Страница 6 из 42
Я медленно поворачиваю голову в его сторону. Чтобы дать ему возможность отстраниться. Но мужчина и не думает этого делать. Якобы заглядывая в документ, он зависает непозволительно близко от меня.
– Что не так с моими волосами?
Глаза цвета грозовой тучи скользят по моему лицу.
– Они длинные, их необходимо закалывать... Ну или что там делают девушки, чтобы убрать их. А ещё духи...
– Духи? – я удивлённо вскидываю брови.
– Да, рядом с ребёнком не стоит ими пользоваться.
Вообще-то, именно сегодня я не пользовалась духами. Утром в спешке выбежала из дома, а потом ещё эта кошка...
Игнатову, видимо, просто хочется меня достать.
Я дарю ему самую искреннюю улыбку и без запинки отвечаю:
– Так пахнет мой шампунь.
Выдерживаю его недоверчивый взгляд, который, к слову, всего в десяти сантиметрах от моего лица.
– Ясно. Шампунь, – выдыхает Тимур Алексеевич и резко отстраняется.
Я вижу, как желваки играют на его скулах, пока мужчина нажимает на какой-то пульт, и ворота в гараже начинают подниматься. Машина трогается. Мы проезжаем метров сто прямо к воротам, которые отползают в сторону после нажатия ещё на одну кнопку на маленьком пульте.
Когда выезжаем на улицу, диктую новому боссу свой адрес, и он вбивает его в навигатор.
Вновь вчитываюсь в документ. В пункте двадцать три меня неприятно цепляет слово «журналисты».
– Эмм... Я тут немного не понимаю, – мой голос начинает непроизвольно дрожать.
– Что именно?
Игнатов бегло смотрит на бумагу в то место, где завис мой палец.
– Там всё предельно ясно, Амина. В дом никому заходить нельзя. Если по Вашей вине к нам каким-то образом попадут журналисты, блогеры и прочие идиоты, Вы останетесь без гонорара. Да ещё и со штрафом.
Да, размер штрафа тут тоже указан. От этой суммы хочется присвистнуть. Я за два года столько не заработаю!
– Вы так говорите, как будто журналисты – это злостные преступники, – немного обиженно бросаю я и тут же спохватываюсь: – Да и что они забыли в Вашем доме?
– Журналисты намного хуже, чем преступники, – отрезает Игнатов.
– Потому что обличают ложь и докапываются до правды?!
Господи, заткните меня кто-нибудь!
– Они раздувают банальную ситуацию до масштаба катастрофы, – отчеканивает мужчина ледяным тоном. – Наживаются на человеческих слабостях или горе!
– Но это же не всегда так!
Он резко переводит на меня взгляд, пользуясь тем, что мы остановились на светофоре.
– Вы хотите поспорить со мной на эту тему, Амина?
Спорить с новым боссом, наверное, не лучшая идея, и я тихо выдыхаю:
– Нет...
– Я так и подумал, – небрежно бросает Тимур Алексеевич и вновь смотрит на дорогу.
Ну и что это значит, чёрт возьми?
На языке так и пощипывают сотни аргументов в защиту журналистов. Я даже ёрзаю в кресле и кусаю губы, старательно сдерживаясь.
Вновь возвращаюсь к документу. Пункт о соблюдении субординации с Игнатовым перечитываю трижды.
Зачем здесь это? Ведь под нарушением субординации в договоре достаточно явно намекается на интимные отношения с боссом, которых не должно быть.
Да упаси Господи!
Наконец перехожу к заявленному за работу гонорару, и мне хочется протереть глаза. Ведь сумма явно за гранью здравого смысла! Миллион рублей!! За месяц!!!
– Вас опять что-то не устраивает? – косится на меня мужчина, хмуря брови.
Наверняка заметил моё потрясённое лицо.
Я медленно складываю договор пополам и убираю в сумку. Перевожу взгляд на Игнатова.
– Волосы я буду убирать в хвост или косу, – произношу будничным тоном. – Свой шампунь оставлю дома. Одежда у меня вся приличная. Никаких журналистов в дом не пущу. И, конечно, спать я с Вами не буду.
О последней фразе я тут же жалею, но слова уже сорвались с моих губ.
К моему удивлению, Тимур Алексеевич самоуверенно ухмыляется.
– Тогда я спокоен.
В его глазах на секунду вспыхивают искры. Взгляд быстро проходится по мне от макушки до бёдер.
Я вижу, как дёргается его кадык...
А потом он вновь смотрит на дорогу. Сунув палец за ворот толстовки, оттягивает её вниз и дёргает головой влево-вправо, хрустнув крепкой шеей.
Да, господин Игнатов, безусловно, я Вам верю. Ведь именно это Вы сейчас и испытываете. «Спокойствие»!
Глава 5
Глава 5
Замечаю, как сильно Игнатов стискивает руль. Костяшки пальцев аж побелели... А на безымянном имеется кольцо!
По официальным данным с женой он якобы развёлся. Но продолжает носить обручальное колечко... Как-то не сходится.
Журналисту во мне не терпится спросить об этом. К счастью, я не успеваю открыть рта – мы подъезжаем к моей девятиэтажке, и Игнатов паркуется напротив первого подъезда.
– Вы заняли место одного очень неприятного типа, – бросаю я как бы между прочим и распахиваю дверь. – Лучше переставьте куда-нибудь.
К моему удивлению, Тимур Алексеевич тоже выходит из автомобиля и ставит его на сигнализацию. Я ошарашенно смотрю на него, потеряв дар речи.
– Нам куда? – он смотрит на подъезды, делая вид, что не понимает моей заминки.
– Вы со мной пойдёте? – всё-таки выдавливаю я.
– Да, пойду, – Игнатов подходит ближе и говорит тише: – Вы же изучили договор, Амина. В ближайший месяц не рассчитывайте на личное пространство. Позже Вы ещё подпишете обязательство о неразглашении.
– Я хочу просто собрать свои вещи, – шепчу я чуть ли не с мольбой. – И сразу вернусь! Это не займёт много времени.
Ну не хочу я пускать его в свою квартиру! Это мой мир! Вторгаться кому попало туда запрещено!
– Амина, мы теряем время, – Игнатов нетерпеливо смотрит на часы.
– Второй подъезд, – отчаявшись оставить его здесь, быстро шагаю к парадной. Шепчу себе под нос: – Это уже слишком...
Мы заходим внутрь, вызываем лифт. Когда оказываемся в тесной кабине, Игнатов произносит тоже шёпотом:
– Но за это «слишком» я плачу приличные деньги.
Что ж, он прав. И будь я настоящей няней, наверное, была бы на седьмом небе от счастья. Только вот я журналист. И за свой обман могу серьёзно пострадать. Надеюсь, у Преображенского хватит связей, чтобы спасти меня в итоге. Ведь если Игнатов узнает правду, от него совершенно точно придётся спасаться.
Мы выходим из лифта, и я сразу сворачиваю к своей двери. Возле неё, как и всегда, сидит соседская кошка. Увидев меня, она подбегает и начинает тереться о ноги. Иногда я кормлю её, и мы неплохо ладим... Только вот сейчас эта киса совершенно не к месту.
– Это не моя! – выпаливаю я, поспешно поворачиваясь к Игнатову.
Выражение его лица абсолютно нечитаемое.
– Да я так и понял, – бросает он, разглядывая трущуюся о мою ногу Муську. – Открывайте дверь, Амина.
Я подчиняюсь. Достаю ключи из сумки, открываю дверь. Муська первой шмыгает в тамбур и тут же несётся к двери моей двушки, а не к противоположной, где, собственно, и живёт.
– Нет-нет... – беру кошку на руки. – Иди лучше домой, пушистик.
Стучу в дверь соседки, бросив осторожный взгляд на Игнатова. Он стоит, сложив руки на груди, и явно теряет терпение. Я несколько сконфуженно улыбаюсь мужчине и перевожу взгляд на Юльку, которая наконец-то появилась в дверном проёме.
– Ты чего так рано дома? – спрашивает меня соседка.
– Да долго рассказывать... – отмахиваюсь от её вопроса. – Тут Муся твоя.
Практически силой заталкиваю кошку в квартиру. Тут Юлька замечает Игнатова, и её глаза буквально вылезают из орбит.
– Ой, здрасти... – она краснеет, плотнее запахивая шёлковый халат.
Игнатов молча кивает, а я спешу открыть свою дверь, чтобы Юлька не ляпнула чего про мою настоящую работу.
– Попозже поболтаем, – говорю ей с вымученной улыбкой. И, повернувшись к Игнатову, расшаркиваюсь: – Прошу Вас, Тимур Алексеевич. Проходите.
Он невозмутимо проходит в квартиру, а Юлька шепчет одними губами:
– Кто это?
Я вновь отмахиваюсь и закрываю за собой дверь. По привычке бросаю ключи на полку под зеркалом. Пристраиваю сумку на пуфике рядом с обувничкой, снимаю туфли. И сразу становлюсь ниже Игнатова практически на голову.