Страница 2 из 9
Этот рост приходится в основном на долю портативных и мобильных устройств. Данные устройства усиливают негативное влияние на организм, так как они ближе к телу и часто используются в течение дня в ситуациях, когда нужно перекинуться парой слов, к примеру на учебе, за рулем или в кафе. В период с 2005 по 2009 год количество детей с мобильными телефонами увеличилось вдвое, треть из них – десятилетние дети8. Две трети американских подростков имеют мобильный телефон, а 70 % – iPad или аналогичное устройство с доступом в Интернет9. Согласно отчету американской компании маркетинговых измерений Nielsen Media Research за 2010 год, американские подростки отправляли сообщения более четырех тысяч раз в месяц, или около 130 раз в день10. Бесспорно, современная жизнь ставит детскому мозгу и сознанию уникальные задачи, с которыми родители и врачи ранее никогда не сталкивались. Всплеск количества Интернета, видеоигр, мобильных телефонов и мессенджеров в жизни людей – это относительно новое явление, и последствия такого чрезмерного влияния технологий еще только предстоит выяснить. Так, например, iPad и другие планшеты завоевали наше внимание буквально за несколько лет. Между тем, несмотря на растущее количество доказательств о том, что голубой экран вредит не только тем, что вы зря тратите полезное время и ведете сидячий образ жизни, бо́льшая часть исследований остается зацикленной на отвлеченных от реальной проблемы темах, таких как интернет-зависимость и жестокость в видеоиграх. Обзор исследований по «типичному» сценарию использования Интернета достаточно трудно оценить, так как понятие «типичный» постоянно меняется из-за большого количества исследований в самых различных областях – от социологии до квантовой физики. Путаницу усугубляет тот печальный факт, что общество почти ежедневно читает противоречивую информацию о влиянии девайсов на мозг из СМИ. У людей нет возможности определить наверняка, считается ли то или иное исследование методологически обоснованным, были ли среди исследователей финансовые конфликты (разногласия) или столкновения интересов, освещали ли СМИ результаты исследования как нечто сенсационное или читают информацию по бумажке, так как все было заранее спланировано и проплачено. Из-за всех этих факторов трудно понять, что показывает баланс непредвзятых исследований. Родителям дают невнятные советы уменьшать экранное время и часто заставляют думать, что данное ограничение относится только к видеоиграм. Детям говорят, чтобы они избегали игр с жестокими сценами и выбирали лишь развивающие, ведь они могут дать «преимущество» перед сверстниками и помогут развить интеллект. Многие родители слышали о негативных последствиях игр и Интернета, при этом они уверены, что не стоит беспокоиться, если их ребенок не имеет четких признаков зависимости.
Тем не менее многие родители интуитивно чувствуют, что постоянное использование гаджетов оказывает нежелательное влияние на поведение и настроение их детей, но они не знают, что с этим делать. Они чувствуют себя беспомощными, когда видят, что их дети постоянно сидят перед экраном что дома, что в школе. В то же время родители четко осознают, что в семьях все чаще встречается хотя бы один «трудный ребенок», чьи проблемы с поведением настораживают настолько, что требуют консультации специалиста. Поскольку эти «проблемы» имеют комплексный характер и включают в себя истерики, ухудшение успеваемости и сужение круга общения, родители впадают в отчаяние и пытаются найти решение проблемы здесь и сейчас.
Так что же на самом деле происходит с нашими детьми? Как и у Райана, у многих подростков нет четких симптомов, но они имеют разрушительный характер. Это сбивает с толку и врачей, и учителей, и родителей, что ведет к неправильным суждениям, поспешным диагнозам и неверному лечению. Одним словом, эти дети страдают эмоциональной дисрегуляцией. Это значит, что они, даже приложив значительные усилия, не могут эффективно влиять на свои внутренние переживания и интенсивность эмоциональных реакций. Фактически в 2013 году вышло долгожданное пятое издание диагностического и статистического пособия по психическим расстройствам (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, 5th Edition. DSM-5), в котором был прописан весьма спорный диагноз – «деструктивное расстройство дисрегуляции настроения» (ДРДН (Disruptive Mood Dysregulation Disorder. DMDD)). Хроническая раздражительность, плохая концентрация внимания, ярость, срывы и вызывающее поведение ребенка стали обычным явлением, и у родителей появились обоснованные сомнения в том, что их детям неверно диагностируют биполярное расстройство и другие психические заболевания и ошибочно назначают им антипсихотические препараты11. Видя увеличение числа подобных диагнозов, врачи пришли к выводу, что нужно определить новое расстройство, которое более точно соответствовало бы симптомам этих детей, несмотря на то, что доказательств симптомов, сигнализирующих о нарушении психического здоровья, нет. Но что, если это «расстройство», характеризующееся эмоциональной дисрегуляцией, не является какой-то новой таинственной чумой, а связано с влиянием окружающей среды? Если мы спросим себя, что изменилось в окружении наших детей по сравнению с прошлым поколением, ответом будет не глютен, пестициды, пластмассы или пищевые красители[1], а появление Интернета и мобильных телефонов. Может быть, ДРДН на самом деле является просто побочным эффектом постоянного излучения от наших девайсов, «плавящих» мозг? А что, если систематический отказ от электронных устройств моментально даст положительный эффект?
Впервые я прочувствовала негативные последствия от использования электронных устройств в начале 2000-х годов, работая с особо чувствительными пациентами. Это были дети с психическими расстройствами, осложненными психологической травмой. Некоторые из этих детей жили в детдомах, другие – в приемных семьях, а третьи были только приняты в новую семью. Независимо от общей картины все они имели ряд общих симптомов, обусловленных изменениями, которые происходят в мозге и теле, когда им приходится пережить психологическую травму повторно или сталкиваться с «психологическим триггером» от слова trigger (англ.) – спусковой крючок. В таком состоянии запускается стрессовая реакция «бей или беги». Для нее характерны излишняя эмоциональность, трудности в следовании за нитью разговора, скачки настроения от апатии до истерики и чрезмерная физиологическая возбудимость.
Регулярно наблюдая за этими чувствительными детьми в течение нескольких месяцев и лет, я обнаружила, что даже небольшое количество видеоигр вызывает ту же реакцию «бей или беги», которую мы пытались смягчить с помощью терапии и притупить с помощью лекарств. Я посоветовала родителям и персоналу детдома полностью запретить этим детям видеоигры. У этих ребят и так много проблем, так зачем же подливать масла в огонь? Несмотря на то что поначалу к совету не прислушались, когда игры все же убрали, самые явные симптомы довольно быстро исчезли. Один особенный случай произошел в интернатном лечебном учреждении, куда я ездила работать с детьми (и персоналом). Каждую неделю, когда собиралась терапевтическая бригада, на меня обрушивали все неприятные события прошедшей недели и заставляли менять лечение, чтобы изменить поведение детей. В каждом корпусе этого центра стояли игровые приставки, которые использовались в качестве поощрения за хорошее поведение. Мне часто приходилось слышать такие новости, как: «Джейкоб ударил Роберта, когда они вместе играли в видеоигры в субботу». Или: «Хоакин был единственным в корпусе, кто хорошо вел себя в среду, поэтому мы дали ему поиграть в приставку в качестве награды, но он очень разволновался и бросил стул». Я часто поражалась и спрашивала что-то вроде: «Почему у нас вообще есть приставки в корпусе?» Бо́льшую часть времени мои причитания оставались без внимания, но однажды пара сотрудников одного из корпусов подошли ко мне после еженедельного собрания и сказали, что они также подозревают, что проблема кроется в видеоиграх. Заведующие корпусов провели совещание и решили, что они хотят попробовать убрать приставки и посмотреть, поможет ли это в сохранении спокойствия детей. И действительно, через месяц количество «отчетов об инцидентах» (которые составлялись в серьезных случаях, таких как проявление агрессии) в тех корпусах, где убрали приставки, упало на треть. Интересно, что сотрудники также заметили, что дети довольно быстро перестали спрашивать об играх и сами пришли к более здоровому досугу. Несколько лет спустя один из сотрудников, который инициировал убрать приставки, связался со мной, чтобы спросить, продолжаю ли я просвещать людей о пользе своей терапии, и предложил написать мне рекомендацию. Разительное изменение поведения детей его корпуса оставило след в его памяти навсегда.
1
Все понимают, что это симптомы нарушения психического здоровья, но они не имеют масштабного влияния на целое поколение.