больницы в которой я находилась. — Мы обязательно вам поможем, вы поправитесь.

Только эти слова не успокаивали. Я была в панике и чувствовала себя крайне беспомощной.

— Что со мной? Почему я здесь?

— Ты не помнишь? — несколько озабоченно спросила тетушка. — Тебя сбила машина, когда ты переходила дорогу. Ночью! Что ты делала ночью на улице, Ника?!

Я зажмурилась, откидываясь головой на подушку. Попыталась собраться с мыслями и вспомнить, что со мной произошло. Но в голове был туман, настолько же густой, как непроглядная пелена перед глазами. Лишь расплывчатые картинки мелькали в памяти, которые было сложно понять.

— Я… я не знаю…

— Как так не знаешь? — продолжала строгий допрос моя единственная родственница.

— Мне нужно осмотреть пациентку, — вмешалась врач, спасая меня от вопросов, на которые я не могла ответить. — Вам лучше подождать в коридоре.

Тетя Вера недовольно цокнула, но я все же услышала ее удаляющиеся шаги.

— У вас еще родственники есть, Вероника? — негромко спросила женщина, зачем то сжимая мне виски и переносицу прохладными пальцами.

— Нет.

— Хм… — неоднозначно протянула она. — Свет видите?

— Нет.

— Совсем? Я свечу вам в глаз фонариком.

— Если бы вы это не сказали, я бы даже не узнала… — шепчу испуганно, готовая расплакаться.

— Ну все, без лишней паники, дорогая, — мягко попросила врач, проведя ладонью по моим волосам. — Я приглашу вам специалиста, направим на МРТ… Все будет хорошо.

— Такое случается? Это лечится?

— И не такое случается, поверьте, — уклончиво ответила она. — Мы понаблюдаем вас этот день, если все будет хорошо, то завтра переведем в обычную палату.

— Мне больно вдыхать, — пожаловалась я, когда мое дыхание участилось в попытках справиться с нахлынувшими слезами.

— У вас ушиб двух правых ребер.

— Вот как… — я сжалась, чувствуя себя ужасно, и тут поняла что не могу пошевелить пальцами левой руки. — Рука сломана?

— Небольшая трещина, заживет. И левая лодыжка пока тоже недееспособна из-за вывиха.

— Господи…

— Все у нас заживет, не расстраивайтесь, — снова постаралась успокоить женщина. — Главное вы пришли себя. У вас был сильный удар головой.

— Зрение из-за этого пропало?

— Возможно… — прозвучал ответ после короткой паузы. — Я позову более узкого специалиста, он вас осмотрит и все расскажет. Пока отдыхайте, Вероника.

Так прошел день, за ним второй, но однозначных ответов я так и не получила и от других врачей, что меня обследовали. Каждый раз, когда я открывала глаза, я надеялась на чудо — что именно сейчас все встанет на свои места, и мои глаза снова увидят свет. Но чуда не происходило. Зато я вспомнила события той злополучной ночи…