Страница 12 из 63
… … … ! У меня никаких матов не хватает, чтобы выразить то, что я сейчас чувствую. Эти долбанные авиапушки опять заклинило. После того, как я обстрелял ведущий «Хейнкель», разнеся ему один из моторов. Поэтому пришлось стрелять по остальным бомберам нацистов только из двух пулеметов. Для них такой мой обстрел, как слону дробина. Хорошо, что у моего ведомого все пулеметы исправно работают. В общем, сбить мы никого не сбили. Но изрядно напугали. Хотя, нет! Головной «Хейнкель», подстреленный мною в самом начале, стал вываливаться из строя. Его пробитый мотор быстро разгорается. Видя это, другие пилоты немецких бомбардировщиков стали лихорадочно скидывать свои бомбы, так и не долетев до порта. На кого Бог пошлет.
После чего весь строй из оставшихся восьми Не-111 дружно повернул на юг и начал отходить, ощетинившись трассами пулеметов. Нет, соваться к ним мне совсем не хочется. С таким то слабым вооружением. Два пулемета маловато будет. Сбить точно никого не собью, а вот отхватить могу не по-детски при этом. «Хейнкели» машинки крепкие. И моими двумя пулеметиками их долго придется ковырять. А это ненужный риск. Зачем нам такой экстрим? Мы лучше добьем вон того ведущего вражеских бомберов, который уже выпал из общей группы и сейчас, пачкая воздух горящим мотором, пытается тоже уйти на юг. Разворачиваю свой «Спитфайр» к обреченному «Хейнкелю». А я его хорошо обработал. Пока пушки не заклинило. Сейчас он еще летит. На одном моторе. С трудом, но еще держится в воздухе. Пора его мучения прекратить. На этот поврежденный мною бомбардировщик опять захожу сбоку. Только в этот раз атакую справа, а не слева. Там у него мотор еще целый. Вот по нему и целюсь. Пришлось подходить поближе, чтобы уж наверняка попасть в цель. Немец пытался маневрировать. Пытался подставить меня под огонь своих турелей. Опытный гад попался. Но ничего у него не вышло. Я ведь тоже не салажонок желторотый. И прекрасно вижу, что он хочет сделать. И я ему этого сделать не дам. Не подставлюсь и домой его не отпущу. Маневренность то у меня лучше во много раз. Я же не зря сюда в Англию ехал. Вот за этим самым. Чтобы сокращать количество немецких пилотов и их самолетов. Чтобы как можно меньше их потом на Восточный фронт попало. В Советский Союз. Когда немцы на него нападут.
Ну, вот к второму мотору «Хейнкеля» тоже пришел толстый-толстый полярный лис. Я его уговорил с одного захода. Даже двух пулеметов хватило. Правда, патронов истратил для этого целый вагон. Но результат меня радует. Немецкий бомбардировщик отправляется вниз к земле, а мы разворачиваемся туда, где в небе крутится карусель воздушного боя. Где «Спитфайры» 54-й эскадрильи воюют с «Мессершмиттами». Надо нашим немного помочь. Да, и глупо мне сейчас лезть к вражеским бомберам со своими двумя пулеметиками. А вот истребители ими еще можно попугать. Если умеючи. А я умею. А Литхэрт то со товарищами тоже времени не теряли. Пока мы с Колином Греем возились с теми «Хейнкелями», они смогли сбить один «Мессершмитт», а два повредить и заставить выйти из боя. Правда, и сами потеряли один «Спитфайр». Правда, летчик наш к счастью уцелел и смог выпрыгнуть с парашютом. Значит, скоро он к нам вернется на аэродром. А самолет ему другой выдадут. У нас несколько запасных «Спитфайров» в дальнем ангаре на авиабазе стоит как раз для таких случаев.
Ныряю вниз. Литхэрт и его парни в ходе воздушного боя спустились очень низко. Меньше чем на шестьсот метров. И сейчас там крутятся на виражах с «Мессерами». Пытаясь их подловить. Там внизу в данный момент установился шаткий паритет сил. Ни немцы, ни наши не могут взять верх в этом противостоянии. Пора и нам вмешаться. Коршуном падаю на пару «сто девятых», которые пытаются догнать на вираже самолет нашего комэска. Его ведомый то куда-то делся. И Литхэрту приходится тяжело. Вражеские истребители его никак не могут догнать и ведут огонь с дальней дистанции. Но попасть никак не могут. Хреново стреляете, товарищи арийцы! Сейчас я вам покажу, как это надо делать правильно. Захожу на головной «Эмиль», преследующий «Спитфайр» нашего командира эскадрильи. Я чуть выше и сзади. Ракурс атаки градусов сорок пять. Целюсь, не забывая об упреждении. По быстро движущимся целям только так и надо стрелять, целясь не в них, а перед ними. Пора! Нажимаю гашетку, и мои пулеметы «Браунинг» начинают стрекотать. М-да! Это вам не пушки. К басовитому рыку которых я уже привык. Мощь у них не та. Винтовочный патрон откровенно слабоват в таких делах. Всего то 7,7 миллиметров. Даже в тот же одномоторный «Мессершмитт» Bf-109 надо очень много патронов всадить, чтобы его гарантированно сбить. Что и требовалось доказать. Попасть то я попал. Но не сбил с одного захода. Вот авиапушки бы этот истребитель ведущего вражеской пары уже бы в клочья разодрали. А после моих двух пулеметов он только запарил мотором и довольно шустро начал уходить в сторону и вниз. Все! Литхэрт ему больше не интересен. Второй «сто девятый», тоже рванул, но в другую сторону. Это уже после того как его Колин Грей обстрелял. Не попал, но напугал здорово. Немец даже и не думает о дальнейшем преследовании нашего комэска или бое с нами. Испугался, бедолага. И его можно понять. Атака на ваш истребитель с задней полусферы — это настоящий кошмар для летчика. Неудивительно, что многие пилоты начинают паниковать в такой ситуации.
— Спасибо, Пятый! Я твой должник! — кричит в моем шлемофоне голос Литхэрта, когда мы в темпе вальса проносимся мимо его «Спитфайра», преследуя недобитого мною немецкого ведущего.
— Всегда пожалуйста, Лис! Обращайся, если вдруг что! — со смешком отвечаю я, пытаясь загнать юркий и тонкий силуэт вражеского истребителя в свой прицел.
А этот немец совсем не хочет умирать. Пытается выскользнуть. Уйти на вертикаль. Вот только я тоже не зеваю и не даю ему это сделать. Отжимая короткими очередями этого проворного нациста все ниже и ниже к земле. И я в него опять пару раз попал. Отчетливо наблюдал при этом небольшие вспышки на крыле и фюзеляже «Мессера». Попал, но снова не сбил. В ходе погони мы опускаемся все ниже и ниже. Вот уже мчимся над самой землей. Немец мечется как вьюн на сковородке. С каждым своим маневром все больше и больше теряя скорость. Мне кажется, или он еще больше запарил двигателем? Похоже, что я вижу даже слабый дымок из-под его капота. Наконец-то, мне удается загнать фашистский истребитель в перекрестие прицела. Попался, гад! Нажимаю на гашетку. А в ответ тишина! Видимо, пулеметы мои тоже отстрелялись до конца. Скорее всего, патроны закончились у моих «Браунингов». Я же из них сегодня хорошо так пострелял. Что же делать? Этого нацистика недобитого просто так отпускать нельзя. Быстро принимаю решение и командую, пропуская «Спитфайр» моего ведомого вперед. Пускай, мальчик потренируется в стрельбе. У него то патроны должны еще остаться. Он в этом бою не так интенсивно стрелял, как я. Колин Грей меня не разочаровал. У него сейчас и пулеметов побольше чем у моего истребителя. И стреляет он хорошо. Правда, с первого раза не попал. Немец все же смог уйти в сторону. Опытный гад! Советую Колину подойти поближе и бить наверняка. Молодец! Вторая очередь впивается в обреченный «Мессершмитт». С такой дистанции попадание сразу восьми пулеметов, даже винтовочного калибра, стало фатальным для «сто девятого». Какие-то доли секунды и немецкий самолет врезается в землю на скорости. Тут то падать было всего нечего. Мы же почти над самой землей сейчас пролетаем.
Поздравляю по рации Колина Грея с этим удачным попаданием. Мой ведомый пытается быть скромным. Пытается говорить о нашей совместной воздушной победе. Мол, если бы я не повредил этого «Эмиля», то Колин его не смог бы добить. Прерываю откровенность парня, говоря, что это только его победа. И его сбитый. В принципе, мне не жалко. Я себе еще трофеев посбиваю. Одним больше, одним меньше. Для меня это не критично. А Колину приятно будет. Для него это очень важно. Я это по его голосу слышу. Парня распирает от радости. Кстати, это уже шестой немецкий самолет сейчас на счету моего ведомого. Колин то совсем уже не новичок в этом деле. Повезло мне с ведомым, в общем.