Стадия Рождения

Помню, как мне в Унынии с големами схлестнуться пришлось, не без потерь, конечно, с ними справиться удалось. Ну то ладно, уже дело прошлого, а вот для убийства этих придётся как следует тренироваться.

Время шло, мы тоже продвигались всё ближе к границам. И да, Троперы стали попадаться чаше, а группы увеличились аж до восьми, а вчера встретили уже и девять особей. Но пока всё складывалось в нашу пользу.

Мы пробирались сквозь брошенные города и посёлки, где взрослые подбирали любой кусок меди, будь то крохотная релюшка от автомобиля или огрызок проводки, что затерялся под дверной обшивкой.

А однажды я отыскал целый двигатель от компрессора холодильника, батя сильно обрадовался. Меди там, конечно, оказалось с гулькин нос, но всё больше, чем получилось собрать у Ржавого.

Короче, я со всех сторон молодец, жаль, что мелкий очень и многое самостоятельно не умею. Например, ходить быстро и уверенно ногами, потому продолжаю путешествовать в коляске. При этом ещё и травяной чай с мятой потягиваю, который Катюха мёдом вчерашним подсластила.

Сейчас взрослые с осторожностью рассматривают в бинокль небольшой посёлок на холме.

Выстроен он по стандартному принципу, хотя правильнее будет сказать — обжит.

Окраина вся в руинах и представляет собой лабиринт из перегороженных кирпичом улиц. Постепенно он становится всё сложнее, пока не переходит в окончательную, монолитную стену.

Попасть в такой с наскока не выйдет, но для гостей днём всегда открывается три-четыре прямых моста, которые перекидывают по крышам. В общем, человек – умное и изобретательное существо, которое в состоянии приспособиться к любым условиям.

Взрослые немного посовещались и отправили в разведку Ржавого. Ну, видимо, им тоже его не очень жалко.

Нет, в целом он, конечно, парнишка нормальный, тётка абы кому не даст, а у них роман, да как я понял, он ещё в стартовом городе начался. Ладно, не суть, главное, что он за мёдом для меня вчера слазил, и этот поступок я ценю. Ну а рожа ничего – с утра от отёка почти и следа не осталось.

Пресловутое «слабо» работает безотказно в любом мире, особенно, когда при этом на тебя пристально смотрит красотка типа Катюхи.

Пока ржавый ходил, я успел поспать. Ну а что, всё равно дольше делать особо нечего. Родоки тихонько о чём-то бормотали неподалёку, вот я и задремал в тени сосны.

Снова снился меч. На этот раз он плакал, просил напоить себя кровью.

Затем, держа его в руках, я нёсся сквозь стаю Троперов, разваливая их на ровные половинки. Я стоял в коляске, а батя с радостным смехом толкал её перед собой и кричал: «Руби их сынок! Я знал, что ты станешь великим воином!» И я рубил.

Клинок свистел, рассекая воздух, и звонко хохотал голосом Катюхи, когда впивался в плоть врага. Чернильного цвета кровь брызгала во все стороны, и мой симбионт тоже научился разговаривать. Занудным, слегка гнусавым голосом Рыжего, он тоже требовал утолить его жажду. Вот только вместо этого получал кружку травяного, мятного чая, и он ему почему-то тоже нравился.

Проснулся я так же, плавно покидая царство Морфея. Вначале голоса меча и костюма стали громче, захохотал отец, а вскоре я почувствовал мерное покачивание.

Открыв глаза, первым делом увидел маму, затем немного почавкал и сладко потянулся.

— Везёт тебе, мелкий, — глядя на это, вздохнула Катюха.

«Ага, полон восторга просто! Могу махнуться не глядя», — подумал в ответ я и, немного поёрзав, выудил из-за спины остатки чая в поилке.

— …принимают, — до слуха донёсся разговор между отцом и Ржавым. — Двадцать процентов минус при обмене на готовые изделия, если товар бытовой, то такса стандартная, по граммам.

— Ты уверен, что ни одной листовки о нашем розыске не видел?

— Зуб даю, — подковырнул себя за клык ногтем тот.

«Угу, это я тоже записал, не дай бог мы там спалимся», — кровожадно ухмыльнулся я. – «Не, Катюх, не за того ты парня замуж собралась. Ему жить осталось, ну лет пять максимум, а там я как раз подрасту немного».

— Может, удастся переночевать в нормальной постели, — мечтательно добавила мама.

— Ну, здесь сама понимаешь, на всех меди не хватит, — уклонился от прямого ответа батя. — Нам и патроны нужны и провизии в дорогу пополнить. Там, дальше, животных раз в пять меньше водится, да и на заставе платить придётся.

— Да я всё понимаю, — добро улыбнулась та, — но помечтать же можно?

— Ладно, придумаю что-нибудь, — подмигнул ей отец.

По-любому у него заначка есть, да и у меня кое-что уже скопилось. Если даже придётся отдать всё за одну спокойную ночь в мягкой постели – я готов. От постоянного пребывания в коляске, уже, ей-богу, поясница ноет.

— Кто такие? — поинтересовался стражник у входа в подъезд, который вёл на крышу к мостику.

«Генерал армии демонов перед тобой сидит! На колени, смертный!»

— Путешественники, — сухо ответил батя. — Кров и ужин ищем.

— Понятно, — сделал какую-то пометку в блокноте тот. — Куда следуете?

— Наёмники мы, — вместо отца продолжила мама. — Разного рода поручения выполняем, может, у вас подработка какая есть, передать что-нибудь, или товар какой сопроводить?

— Это не ко мне вопросы, — покачал головой тот. — На площадь ступайте, там доска объявлений имеется. Проходите, не задерживайте других.

«Кого других? Ты совсем слепой или просто не видишь? Мы одни, алё, на всю грёбанную округу!»

Но само собой он меня не услышал, так как не обладал телепатией. В общем, нас впустили.

Подъём по лестнице на пятый этаж, а там по мостам к поселковым стенам, где вышли точно так же из подъезда жилого дома.

Ну, вроде и не обманул, Ржавый, не видно листовок о нашем розыске.

Родители сразу двинулись влево, вдоль стены, хотя судя по звукам, рынок находился совсем с другой стороны. Я вот не прочь немного по карманам пошуршать, навык, как известно, требует регулярных тренировок.

Однако спустя несколько минут, я успокоился. Взрослые шли в обменный пункт, где брали на переработку любой медный лом.

Охранялось сиё заведение надёжно и чем-то напоминало ювелирный ломбард, где за небольшим окошком, забранным решёткой, расположился человек за столом.

Слева стояла бутылочка с каким-то реактивом, а справа весы, на одну чашу из которых и полетел цветной лом. Мужик поставил на другую несколько гирек, затем снял одну, придержал пальцем, успокаивая покачивание, и нацарапал карандашом вес на клочке бумаги.

— В пятое окошко, — буркнул он, отдавая квиток отцу.