Страница 5 из 73
Но самое веселье меня ожидало впереди, когда наконец закончились метаморфозы местного населения. У некоторых вместо рук и ног теперь находились острые, слегка изогнутые мечи, у других появилась густая шерсть, волчьи головы и когтистые лапы, я даже чувака, с головой от носорога рассмотреть успел.
А затем я рванул наутёк. Сорвался с места, словно школьник, который секунду назад разбил стекло в полицейской машине. Мне даже оборачиваться было не нужно, чтобы понять: вся эта орава уродцев следует за мной по пятам.
Заборы вокруг превратились в прозрачные, сетчатые, и как бы я ни стремился почаще сворачивать, мою спину успевали заметить. Огромное бетонное, вымазанное в крови здание, выросло словно из-под земли и я тут же ворвался внутрь, захлопнув дверь за спиной. На неё моментально посыпался град ударов, а через пару секунд острое, хищно изогнутое лезвие пробило дверь и вылезло в паре сантиметров от моей головы. Я даже отражение собственных глаз в нём увидел.
Домик я, конечно, выбрал тот ещё: металлический пол впереди вымазан кровью, как и его стены. Окна забраны решёткой и, скорее всего, не для того, чтобы защититься от тех, кто снаружи. Что-то мне подсказывает, это сделано для тех, кто посмел войти внутрь.
Я обернулся на дверь, за которой вдруг образовалась тишина и убедился в собственных выводах. Ручки не было от слова совсем, а через всё дверное полотно проходило несколько металлических штырей, наглухо блокируя выход. Мне даже смысла не было удерживать её всё это время.
Шорох за углом прозвучал подобно раскату грома в наступившей гробовой тишине. Кто-то или что-то цокало по железному полу, перебирая сотней острых коготков или лапок. Как по мне, пусть это будет суперогромное чудовище, лишь к насекомым отношения не имело.
Мои мысли будто услышали и прямо из-за угла на меня вылетела целая орава тараканов, величиной с ботинок сорок пятого размера.
Путь вперёд отрезан, остаётся подвал. О да, самое моё гениальное решение, щемиться в тёмное подземелье в этом прекрасном доме. Но на тот момент мне оно показалось намного лучше, чем попасть под раздачу пары тысяч тараканов.
Железная дверь с грохотом закрылась за спиной, отрезав основную кишащую массу, но парочка всё же успела забежать внутрь вместе со мной. Мерзкий зеленоватый тусклый свет делал лишь хуже, хотя в полной темноте я бы сейчас желал оказаться меньше всего.
Пританцовывая, я с противным хрустом давил проникших в подвал насекомых. С головой у них явно беда: на людей бросаются, один из них даже успел схватить меня за ботинок. Он так и висел до последнего, пока я не приложил им о стену.
Тишина казалась давящей. Я слышал, как гудит напряжение в лампах под потолком. Вонь стоит такая, что, того и гляди, блевану и это при моей нервной системе.
Внезапный громкий стук заставил меня вздрогнуть и грязно выругаться. Ствол обреза подрагивал в руках, а я начал осторожно продвигаться вперёд. Ну не стоять же в дверях, на самом-то деле, вдруг впереди не всё так ужасно, как рисует воображение?
Вот только рисует оно такое, что никакого желания идти и смотреть не возникает.
Грохот повторился, будто кто-то кувалдой по листу железа вдарил, аж уши заложило.
Струйка пота скатилась по спине, закончив свой бег прямо между булок. Я сглотнул ставшую вязкой слюну и резко выглянул за поворот. Никого, аж отлегло ненадолго, но лишь на мгновение, а затем снова навалилось напряжение.
Я вышел в коридор, больше похожий на лошадиное стойло. В каждой секции под потолком на цепях висит крюк и он явно не того размера и формы, чтобы предположить: да это так, для люстры. На одном из них даже остатки украшения имелись, без рук и ног, а кишки, мокрыми гирляндами свисали до самого пола.
Снова что-то грохнуло, а позади, как мне показалось, промелькнула тень.
– Да чтоб вас черти дрючили! – выдохнул я, вытирая выступивший на лбу пот. – Вы хотели пати, получите, на́те.
Это что же за извращённое сознание могло придумать такое? Да ну нахер, пойду-ка я лучше обратно с тараканами воевать.
Не успел я исполнить принятое решение, как за спиной снова раздался грохот, но на этот раз его сопровождал настолько жуткий рёв, что внутри всё похолодело.