Куны не нужны

– Вопрос был просто в выживании рода. Женщин жалко, да. Но теперь это не определяющий фактор, теперь каждая женщина имеет право на жизнь на Персее, – Пи отпил из бокала.

– Пи, но я не могу сидеть в стороне, пока ни в чём не виноватый мальчик задыхается от яда на моей планете. Им реально помочь. И я знаю, что это можешь сделать ты. Я – никто пока, но в ГКЦ тебя все слушают, ты авторитет, пожалуйста, сделай же это, – она повернула голову к нему и заглянула в глаза.

На мгновение ей показалось, что одна из рук Пи дрогнула.

– Слушай, на Земле полно ресурсов и только. Мужчины не могли там выжить, это абсурд. Наши дроны не раз исследовали это место и ты сама видела итоги.

– У меня будет возможность убедиться в этом? – Ева не сводила взгляда.

– Ты действительно так этого хочешь? Ты будешь разочарована.

– Если там никого нет – мне не о ком будет скорбеть, только и всего, – девушка аккуратно убрала руки персеянина, – Но если есть, как они будут тебе благодарны. Как я тебе буду благодарна!

Пи смотрел на неё, не сводя глаз, и его зрачки расширялись, пока не заполнили собой всю радужку.

– Но теперь тебе пора домой, друг мой, – Ева отвела взгляд и заделала волосы в пучок.

Глава 7. Поставленная точка

Врач устало смотрел на Аню поверх круглых очков. Она рыдала, не в силах остановиться.

– В общем, мне всё с вами ясно, можете не продолжать, – доктор достал листочек и стал писать, – Вот, я выпишу вам прекрасные таблеточки, принимайте по рецепту и полегчает. И избавьтесь от источника стресса. Как вы понимаете, это основное предписание. Жду вас через три недели.

Девушка вытерла мокрые щёки рукавом и, попытавшись улыбнуться, кивнула, взяла листок и открыла дверь из кабинета.

Наверное, когда Голос в твоей голове советует тебе обратиться ко врачу – это край. Это грань между гениальностью и безумием, грань между осознанием всего на свете и неосознанностью самого себя. Стас бы, наверное, ни за что не пошёл к психиатру, если бы не Голос. Но вот, теперь и он мялся перед дверью, волнуясь, как бы не услышать страшное «шизофрения». К счастью, очереди не было, не приходилось стыдливо прятать глаза от окружающих, но в кабинете был пациент.

Наконец, дверь открылась, он поднял глаза и столкнулся взглядом с Аней. Несколько секунд они стояли, молча глядя друг на друга.

«Ты выглядишь жалко,» – шепнул ему Голос: «Скажи что-нибудь!». Но только Стас открыл рот, Аня расхохоталась.

Её глаза блестели от слёз, а смех звучал истерично. Парню стало не по себе, но Голос продолжал подстёгивать.

– Я всегда знал, что ты ненормальная, – буркнул он и попытался схватить её за руку, – Иди сюда.

– Не трогай меня, – девушка сделала шаг назад.

– Разбирайтесь, пожалуйста, за дверьми, – послышался голос психиатра.

– Извините, – обернулась Аня, – Источник стресса преследует, – и, расхохотавшись, вышла из кабинета.

Девушка обошла Стаса и направилась к выходу, продолжая хохотать.

– Ты ничего не хочешь объяснить? – парень прикрикнул, в попытке заглушить бичующий его Голос из головы и выглядеть более суровым, но «дал петуха» и, смущённый такой оплошностью, снова попытался схватить девушку за руку.

На этот раз получилось. Аня обернулась, и, выкручивая запястье, процедила сквозь зубы:

– К чёрту иди.

– Мы едем домой.

Девушка не смогла сдержать улыбки:

– Как ты можешь рассчитывать на это?

Стас отпустил её, вздохнул и опустил глаза в пол.

– Я знаю, что я дурак, вёл себя неправильно… Но послушай, мы такая красивая пара. На нас же все смотрят, ты видишь? Наверное, завидуют… Думают, какой же у этой тёлки красивый муж.

– Не такой уж и красивый.

– Послушай, я скучаю. Дома без тебя плохо, мне без тебя паршиво.

Аня молчала.

– Без тебя всё приходит в упадок. Ты мне нужна. Носков не найти, посуда не помыта, какой-то ужас. По дочке я скучаю ещё.

– Еву забрали эти…твари, – вздохнула девушка, – А носки в комоде, второй ящик сверху.

Мужчина вздрогнул и накрыл своей горячей ладонью руку девушки. Аня высвободила её:

– Знаешь… Мне жаль, что они не забрали меня, когда мы жили с тобой. У меня не было сил, мне бы нужна была такая помощь – чтобы кто-то просто взял и забрал. Но у меня хотя бы была Соня, которая просто взяла меня за шиворот и вытащила из этого ада без спроса, без разрешения. Она, как большой самолёт, подняла меня над ночью города, сквозь туман, и показала рассвет. Многие женщины не имеют сил взлететь самостоятельно из такой глубокой ямы, потому что не верят в рассвет. А я теперь знаю, что жизнь без тебя – это когда легче дышится, красочней мечтается. Я уже видела солнце, ты не вернёшь меня в тьму.

– Нет, – парень качал головой, – Нет и нет. Какая же я тьма? Ты не права, видишь всё не в том свете. Это всё гормоны и эта ситуация… с Евой. Она ужасна, но мы справимся вместе! Я люблю тебя.

– Любовь?.. Любовь – это поступки. Маленькие и большие, каждый день. Ты ничего о ней не знаешь. Я могла бы рассказать тебе, как заложила свою любимую цепочку, чтобы купить тебе долбанный квадракоптер и порадовать, как я раз от раза клала тебе в тарелку лучшие куски мяса, самые толстые котлетки, как я заваривала последний чай для тебя, как я врала людям ради тебя, и как… ох. Да пошёл ты.

– Но я тоже много ради тебя… – начал было Стас.

– Заткнись. Знаешь, что ещё? Ещё любви не место там, где страх, а страху не место там, где любовь. Раньше я боялась тебя, но не потому, что страшилась физической боли, а потому, что очень не хотела в очередной раз терять веру в твой рассудок и чувства – вот что было действительно больнее всего – разочаровываться. А теперь… теперь я свыклась с мыслью, что ты – животное. Я понимаю, что ты можешь в любой момент разорвать меня на куски и, зная это, я предпочту держаться от тебя подальше. Ну, как я не лезу на рожон к медведю – так же дистанцируюсь и от тебя.

Во время этого монолога парень всё сильнее и сильнее сжимал кулаки, а его ноздри раздувались всё больше и больше. Едва сдерживая свой гнев, он взял Аню за запястье, приблизился к её лицу и выговорил свою фразу членораздельно и чётко:

– Я не дам тебе развестись со мной.

– Не дашь? Как будто кто-то тебя спросит, – натянуто улыбнулась ему жена.

– Что? – Стаса переполняло негодование, обида, но главное – Голос снова множился, советуя наперебой врезать этой дряни как следует, сохранить достоинство и разобраться потом, а также задавая множество вопросов, – Ты охренела?

Аня посмотрела на него, в отчаянной попытке сжечь взглядом, вложив в это всю накопившуюся ненависть. Она упёрлась свободной рукой в его грудь, не позволяя приблизиться и одновременно пыталась высвободить своё запястье. Однако, это было тщетно, он нависал над ней скалой, сжимая мёртвой хваткой её хрупкую ручку.

– Отпусти мою руку немедленно. Больше я не собираюсь тебе ничего объяснять. Я разочарована, и я ухожу, – она надавила на его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя, – Отпусти, я сказала!

Несколько Голосов в голове завопили одну команду и Стас, повинуясь мнению большинства, отвесил свободной рукой звонкую пощёчину. Девушка медленно повернула голову и ухмыльнулась: казалось, ей и вовсе не было больно. Взгляд, хоть и наполнившийся новой порцией слёз, выражал всё то же дерзкое неповиновение, презрение и ненависть.

– Ну ты и скотина, – процедила Аня.

– Ты скотина, – голос Стаса снова дал петуха, – ты исчезла из дома с дочкой, ничего не объяснив. У нас же всё было хорошо!.. К чему эта ложь, эта наглая ложь про то, что ты меня боишься?.. У тебя любовник, да?.. Скажи мне правду!..

– Придумай себе любую причину, которая не заденет твоего мужского эго и отвали, – пробубнила Аня.

В этот момент щёку вновь прижгла пощёчина. Кожа горела от боли, а в глазах на секунду потемнело.

На этот раз девушка не оставила её без ответа: резко подняв колено, она ударила в пах парню. Это было крайне жестоко, и раньше Аня себе подобного не позволяла. Но сейчас ей показалось, будто это именно та жирная точка, в которой нуждаются их отношения. Стас схватился за больное место, взвыв от боли, и девушка, освободив, наконец, запястье, рванула к выходу.