Наследник Тёмного Клана

Глава 7

— Всё очень просто, господин! Магические способности мы называем Даром. Одарённых примерно двадцать-тридцать процентов от всего населения, но чаще всего способности проявляются у Благородных, потомственных аристократов. Дар можно использовать для атаки, защиты, создания артефактов или иллюзий. Направлений достаточно много. Но большинство Одарённых предпочитает концентрироваться на каком-то одном направлении. Это может зависеть как от природных способностей, так и от личных предпочтений…

Я кивнул. Ничего особенного. Для любого, кто читал хотя бы пару фантастических книг или прошёл пару игр, тут всё было понятно.

— А что насчёт уровней мастерства? Как определить, насколько сильный твой противник? — спросил я и вспомнил слова мужика из морга. — Есть же ведь какие-то Ранги…

— Всё верно, господин. Пусть вы книги никогда не читали и образованием пренебрегали, ваши знания всё равно не знают равных, — с совершенно серьёзным видом поклонился мне Альфред. Кажется, он и не думал издеваться. — В Российской Империи уже четыре века действует Табель о Рангах, сделанная по международному образцу. Ей установлены четырнадцать Рангов. Четырнадцатый — самый слабый, первый — самый сильный. Есть ещё Одарённые вне категорий, но их совсем мало. Человека три на Империю, да десятка два на всю Европу. А уж что на Азиатщине творится, то никто не ведает…

Я ухмыльнулся. Табель о Рангах, значит. Насколько я помнил историю, в моём родном мире такой документ тоже был. Вот только к определению уровней Одарённых он, разумеется, не имел никакого отношения. Интересно тут всё, конечно, получается!

— То есть Одарённый четырнадцатого Ранга будет совсем слабым?

— Использовать артефакты сможет, закрыться слабеньким щитом, да может тело усилить. Вот и всё, пожалуй, — пожал плечами Альфред. — Но обычно считается, что средний уровень владения Даром начинается с десятого Ранга, а высший — с пятого.

— Кто определяет, к какому Рангу ты относишься?

— Способы есть разные. Но самый распространённый — чувствительные к Дару метки. Наденешь такую — она тут же покажет текущий Ранг.

— И что, все Одарённые обязаны их носить?

— Нет, господин. Только представители некоторых профессий. Врачи, жандармы, военные. Все остальные могут делать это по собственному желанию. Некоторые аристократы предпочитают так демонстрировать свою силу, но многие её скрывают, чтобы иметь возможность удивить противника…

Я вспомнил, что в больнице у врачей и у пары охранников видел такие метки, нашитые на грудь. На них было начертано число. Причём самое высокое, что я видел — восемь у главного врача. У остальных оно болталось в районе одиннадцати-тринадцати.

Выходит, что, пусть Одарённых в мире и немало, по-настоящему сильных среди них совсем немного.

К тому же я вспомнил, что врач, который пытался вскрыть меня в морге, упоминал Ранг Марка. Тринадцатый. Тогда это для меня ничего не значило. Но теперь всё стало немного понятнее.

Значит, Дар у моего нового тела был, но слабый. Если точнее, то совсем слабенький, едва выше минимального уровня. С учётом аристократической наследственности результат и в самом деле плачевный.

— Значит, в освоении Дара я не преуспел. Как думаешь, в чём причина? Лень, отсутствие желания тренироваться?

— Вы, господин… — Альфред начал говорить, но запнулся и виновато на меня посмотрел. — Разрешите всё честно рассказать? Или приукрасить, как вы любите?

— Ничего приукрашивать не надо! Я теперь новый Марк, и ты можешь сказать мне всё как есть.

Судя по тому, каким слабым и нетренированным было тело, я ожидал, что та же история повторится и с Даром. Мол, парень способный, но только ленивый до крайности. Упорные тренировки, усердие — и всё можно будет исправить.

Но ответ меня, увы, не обрадовал.

— У вас, мой господин, самый слабый Дар за всё время существования Рода Оскуритовых, — огорошил он меня. — Вы совершенно неспособны ни к боевым приёмам, ни к усилению, ни к артефакторике и призыву. Вы не проявили склонностей даже к благородным Тёмным искусствам, владением которыми славился ваш Род! Некромантия, подчинение, разрушение — вы полностью лишены великолепных способностей ваших предков…

— Эй, не увлекайся! — остановил его я. Пусть, по сути, он говорил и не про меня, это всё равно звучало достаточно обидно. — Но ведь добраться до тринадцатого Ранга как-то удалось…

— Прошу прощения, мой господин, но вы сами велели говорить откровенно, — не моргнув глазом, парировал камердинер. — Довести вас до тринадцатого Ранга удалось только благодаря огромным усилиям вашего отца, Максимилиана Аристарховича, моим собственным и нескольких учителей… Учитывая, сколько труда было приложено, этот результат в Благородных семьях считается ничтожным. Некоторые охранники и то демонстрируют более высокие Ранги!

— То есть Марк, то есть я, безнадёжен, — подвёл я неутешительный итог.

Неожиданно для меня, Альфред уверенно помотал головой.

— Вы были безнадёжны! До сегодняшнего дня. То, что вы сегодня показали… Усиление, толчок, подчинение… Это великолепные навыки, которыми раньше вы совсем не владели! Разрешите смелое предположение?

— Разрешаю!

— Я читал в древних книгах, что сильная травма, граничащая со смертью, может сделать из обычного человека Одарённого или усилить его, если Дар уже имеется. Вот и ваша сила после травмы возросла! — закончил он с восторгом.

О том, действительно ли это так, я не имел ни малейшего представления. Это было и не удивительно, всё-таки я был в этом мире всего пару часов. Но в целом предположение Альфреда казалось мне логичным. Марк не просто соприкоснулся со смертью. Он умер, а его тело занял другой человек. Я. И вполне возможно, что мои способности к использованию Дара окажутся намного сильнее его.

— Господин, совсем забыл, — внезапно всплеснул руками Альфред. — Во внутреннем кармане вашего костюма лежит метка для отражения Дара.

— Что она там делает? Разве она не должна быть нашита на груди?

— А вы разве не помните? Вы же сами велели мне её срезать, чтобы остальные не видели ваш Ранг и не смеялись над вами… — потупив взор, ответил камердинер.

Я запустил руку в нагрудный карман и извлёк оттуда какую-то помятую тряпочку. Раньше это, вероятно, был изящный кусок ткани, который теперь, от долгого ношения в кармане, стал грязным и засаленным.

Стоило мне его вытащить, как на его грязноватой поверхности проступили цифры.

12.

— Раньше ведь было 13, верно? — спросил я у Альфреда. — Выходит, мой Ранг подрос.