Страница 18 из 46
— Пустяки, Грач, — Риз на пробу согнул и разогнул запястье. — Ты мастерски ее перебинтовал. И я отлично сражаюсь левой.
Фаско испустил протяжный вздох.
— Ну, — сказал он, — тогда я лучше схожу отнесу твой щит организаторам. Герб у тебя дурацкий, правда. Ничего не разглядишь.
Герб Риз придумывал сам[28], и дурацким он ему не казался: черная птица на красно-черном шахматном фоне.
Как Риз и предполагал, вечером первого дня проводить основные бои не стали: такие схватки обычно начинают с утра. Но к его удивлению после жеребьевки глашатай Бомона вновь выступил вперед и важным тоном объявил, что две сестры-госпитальера, хоть им их Устав и запрещает участвовать в турнирах, согласились показать свое мастерство и готовы сразиться со всеми желающими — не на выкуп и не затем, чтобы забрать трофеи, а исключительно для тренировки воинского искусства и доброй воли ради.
Как и ожидалось, по толпе зрителей прошел гул — особенно по толпе благородных зрителей, что собрались под навесом. Там было немало разряженных благородных дам: свита матери и жены де Бомона, очевидно. Даже издалека Риз разобрал немало презрительно наморщенных носиков и лиц, «стыдливо» прикрытых тонкими вуалями.
Однако большинство мужчин преисполнилось энтузиазма. Недостатка в вызвавшихся не было. Какой-то рыцарь в черном заорал «Я, я, клянусь честью, я!» — так громко, что заглушил рог герольда. Даже бородатый предводитель Фелдена попытался влезть, но командирша Арденна, стоявшая рядом, удачно ткнула его локтем — под общий хохот окружающих.
Сестра Картер восседала на сером в яблоках коне у кромки турнирного поля с чуть насмешливым лицом. Сложив руки рупором, она крикнула громко:
— Пусть будет сэр Горлодер! Посмотрим, так ли остер его меч, как его голос!
Зрители грохнули смехом.
Рыцарь в черном, однако, не показался обескураженным. Картинно раскланявшись, он перелез через веревочное ограждение; после краткой суеты оруженосец и грум подвели ему лошадь, поднесли копье.
Рыцари двинулись друг на друга.
Схватка завершилась быстро: боевые навыки сэра Горлодера явно не дотягивали до вокальных. Картер выбила его из седла со второго не то с третьего удара. Достижение не маленькое, если учесть, что она, наверное, и в кольчуге, и в коже была бы легче этого рыцаря голышом, да и ее серый арабский жеребец изрядно уступал в мышечной силе рыжему тяжеловесу под «черным». Риз преисполнился к Картер еще большим уважением. Даже если ее отец или брат состояли в Ордене, как он сперва подумал, было ясно, что Картер приняли в боевое подразделение госпитальеров за собственные заслуги.
Потом вызвался еще какой-то юнец, видимо, недавно ставший рыцарем. С ним Картер разделалась еще быстрее.
И тут Риз напрягся: перчатку поднял тот самый златокудрый сэр Инкогнито, которого Риз приметил утром рядом с Бомоном. Он по-прежнему находился рядом с хозяином турнира; де Бомон даже схватил его за локоть, как будто отговаривая, но златокудрый со смехом отмахнулся.
— Дозволено ли мне будет вызвать доблестную сестру на пеший поединок?
Говорил он на латыни.
Картер, кажется, тоже заколебалась.
— Отчего нет, — наконец крикнула она. — Если я не ошибаюсь, я имею дело с Ришаром Ангулемским?
«Ангулем, — вспомнил Риз, — это в Аквитании. Неужели и в самом деле связан с королевой?»
— Он самый, — отозвался златокудрый, выходя на арену.
Картер спешилась, чтобы встретить его, и стало видно, что она доходит рослому рыцарю едва до подбородка. А уж о разнице в сложении нечего было и говорить: казалось, златокудрый может переломить ее как тростинку. Правда, Картер не выглядела испуганной.
Риз сам не заметил, как начал передвигаться через толпу зрителей ближе к заграждению. Что он собирался делать, он не знал и сам. «Сэр Джон!» — выдохнул Грач сзади, но Риз не обратил на него внимания.
Мечи скрестились.
Очень скоро стало понятно, что противники подобрались равные по мастерству: парировали и нападали они одинаково ловко. У Картер, насколько мог судить Риз, было преимущество в боевом опыте, у Ришара Ангулемского — в росте и силе. Один раз он почти достал Картер, но она ушла, перекатившись по земле у его ног, и еще полоснула Ришара кинжалом по ноге — того защитили только кожаные сапоги.
Другой раз Картер почти достала Ришара ударом сбоку, но промедлила — кажется, побоялась нанести тому нешуточную рану — и Ришар успел парировать удар.
Осыпав друг друга градом ударов, они разошлись, тяжело дыша.
— Госпожа, — сказал Ришар, — я предлагаю ничью.
— Сэр, — ответила Картер, глотая воздух. — Ничья с вами — честь для меня.
«Так, — подумал Риз. — Ну точно, большая шишка инкогнито. И госпитальерши его знают».
Картер и Ришар Ангулемский разошлись; на арену выехала Шоу.
Снова раздался гул — не такой сильный, как при появлении Картер, но и с младшей госпитальершей хотели сразиться многие. Она, однако, только хмыкнула и громко и чисто произнесла:
— Могу ли я сама назвать того, с кем хочу сразиться?
— Можешь, доблестная сестра, — крикнул Бомон ей со своего места.
— Тогда я вызываю рыцаря Черного Дрозда! — произнесла Шоу. — На пеший бой.
По зрителям прокатился удивленный шепоток: многие впервые слышали о рыцаре Черного Дрозда. Риз тоже слышал о нем впервые, но быстро понял, в чем дело, когда увидел, что Шоу пялится прямо на него, а зрители тыкают в выставленные для жеребьевки щиты — Джонов щит занимал крайнее место в нижнем ряду.
— Ну и герб ты выбрал, — Фаско каким-то образом оказался рядом и уже совал в руки Джону другой щит, чистый, и шлем. — Уж взял бы ястреба или ворона! Или вот грача, на худой конец…
— Я ворона рисовал! — огрызнулся Риз. — И так и сказал герольду: рыцарь Черного Ворона!
Фаско захохотал, помогая Ризу примотать щит к раненой руке:
— Извини, сэр Джон, но больше похоже на курицу. Как еще дрозда-то разглядели… А эта Ночь Всех Святых глянь как пялится, ух! Точно тебя с первого взгляда невзлюбила! Или наоборот, а?
— Ночь всех святых, Лайонел? — процедил сквозь зубы Риз, обиженный на курицу. А он еще ведь хотел поставить Фаско на место… — Может, в тебе в самом деле пропал талант менестреля, а?
— Почему пропал, я еще вам покажу! Сегодня же на пиру и покажу.
Джон вышел на арену.
С самого начала он держался настороженно: от человека с глазами Шоу он ожидал чего угодно. И оказалось, не зря. Там, где Шоу недоставало роста, она брала холодной, уверенной яростью. Прямой короткий меч, которым она орудовала, был легче сабли Риза. Но, когда он парировал ее удар, ему показалось, что его саблю лягнула лошадь — с такой скоростью впечатала Шоу.
И — безжалостность. Там, где Картер словно танцевала с противником, Шоу шла напролом: сокрушить, размазать по земле, втоптать в грязь. После первых же мгновений боя Риз поймал себя на том, что не парирует, а уворачивается, с таким напором действовала девушка-госпитальер.
«Долго она не выдержит, — подумал Риз, уходя от очередного удара. — Это все рассчитано на быстрое окончание боя… Но она моложе. И у нее не болит запястье и нога. А еще она не сражалась утром. Смогу ли я обойти ее в выносливости?»
Шоу действительно была много моложе. Картер, как и Ризу, давно перевалило за тридцать, и это чувствовалось. Шоу, наверное, едва сравнялось двадцать три, может быть, двадцать четыре. Десять лет разницы. Десять лет старых шрамов, походов и мышечной усталости.
Но позволить ей себя одолеть, да еще на глазах у Грача… И Фаско потом покоя не даст…
Риз разорвал дистанцию и начал обходить Шоу по дуге, ища слабые стороны. Она медленно поворачивалась вслед за ним, держа меч чуть наискось перед собой. Правильная стойка, ноги крепко упираются в песок… Риз бы рискнул упасть на землю и попробовать задеть ее по ногам, но это все-таки дружеская схватка: ломать ей колени ему не хотелось. Да и к тому же, вдруг она сориентируется и полоснет его по горлу? Совсем лишнее.
28
…придумывал сам — в ту пору официальная геральдика еще не устоялась, и большинство рыцарей сами сочиняли себе эмблемы. Лишь меньшинство могло похвастаться родовыми гербами.