Страница 8 из 90
— Зови меня Реджина, — представилась дама.
— Хорошо, Реджина, — кивнула я, согласная звать ее как угодно, если она даст мне свежую постель, которая не будет трястись подо мной, как сиденье в экипаже. — Вы… Ты присматриваешь за домом?
— Можно и так сказать, — ответила женщина.
Она была красива: удлиненные темные глаза, роскошные волосы, забранные в высокую прическу, женственная фигура. Изящная рука, держащая свечу, явно никогда не знала физической работы. Возраст — лет двадцать пять, или около того. Интересно, сколько Говард платит Реджине, если она может позволить себе такие платья и украшения? В маленьких ушках сверкали бриллианты, а на шее блестела тяжелая цепочка с кулоном, который прятался в декольте.
— Такая молоденькая, — заметила Реджина, тоже пристально меня разглядывая. — Элисьена эль Соль… Славный род.
— Увы, наша искра иссякла, — сказала я.
— Да что ты говоришь, — произнесла она со странной интонацией, в которой мне померещился сарказм.
— Так и есть, — ответила я, стараясь сохранять достоинство. — Мой дед владел крохами магии жизни, но отец потерял этот дар. Мать вовсе была не эльеной, так что…
Я развела руками. Дядя надеялся, что во мне проснется искра, и пригласил храмовников на мое совершеннолетие. Долго с ними разговаривал, запершись в кабинете, и вышел оттуда мрачнее тучи. А потом решил сбыть меня поскорее как негодный товар.
— Ты чья вдова? — спросила Реджина. — Кто из Доксвеллов скончался?
— Гевин, — ответила я, слегка удивленная тем, что она не в курсе. Видимо, Говард не счел нужным посвящать экономку в личные дела семьи.
— Гевин, — повторила она. — Такой угрюмый мальчуган, что вечно мучил щенят?
— Ему было почти шестьдесят, — сказала я. — Другой Гевин.
— Значит, тебя выдали за старика, — задумчиво покивала она. — Ты сирота?
— Да, — ответила я. — Моим опекуном был дядя.
— Бьюсь об заклад, он тот еще козел, — фыркнула Реджина, и я невольно прониклась к ней симпатией. — А ты, выходит, сбежала от него сюда.
— Здесь, вроде, неплохо, — неуверенно ответила я. — Но я очень устала.
— Еще бы, — сочувственно вздохнула она. — Бедное дитя. Ступай наверх, в левое крыло, дальняя комната справа. В ванной есть горячая вода, постельное белье свежее. Я принесу тебе перекусить. О багаже не волнуйся.
— Спасибо, — от души поблагодарила я.
Ванна, еда, постель. Я готова была обнять женщину в порыве чувств, и, видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что она слегка отшатнулась. Представляю, как от меня несет. Я смутилась, но Реджина улыбнулась мне.
— Все будет хорошо, Элисьена, — пообещала она.
Я поднялась по широкой лестнице, опираясь на перила из красного дерева. Интерьер устаревший и претенциозный, и я ему не соответствовала. Дом был мне словно на вырост, и я не могла в полной мере осознать, что он мой, чувствуя себя гостьей. Я прошла по темному коридору, устланному ковром, толкнула тяжелую дубовую дверь, и светильники на стенах вспыхнули. Надо же, в доме есть магия! Посреди комнаты стояла широкая кровать с резными столбиками по краям, которая так и манила упасть на мягкую перину. Большой шкаф занимал всю противоположную стену, возвышаясь до самого потолка, перечеркнутого балками. За окном виднелся залитый лунным светом сад, в глубине которого белели мраморные скульптуры, увитые плющом.
В углу я нашла дверь, ведущую в ванную комнату, и, открыв кран, мысленно послала Говарду Доксвеллу пожелание счастья. Какой все же прекрасный человек! Не чета своему отцу. А вдруг Говард знал о байках про привидение и решил сбыть мне проклятый дом?
Я сняла одежду и бросила ее в корзину для грязного белья.
Нет, Говард практичен до мозга костей и вряд ли верит в сказки. Но с какой стати дарить мне такой шикарный особняк, да еще и с магическими удобствами? Неужели он проникся ко мне внезапной симпатией?
Хотя Косте я тоже понравилась. Я видела это в его взгляде, чувствовала в прикосновениях. Та сумасшедшая ночь уже дважды повторялась в моих снах, я была в них красивой и желанной и, просыпаясь, продолжала чувствовать себя такой. Но помыться не помешает.
Я забралась в ванну, и все мысли и сомнения растворились в горячей воде. На полочке у стены нашлись ароматная пена и мыло. Смыв дорожную пыль и запахи таверн, которые, казалось, пропитали меня насквозь, я выбралась из ванны, вытерлась пушистым полотенцем, и, укутавшись в халат, висевший у двери, вышла в спальню. На низком столике у кровати меня уже ждал ужин, и я с жадностью на него набросилась. Ничего особенного: ломоть свежего хлеба, ветчина, сыр, но мне показалось, что я в жизни не ела ничего вкуснее. Запив теплым чаем с малиной, я забралась в мягкую постель. Светильники погасли, погрузив комнату в мрак, и я тут же уснула.