Укради мою любовь

Глава 23

Коста раньше не чувствовал хрупкость жизни и счастья так остро, как за завтраком на террасе черного дома, когда рядом сидела любимая женщина, на губах которой еще не остыли его поцелуи, а в саду смеялся их сын. Ярко светило солнце, и кружевная тень от листвы плясала по белой скатерти, тарелкам и столовому серебру, не находя покоя, точно мятущееся привидение.

Надо бы настоять и перевезти их в белый замок уже сегодня. Кто знает, когда злодей нанесет решающий удар? Черный дом стоит на линиях силы в ритуале, мощней которого Коста раньше не видел. Его маленькая семья под угрозой. Некрос уже пытался украсть у него Ники. Что если ему нужен именно он?

— Голос, Серая Молния! — выкрикнул Ники, но щенок и без того заливисто лаял, бегая за мячом.

— Это какой-то сумасшедший дом, — пожаловалась Мадлен, потирая виски.

Рядом с ней сидел капитан, гладко выбритый и одетый как на парад, а старушка, похоже, еще не встала.

— Элисьена, если это не прекратится, я буду вынуждена съехать, — пригрозила блондинка.

— Хорошо, — кротко согласилась Лисичка, наслаждаясь творожным десертом.

Она выглядела абсолютно счастливой и такой расслабленной, что Коста невольно почувствовал гордое самодовольство.

— Значит, вы вернете собаку туда, откуда взяли? — капризно уточнила Мадлен. — Впредь вам стоит интересоваться мнением постояльцев прежде чем…

— Нет, я разумеется не собираюсь возвращать Серую Молнию, — пояснила Элис. — Можете съезжать, Мадлен.

— Ну, знаете, — вспыхнула блондинка. — Это крайне непрофессионально с вашей стороны.

Элис лишь пожала плечами.

— А что, если нам открыть свой отель? — задумчиво предложил капитан. — Что скажешь, Мадлю… Мадлен? У меня есть пустующий дом в Эфесе, место людное, порт, пушной промысел.

— Я бы наверняка добилась куда большего, — фыркнула та в ответ. — И уж точно не пустила бы на порог блохастых собак.

— У Серой Молнии нет блох, — спокойно ответила Элис. — Эльен поручился собственным зубом.

Не удержавшись, Коста потянулся и поцеловал ее в щеку.

— Мы собираемся пожениться, — объявил он блондинке, вытаращившей глаза. — Пока не выбрали дату, но с отелем и правда придется завязывать. Быть может, наймешь Мадлен управляющей?

— Я не собираюсь становиться наемной рабочей, — отказалась Мадлен, комкая салфетку с такой злостью, будто именно та была виновата во всех ее бедах, а не несносный характер. — Капитан, хватит уже трогать меня своим коленом! Отодвиньтесь!

— Мое предложение насчет отеля вполне серьезное, — сказал Курт. — Вообще-то я думал однажды сделать дом в Эфесе семейным гнездом. Но почему бы не совместить. Это, наверное, сложно, но у Элисьены ведь получилось.

Мяч отлетел к столу, и тарелки зазвенели.

— Ники, родной, играй, пожалуйста, ближе к изгороди, — попросила Элис, и гувернантка, сконфуженно улыбнувшись, отвела малыша от стола.

— Детям нельзя позволять так много, — заметила Мадлен. — Вы его избаловали. Я бы на вашем месте…

— Вы не на моем месте, Мадлен, — отрезала Элис.

Коста заметил тень, выросшую из темного угла террасы и склонившуюся к блондинке, а после услышал голос Реджины:

— У тебя ни детей, ни мужа, ни отеля. А если упустишь Курта, то и не будет.

Десертная вилка на столе дернулась и повернулась в сторону капитана, точно указующая стрелка компаса.

Мадлен вздрогнула и с подозрением покосилась на Курта, который увлеченно ел овсяную кашу. Не отрываясь от завтрака, он выудил из внутреннего кармана пиджака коробочку, перевязанную розовым бантом, и положил перед Мадлен.

— Что это? — холодно спросила она.

— Шоколад, — ответил Курт. — Слегка подсластить начало дня. И взятка.

— За что? — поинтересовалась Мадлен, потянув тонкую атласную ленточку.

— Сходи со мной сегодня в порт. Мне привезут еще одну партию шелка, а твои прекрасные глазки видят любые огрехи словно под увеличительным стеклом.

Она аккуратно достала конфетку двумя пальчиками и положила в рот.

— Слишком сладко, — сказала, прожевав. — И липко. Там вишневый ликер?

— Коньяк, — обиженно возразил капитан.

— Я предпочитаю горький шоколад.

— Учту, — пообещал он.

— Ладно, — вздохнула Мадлен. — Я схожу с вами в шумный и отвратительно воняющий рыбой порт, капитан, если вы пообещаете вести себя прилично.

Курт, который сегодня застегнулся на все пуговицы, послушно кивнул, но его глаза подозрительно заблестели.

— Это будет непросто, — вздохнул он.

— Потому что вы хам.

— Потому что тебя так и хочется пощупать, — осклабился Курт. — Но я постараюсь держать себя в руках.

Мадлен закатила глаза и съела еще одну конфетку. Поморщившись, запила ее чаем. А Коста, пристально глянув в темный угол, многозначительно кивнул в сторону. Если с Элис они все более-менее выяснили, то с Реджиной ему еще предстояло поговорить.

Он нашел темную каморку рядом с кухней, и вскоре перед ним выросла алая дама.

— Мне неприятно находиться рядом с вами так близко, эльен, — проворчала она, опять прикрывая глаза. — Так что давайте быстрее, что вы там хотели.

Красивая. Статная. Вызывающе яркая на его вкус, но, видимо, Лувий эль Брао считал иначе.

— Повлияй, пожалуйста, на Элис, чтобы она согласилась переехать в белый замок хотя бы на пару дней, — попросил Коста. — Готовится что-то плохое, а черный дом стоит на линии ритуала.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Реджина. Он-то готовился уговаривать и угрожать, если придется. — А ты не тормози и прижми уже мэра. Лучше действовать превентивно, а не ждать, пока он закончит свои ритуалы.

— Сам знаю, как мне действовать, — взбрыкнул Коста. — Я вроде бы не просил советов от призрака.

— Вот и зря. Тебе бы советы не помешали, — с легкой насмешкой сказала она.

— Ты о чем сейчас? — уточнил он. — Ты что, подглядывала за нами сегодня утром?

Реджина ахнула.

— Вы, похоже, не имеете никакого понятия об элементарной деликатности, эльен! — возмутилась она. — А в вашем воспитании имеются вопиющие пробелы. Ваш слуга, что пытался попрекать Элисьену педагогическими упущениями, должен посыпать седую голову пеплом и плакать от раскаяния, мук совести и невозможности исправить ошибки прошлого…

— Прошу прощения, — сказал Коста. — Мое предположение было оскорбительным.

— Тем более, было бы там за чем подглядывать, — фыркнула алая дама. — Раз-два — и готово.

Она растворилась за засолками, оставив Косту наедине с коктейлем чувств от бешенства до смущения, дверь скрипнула, и служанка уставилась на него в немом удивлении.

— Много огурцов, — сердито пробормотал Коста, выходя мимо нее из кладовки. — Отличные запасы.