Страница 4 из 11
Недоумение лишь на мгновение отражается на моем лице, прежде чем в разговор вмешивается его мама:
— Ты очень плохой жених, Ларк. Ты видишь, что твоя будущая невеста пытается собрать гирлянду, и твоя задача помочь ей, а не кидать в нее снежок, когда она и так не справляется… Хотя, сладкая слива, он поднял очень важный вопрос, почему ты не можешь собрать это? Разве твоя мама не научила тебя таким вещам?
— Нет, — невзначай признаюсь я. — Мы не очень близки. И Рождество никогда не было связано с такими вещами, как это, пока я росла, до того момента, как я переехала сюда чуть больше года назад. Все, что связано с Рождеством, всегда было немного трудным, но… я полюбила это.
— Ты можешь сказать то же самое о моем сыне, верно? — сладко вздыхает она.
На самом деле… да. Поначалу Ларк был немного напряжен и определенно заслуживал звания самого сварливого из братьев Веллингтонов. Однако, как только ты узнаешь его поближе, легко понять, что с ним легко поладить, если приложить немного усилий.
Румянец, заливший мои щеки, стал таким же неожиданным, как и ответ, сорвавшийся с губ:
— Определенно.
Спарроу бросает на меня скептический взгляд, заставивший меня вспомнить то, что я проигрываю в сборке гирлянды.
— Может, мне пора прекратить и просто съесть попкорн?
— Помоги бедной девочке, сынок, — быстро подбадривает Уолтер. — Покажи ей, что она выбрала хорошего мужчину, который может сделать больше, чем просто прочирикать красивую песню.
Его очевидная отсылка к птицам заставила меня встретиться с ним взглядом.
— У тебя отличный голос. Я имею в виду, что никто не поет лучше алфавитную песню с буквой «Х» или «Рудольф — красноносый олененок» как ты.
— Они сильно отличаются, малышка, но я ценю комплимент.
Мы одновременно удивляемся нашему общению, а затем делаем вид, что всегда так разговариваем.
Хотя это определенно необычно.
Но я все больше и больше мечтаю, чтобы это стало реальностью.
— Позволь мне, эм… позволь мне показать, как это делать.
Он бросает свою гирлянду, стремительно приблизившись и сев так, что его тело оказывается позади меня, и хватает новый кусок нити.
— Почему бы нам не начать делать все заново?
Как только нить оказывается в его руках, Ларк помогает завязать узел, замирая так, что его лицо оказывается у меня за плечом.
— Не забудь завязать на этом конце толстый узел.
Его дыхание щекочет мою шею, посылая дрожь по позвоночнику.
— И затем осторожно натяни это…
Ощущения его крепкого тела, так сильно прижатого к моему, выбивает из легких воздух и лишает меня возможности говорить.
— Сначала мы начнем с клюквы, — продолжает он, держа мои руки своими и нанизывая ягоды на нитку, вызывая мурашки по коже.
Я искусно протыкаю ягоду, прежде чем медленно продвигаю ее до противоположного конца. Это дело успешно крадет мой слабый вздох, который мне удалось вобрать в легкие, и Ларк ухмыляется, будто понимает, что происходит.
— Затем мы нанизываем кусочек попкорна, который немного… тверже, чем ожидалось.
Именно так бы я описала ситуацию, из-за которой отшатываюсь от паха компаньона.
Мы проталкиваем иглу сквозь упрямую твердую несвежую еду и скользим ею в том же направлении и с той же скоростью, как делали с предыдущей ягодой. После того как мы заканчиваем, его голос возле моего уха звучит серьезней, и он шепчет:
— Как думаешь, у тебя получилось или тебе все еще нужна моя помощь?
Я хочу напомнить ему, что в этот самый момент именно ему нужна моя помощь, учитывая это потрясающее шоу, которое мы устраиваем, но предпочитаю игнорировать свою обычную дерзость ради более мягкого подхода, и все потому, что не могу припомнить, когда в последний раз парень был мил со мной, не говоря уже о том, когда в последний раз, парень, в которого я была немного влюблена, осыпал меня таким вниманием. Я оборачиваюсь, наши глаза встречаются, губы оказываются слишком близко, чтобы сопротивляться друг другу, если мы останемся в этой тесной близости еще дольше.
— Может…эм…еще парочку?
— Ага… — Ларк бросает взгляд на мои чуть разомкнутые губы, явно готовый прижаться к ним своими. — Я точно могу… это сделать.
— Дядя Ларк, — с энтузиазмом кричит Орен, прерывая момент, когда между нами пробежала искра страсти. — Это называется порядком! — Он сверкает своей идеальной ниткой. — Видишь. Вот она нанизывается. Клюква. — Его крошечный палец указывает на предмет, о котором он говорит. — Попкорн. Клюква. Попкорн.
Мы все вместе смотрим и воркуем над тем, как впечатлены его умениями и словарным запасом.
Я, в свою очередь, должна вынести из этого урок.
Я больше никогда не приду на помощь другу, играя фальшивую невесту.
Это безусловно, одна из моих привычек, с которой стоит попрощаться.
Глава 3
Ларк
Телефон звонит большее количество раз, чем может вынести мой разум.
Наконец, женщина, которая может спасти мою задницу, сонно отвечает:
— Привет?
— Мне нужна услуга.
Звук шарканья ее ног сопровождает громкий зевок.
— Ты имеешь в виду еще одна?
С моих губ слетает ворчание, пока я наконец не бормочу:
— Формально… да.
Звук ее сникерсов[10] снимает стресс, который я взвалил на свои плечи.
— Чего ты хочешь? Скажи мне, что это что-то простое, например, тебе нужен друг для нового фитнес-приложения или почка.
— Отдать мне свою почку проще, чем притвориться моей невестой?
Да’Ника уклоняется от вопроса, и мне не нравится то, что я не услышал ответа.
— Что тебе нужно, Ларк?
— Соня отказалась мне помочь в судействе конкурса пряничных домиков, который будет проходить здесь, в магазине. Ее собака съела целую буханку хлеба и сильно больна или что-то в этом роде, поэтому она не сможет оставить ее, и мне нужен третий человек, чтобы заполнить судейские кресла.
— Это звучит так, будто мне придется поработать, прежде чем пойти на свою настоящую работу.
— Будет весело.
— Веселее, чем сон?
Я ударяюсь спиной о дверь кабинета в то же время, понижая свой голос, умоляя:
— Давай, Да’Ника, ты нужна мне…
Долгие минуты молчания предшествуют нежному, побежденному вздоху.
— Ладно, но это будет стоить тебе бесплатных булочек в течение года.
— Договорились.
— Увидимся через двадцать минут.
— Может… ты успеешь приехать через пятнадцать?
— Может, мы тогда договоримся на булочки и кексы?
— Окей, двадцать так двадцать.
Каждый из нас на этой ноте кладет трубку.
Я снова исчезаю в месте, где проходит основная часть конкурса «Латте начинает выглядеть как Рождество», где с одной стороны разные участники украшают свои пряничные домики, а на другой — постоянные покупатели приходят попить кофе.
К счастью, избегать мою семью, собравшуюся вместе, чтобы помочь племяннику в его участии в конкурсе, довольно легко. Как бы я не любил их, но уклоняться от впечатляющего количества вопросов о фальшивом романе утомительно. И, учитывая, что я сейчас управляю семейной кофейней, чтобы мой брат мог заниматься отцовскими обязанностями, дополнительный стресс в виде агрессивных допросов о придуманных мною отношениях, сейчас ни к чему.
Хотя… после того, как позавчера она была в моих объятиях, мне бы хотелось, чтобы это стало правдой. Чтобы наши отношения стали реальными и тот поцелуй, который я чертовски жаждал оставить на ее губах, когда у меня был шанс, все это не было бы постановкой худшей рождественской пьесы в мире.
Да’Ника приходит вовремя и, увидев ее свитер с надписью «Запеклось» с пряничным человечком спереди, мои губы расплываются в улыбке. Ее стиль и взгляды далеки от общепринятых, как и у меня. Иногда я думаю, что именно поэтому мы так хорошо ладим. Никто из нас двоих не имеет кристально чистой репутации в этом городе, в котором принято вести себя именно так.
10
Сникерсы — кроссовки с резиновой подошвой, в которых можно бесшумно ходить.