Страница 1 из 4
Ния Орисова
Ожидается конец света
Отточенными до автоматизма, отработанными за годы работы движениями, брала ещё тёплый хлеб с конвейера, и помещала его в прозрачный пакет, закрывая с помощью вакуумного упаковщика. Казалась, монотонная работа не мешала думать, но такая монотонность убивала все мысли. Мне повезло устроиться на это хлебное место в четырнадцать лет. Таким как я, выросшим в нищем квартале другой работы не видать. Мама была умной женщиной, но совершила одну единственную ошибку, согласилась выйти замуж за моего отца. Он бросил её, как только понял, что она не собирается делать аборт. Женился Маллим Голван на Алие Лави, из-за приданого, которое прилагалось к красивой женщине. Алия, несмотря на то, что выросла там, где любовь это насмешка судьбы, отчего-то решила, что ей повезло. В итоге повезло мне, мама успела научить меня тому, что знала сама. Это не так уж и мало в таком месте, где грамоте обучен, один из десяти. Платили за работу мелочь, но всегда можно было взять отбракованный хлеб. Хотя бы с жильём мне повезло, если так можно сказать о смерти родственников. Дед и бабушка умерли, когда мне было семь и с тех пор мы с мамой вдвоём жили в родительском доме. По меркам проживающих здесь людей, умершие считались богачами. Дом, который снаружи походил на множество построек в этом мини городе, изнутри, поражал изяществом и мягкостью. Качественная отделка комнат из природных материалов, придавала уюта и ощущения защиты. Это вам не дешёвая бумага, которой обычно оклеивали стены. Мама говорила, что дед сам выбрал жену вопреки желанию отца и тот отрёкся от него. Всего лишь отрёкся, у нас детей убивают как лишний рот, чаще всего девочек. Отчего, со временем, получился демографический перекос с преимуществом в сторону мальчиков, их больше. Девочки, как и раньше, остались предметом торговли, просто сейчас стали стоить дороже. Позже не стало мамы и уже три года живу, как получается. Сейчас мне девятнадцать и хватает ума не искать приключений и не заводить романы с мужчинами. Здесь что не день, то трагедия, то порезали кого-то, то убили, то… В общем, жизнь как наше солнце, тусклое и лишь изредка сквозь смог пробивается лучик света. Где-то там бурлит другая недоступная мне жизнь. Я же вынуждена жить так, по-другому не умею и стоя у конвейера, в голове вертится только одна мысль. Я так не хочу. Уйти из дома страшно, да и так просто меня не отпустят, за мной присматривают. Джет решил, что я подходящая кандидатура для того, чтобы стать его женой. Защитников у меня нет. Столь значительный момент в своей жизни как замужество, уже откладываю полтора года. Пока Джет не настаивает, мне можно сказать повезло, засидеться в девках. Как представлю, что придётся провести всю жизнь с ним, становится плохо, зная его крутой нрав, чувствую жить осталось недолго. Разводы здесь редкость, к чему утруждать себя, когда можно прикопать под ближайшим кустом тело ставшей неугодной жены. Джет имел небольшое, но прибыльное дельце по отъёму денег у населения. Его боялись, а меня обходили стороной. Глупые девчонки завидовали, считая, что повезло приглянуться Джету. Мне не надо такого счастья и поэтому нахожу тысяча причин, чтобы оттянуть момент точки невозврата, когда перейду под полный контроль мужа. Пока он разрешил мне работать, и это даёт надежду на то, что появится кто-то, кто заинтересует его больше чем я.
Наш район, можно сказать город для нищих, огромен. Сюда стекаются все кто не смог найти себя в большом городе. Те, кто не соблюдает нормы приличий и закон. Мегаполис, в котором располагается наш участок земли, с убогими типовыми домами рос как высь, так и вширь. Единицы смогли выбраться отсюда, однажды попав в Обируш, выбраться, не получится. Не так всё плохо, как может показаться. Есть у нас и нормальные семьи, честный бизнес, те, кто живут в достатке, но они охраняют свой мирок так, что совет правителей планеты может позавидовать. Пока был жив дед, у нас была хоть какая-то защита. С тех времён осталась старая система наблюдения, сообщающая о вторжении чужаков на территорию дома. Она не раз спасала меня от насилия, так как успевала спрятаться в потайной комнате. С некоторых пор стала спать в ней. Джет охраняет своё, но слишком много у него недоброжелателей. Дни шли, перетекая из тусклого серого утра, в такой же тусклый день. Ночь в Обируше непроглядна и тёмна, ни звёзд, ни фонарей. Только самоубийца мог выйти на улицу после десяти вечера. Я не жила в страхе, я жила в ожидании удобного момента. Мы не были оторваны от цивилизации, и прекрасно знали, что происходит там, вне территории Обируша. По визору могли наблюдать за жизнью тех, кому повезло родиться в семьях, которые могли позволить себе жить по-другому. Обируш жил своей жизнью и собирался существовать долго, пополняясь отбросами общества и лишь изредка теми, кому не повезло, потерять всё. Они нашли приют там, где никому нет дела до соседей.
Были исключения, и таким ярким примером являлась Келли. Она жила в соседнем доме на двенадцать квартир и завидовала, не скрывая своего отношения ко мне. При этом она была красива как куколка, той красотой, что нравилась здешним мужчинам. Этакое нежное создание, которое нужно ограждать от всех проблем. В душе Келли давно превратилась в чёрствый сухарь, ища во всём выгоду. Работает она, как и я на хлебозаводе. Её не смущало, что для того, чтобы руководить уборщицами, пришлось пройти цепочку из желающих поиметь её. Да и сейчас, чтобы удержаться на месте, она спит как минимум с тремя, и все знают об этом. Я вышла из дома и добралась до остановки, откуда работников завода забирал автобус. Всю дорогу до остановки оглядывалась, настолько привыкла, что за мной присматривают. Отсутствие охраны приставленной ко мне Джетом, удивляло. Два парня не самой приятной наружности постоянно таскались за мной, это те, кого я видела чаще других. Сегодня я их не наблюдала и не могла понять, стоит начинать беспокоиться или Джет нашёл себе более сговорчивую невесту. Делить с ним постель приходилось достаточно редко, меня вполне устраивало, что он находит мне замену. Желающих заслужить его расположение хватало. Первое время он пытался вызвать ревность, оказывая внимание красоткам, но быстро понял, что мне безразлично с кем он спит. Оказалось, что ему не нужна жена ревнивая истеричка. Моё равнодушие к нему, как к мужчине он воспринимал спокойно, лишь бы не смела изменять, вот и присматривал.
– Одель.
Находясь в полусонном состоянии, не заметила, как ко мне подошла Келли.
– Что тебе?
Ничего хорошего от неё ждать не приходилось.
– Слышала, ты осталась без защиты.
– О чём ты?
– Так ты ещё не знаешь.
– Или говори, или иди уже куда шла.
– Так я и говорю. Законники арестовали Джета и всех его помощников.
– Ты раньше времени языком то не трепли.
Наверняка Келли говорит правду, об этом говорила её улыбочка, сочувствия от неё не дождёшься. На Джета давно идёт охота, законники если и действуют, ссылаясь на закон, то только по чьей-то наводке. Заплатили им видимо хорошо, раз сработали так быстро. Теперь мне стоит ходить и оглядываться. Пока необходимость в возможном побеге, как вариант отделаться от Джета, отпала. Джет сядет в тюрьму лет на семь и это минимум. Коллеги по цеху бросали на меня сочувствующие взгляды. Женщины постарше жалели, а ровесницы понимали, что мне стоит поторопиться и найти нового защитника.
Я тоскливо смотрела на приближающийся автобус, такой же серый, как и всё вокруг. Придётся потратиться и прикупить косметики. В отличие от тех, кто применял её по назначению, я собиралась использовать её как грим, чтобы как можно больше состарить лицо. Лишнее внимание мне ни к чему. Если получится отвадить ухажёров, будет просто прекрасно. Приставать открыто они побаивались, Джет такого не прощает. Пока есть шанс, что Джет сумеет откупиться, меня трогать не посмеют. Войдя в автобус, заняла место у окна. Разговаривать не хотелось, выслушивать советы и сожаления придётся, но позже. Мир такой большой, а идти некуда. Закрыла глаза, отгораживаясь от работниц хлебозавода, пусть думают, что сплю.