Укради мою любовь

Глава 24

Когда в дверь постучали, я чуть не подпрыгнула от радости, но быстро поняла, что это не Коста — он давно перестал стучать и заходил в черный дом как в свой собственный.

— Я пришел извиниться, — выпалил Руперт, которого я обнаружила за порогом.

Удушливая волна раскаленного воздуха ворвалась в дом, и я невольно попятилась. Руперт же, приняв это за приглашение войти, тут же прошел за мной.

— Элис, я виноват, — покаялся он. — Но неужели несколько неосторожных слов разрушат все то, что было между нами?

Он казался таким несчастным: лицо раскраснелось от жары, светлые волосы вспотели и прилипли ко лбу. В конце концов, мы знакомы четыре года, и все это время я считала его своим другом. Руперт был слишком занят развитием Вилары, и вполне мог не заметить преступлений, происходящих у него под носом, если они вообще были. Да, Коста сказал, что нашел труп в шахте. Но мало ли, может, бедную женщину случайно завалило.

Заметив мою растерянность, Руперт грустно добавил:

— Я очень дорожу нашей дружбой, Элис.

— Я выхожу замуж за эльена, — сказала я, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок.

Странное выражение промелькнуло на лице Руперта, но он склонился к моей руке, пряча то ли усмешку, то ли гримасу.

— Поздравляю, Элисьена эль Соль. Вардену эль Брао очень повезло.

— Я лично считаю, что эльен поторопился, — ехидно заметила Мадлен. — Быть может, вы, Элисьена, его приворожили? Согласитесь, это выглядит подозрительно.

— Отнюдь, — чопорно произнес Диер. — Эльена нельзя околдовать темной магией. Он есть свет, разрушающий всякое зло.

Мадлен недоверчиво фыркнула, но умолкла, а Руперт вновь обратился ко мне:

— Элис, могу я надеяться, что в вашей душе осталась хоть капля милосердия к старому другу? Я люблю Ники как родного. А то, что сказал, было вызвано порывом зависти и отчаяния. Ты разбила мне сердце… Но я понимаю, что не имел права надеяться. Ты не давала мне повода. Прости.

Я не знала, что делать. Первым желанием было выставить Руперта вон. Тем более Коста постоянно твердил, что не стоит мне оставаться с ним наедине, и подозревал во всех смертных грехах. Однако никаких доказательств вины Руперта не было. Тем не менее, не лучше ли оставить его здесь, под присмотром? Даже если он злодей, то не проведет никакого ритуала, и ни одна секретарша больше не пострадает. А когда Коста вернется, то сам решит, что делать дальше.

— Проходи, — позволила я, решившись. — Ты обедал?

— Нет, — вздохнул он. — Кусок в горло не лез. Я все думал о нашей размолвке и не находил себе места. А где Ники?

— Спит, — ответил вместо меня Диер, глядя на мэра с некоторой враждебностью.

— Это помощник Вардена эль Брао, — представила я его. — Диер.

— Руперт Коперо, — представился мэр, однако не стал ни кланяться, ни протягивать руку.

— Говорят, у вас секретарша пропала? — поинтересовалась Мадлен. — Мы с капитаном слышали сплетни в порту.

— Такое громкое слово — пропала, — отмахнулся Руперт, садясь рядом со мной.

Я невольно глянула в окно, как будто могла поторопить солнце и заставить его спрятаться за горизонт пораньше. Сейчас мне так не хватало успокаивающего присутствия Реджины.

— Я рядом, — послышался едва уловимый шепот, и я выдохнула.

— Вайолет уехала к родне погостить, — сказал мэр, орудуя ложкой.

Будь он убийцей, разве смог бы так хладнокровно есть мой суп?

— Люди часто пропадают, — вздохнула Сабрина Тутье, ковыряясь в салате. — То был человек, то нет его. Кто-то уезжает, кто-то просто перестает быть близким. Только вчера — дружба навек, а потом проходят мимо будто незнакомцы. То ли дело животные. Они не предают.

— Пожалуйста, не надо снова заводить шарманку про вашего кота, — поморщилась Мадлен. — Уже сил нет про него слушать.

Сабрина пристально на нее посмотрела, и по моей спине вдруг пополз холодок. Улыбнувшись, старушка ничего не ответила и вернулась к салату.

— Ты так сжимаешь вилку, будто собираешься ею кого-то заколоть, — заметил Руперт, и я, выдохнув, разжала пальцы.

— Был у меня на корабле кот, — сказал Курт, почесав подбородок, вновь колючий от щетины. — На вид — обычный котяра: серый, наглый, хвост в полоску, глаза яркие, вот как апельсин. А такой отличный крысолов! Наш кок в нем души не чаял. Говорил, тот послан небесами и звал его эль Кот.

Капитан бросил на меня виноватый взгляд, но я не собиралась возмущаться: как знать, может, в том коте была искра посильней чем у меня.

— Однажды — верите — зайца притащил! — с воодушевлением продолжил Курт. — Пришвартовались у острова воды набрать, а он — шмыг на берег. Я уж думал без него отчаливать, потом гляжу — несет.

— Ты не видел Косту? — тихо спросила я Руперта, пока капитан рассказывал про зайца, размахивая руками точно рыбак, описывающий удачный улов. — Он собирался к тебе заглянуть.

— Да, вообще-то мы виделись, — кивнул Руперт. — Поболтали о том, о сем, выяснили недоразумение с Вайолет. Кажется, эльен любит себя накручивать. А если что-то втемяшит в свою светлую голову, то очень сложно это из него выбить.

— Варден эль Брао умеет стоять на своем, — согласился Диер, и из его уст это прозвучало совсем по-другому.

— Я умею переубеждать, — упрямо заверил Руперт.

— А потом Коста куда пошел? — спросила я.

Он неопределенно пожал плечами.

— Но поверь, если поначалу он был настроен враждебно по отношению ко мне, то расстались мы совсем на другой ноте. — Руперт съел еще ложку и облизнулся. — Элис, дорогая, суп восхитителен!

От обеда меня отвлекла кухарка, которая, запинаясь, попросила разрешения уйти. На кухне собрались и остальные служанки, и, одна за одной, они тоже приводили разные причины, по которым им вдруг немедленно нужно покинуть черный дом.

— Минуту, — холодно сказала я, а потом уверенно направилась в кладовку и закрыла за собой дверь.

— Отпусти их, — тут же сказала Реджина, появившись передо мной. — И сама уходи. Немедля. Элис, что ты творишь?! Зачем пустила Руперта? Коста ведь прямо сказал, что подозревает его в убийствах и связи с некросом!

— Но доказательств нет, — ответила я. — А если Руперт злодей, то пусть лучше будет на глазах, чем замышляет что-то за спиной.

На самом деле после чудесного утра, когда Коста так нежно целовал и любил меня, я просто не могла думать о плохом. Я весь день пребывала в каком-то блаженном состоянии абсолютного счастья и думать забыла о вчерашнем разговоре о трупах и жертвоприношениях. Это так не вписывалось в картину светлого будущего, которую я себе нарисовала!