Страница 10 из 90
— Пытался, — виновато улыбнулся он. — Это я — тот мужчина, которого едва не задушил призрак. Я проснулся от того, что мне прижали к лицу подушку, а потом поднялся такой вой, что я схватил свои вещи и выскочил на улицу. Была зима, и я едва не отморозил себе… ноги.
— Возможно, вам просто приснился дурной сон, — предположила я. — Потому что я сегодня спала прекрасно.
— Возможно, — не стал спорить Руперт. — А может, призрак получил, что хотел, и ушел. Или растворился в небытие от старости. Либо же, что куда вероятнее, дело в вашей крови, Элисьена эль Соль. Эльена. Магия жизни изгоняет духов. Но я хочу, чтобы вы знали, если что — я рядом. Не стесняйтесь обратиться за помощью, советом, да и просто так. В конце концов, это моя работа.
Он подал мне руку, помогая взобраться по крутому подъему. Его ладонь оказалась сухой и горячей, и прикосновение не было неприятным.
Мы шли по городу, сворачивая то вправо, то влево, и я совсем потерялась. Над моей головой хлопало на ветру белье, нависали балконы, переругивались соседки. Говорили в Виларе немного не так, как в столице, чуть растягивая гласные. Но жизнь здесь бурлила, и город совсем не казался умирающим.
— Я рад, что дом нашел хозяйку, — продолжил Руперт. — В каждом городе должна быть своя достопримечательность. Это его история. Было бы грустно, если бы дом просто разрушился от старости, или Доксвеллы решили его снести.
Мы снова свернули, и я решила, что Руперт специально водит меня по лабиринтам улиц, но каменные стены вдруг оборвались, и передо мной распахнулся бескрайний простор. Кричали чайки, шумели люди. Мелкая псина выкатилась под ноги с колбасным обрезком в зубах и тут же удрала. В гавани у причала возвышались большие корабли со спущенными парусами, а вдали на лазурной глади рассыпались мелкие лодочки.
— Вскоре после моего назначения произошло землетрясение. Жутковато, честно скажу. Но потом выяснилось, что течение поменялось, — сказал Руперт. — Теперь корабли могут беспрепятственно заходить в нашу гавань. Вилара получила шанс на второе рождение и воспользовалась им.
Он поставил ногу на высокий бордюр, окаймляющий набережную, и оперся на колено.
— Это жизнь, развитие, возможности, — сказал Руперт, прищурившись и глядя на море, сверкающее под солнцем. — И то же самое я вижу, когда смотрю на вас.
— Правда? — произнесла я, не понимая, к чему он клонит.
— Я вижу в вас потенциал, Элисьена, — пояснил он, повернувшись ко мне. — Вилара растет, сюда приезжают новые люди. Они заключают сделки и уезжают, чтобы снова сюда вернуться, но помимо деловых контактов мне нечего им предложить.
Я напряженно слушала его и, намотав прядь волос на палец, прикусила кончик.
— У нас совершенно нет высшего общества, — вздохнул Руперт, и его светлые брови жалобно приподнялись. — Но тут появляетесь вы, Элисьена эль Соль. Вдова, безутешная, но очаровательная, способная украсить собой любой вечер.
— Я не тоскую по мужу, — решила я признаться.
— Тем лучше, — усмехнулся мэр. — Сложно устраивать вечера и приемы, если вы в строгом трауре.
Я никогда не была на балу, а теперь мэр Вилары полагает, что я стану центром светской жизни?
— Многие стали приезжать в Вилару с женами и детьми, — сказал Руперт. — Разумеется, им было бы комфортнее остановиться на ночлег у эльены, а не в захудалой корчме. Хотя, справедливости ради, таверна, что открылась в прошлом году, вполне приличная. Но это все же не то, понимаете?
— Да, — кивнула я. — Да, это мне подходит. Я и сама подумывала сдавать комнаты.
Руперт бросил на меня цепкий взгляд.
— Помимо экономки, которую вам дали Доксвеллы, понадобятся и другие слуги. Скорее всего, будет нужен ремонт. Дом долго стоял пустым. Если вы стеснены в средствах, я готов помочь.
— Нет, — отказалась я. — Не надо. Пока что.
Я понятия не имела, сколько стоит организовать прием, обустроить комнаты для гостей. Может, в доме всего одна спальня в хорошем состоянии, и ту я уже забрала себе.
Руперт по-свойски взял мою ладонь, положил себе на сгиб локтя и повел к белому дому, стоящему прямо у причала.
— Я предпочитаю быть в гуще событий, — пояснил он, поднимаясь по белым мраморным ступеням.
Однако на террасе, выходящей в маленький садик, было относительно тихо. Я запоздало подумала, что не стоило сразу принимать предложение мужчины и приходить к нему в гости без сопровождения, но здесь, в Виларе, нравы могли быть проще. А раз я и есть высшее общество, значит, могу устанавливать свои правила. К тому же я очень хотела есть.
Служанка подала нам кофе, теплые булочки, творог с ягодами и тонко нарезанные груши, политые медом. Жизнь становилась похожей на сказку и приобретала вполне определенные очертания. Я буду сдавать комнаты состоятельным путешественникам, строить из себя высокородную даму и иногда завтракать с мэром города на чудесной террасе под тенью раскидистых пальм.
Руперт рассказывал мне про Вилару, и было видно, что он горит своим делом. Он видел город центром торговых путей, второй столицей.
— А что, если призрак все же есть, — ляпнула я, когда в разговоре повисла редкая пауза, — и станет донимать моих гостей?
— А что ваша экономка? Она не жаловалась на потустороннее?
— Нет, она ничего такого не говорила, — сказала я. — Хотя казалась слегка напуганной. Наверное, тоже наслушалась страшных историй.
— Значит, привидение и правда исчезло. Иначе она бы дала о себе знать в первую же ночь.
— Она? — переспросила я. — Это женщина?
— Я ее не видел. Только слышал душераздирающий вопль, от которого едва не поседел. Но, говорят, она иногда мелькает в окнах. Если смотреть не пристально, а как бы расфокусировав зрение, то можно заметить силуэт со свечой в руках.
Кофе вдруг стал невыносимо горьким, и я с трудом его проглотила. Ничего странного, что Реджина держала свечу. Не в темноте же ей бродить по дому.
— Откуда она, эта женщина-призрак, вообще взялась? — спросила я.
— Тут легенды расходятся, — ответил Руперт. — Кто-то говорит, что муж живьем замуровал ее в стене черного дома, кто-то, что она сама его придушила и поэтому не может получить прощение высших сил. Есть версия, что она жаждет мести за коварно убитого возлюбленного.
Я зябко подернула плечами.
— Не бойтесь, Элисьена, — успокоил он меня. — Мое предложение все еще в силе, и если вам захочется переехать — пожалуйста.