Стадия Алчности

Глава 11

Ничего так товарищ.

Когда мы обошли второй посёлок и приблизились к третьему, меня стали одолевать сомнения. Нет, не по какому-то конкретному поводу, вообще, в целом.

Напрягала система. Ну вот какой в ней смысл? Сделать нас сильнее, быстрее, умнее? Или выровнять наши возможности друг перед другом? Нет, ну смешно же, честное слово, картечи из обреза насрать, сколько очков опыта на Ловкости и Силе. Мачете как-то тоже не сильно заморачивается данными вопросами. Так в чём смысл?

Больше похоже на какой-то отвлекающий манёвр, но для каких он целей?

При переходе с Уныния на Алчность у нас забрали весь прогресс, обнулили навыки, якобы давая нам возможность старта в равных условиях. Нет, я как бы не против, но вот кто даст гарантии, что на следующей Стадии при мне останется всё нажитое непосильным трудом?

Но, допустим, обнуления не произойдёт и тогда что? Все те, кто стремился улучшить себя, будут сильнее, быстрее и умнее?

От всех этих вопросов голова пухнет, а ответов не дают. Даже Клаус, который некоторое время находился в почёте у Люцика, сейчас в полном неведении.

– Слышь, Клаус, – окликнул я своего спутника, – а ты, случайно, не в курсе, оставят нам прогресс в этот раз?

– Оставят, – уверенно заявил тот. – Уныние считалось обучением, потому и забрали всё.

– Лично я ничему не научился, – усмехнулся я. – Даже близко не понял сути всего происходящего.

– Ну с характеристиками ты разобрался? – бросил через плечо он. – Этого достаточно. Плюс ты знаешь, каково́ быть чемпионом, что нужно делать для выживания, то есть выходит – многому научился.

– Да ты, мля, прям философ, – засмеялся я. – А с виду и не скажешь. Кем ты был до Турнира?

– А что? – обернулся и посмотрел на меня тот.

– Интересно, – пожал я плечами. – Ну не хочешь, не отвечай.

– В МЧС работал, – немного помолчав, ответил тот.

– Ясно, – кивнул я сам себе. – Значит, с физической подготовкой у тебя полный порядок.

– Не спецназ, конечно, но зубы выбить смогу, – ответил тот.

– А с мечом где так управляться научился? – продолжил я донимать его вопросами.

– Нам год на подготовку дают, – пожал плечами тот. – Вроде как самообучение. Некоторым насрать, попрыгают пару часов в зале и хватит…

– Значит, ты упорно тренировался, – утвердительно произнёс я.

– Да, тренировался, – огрызнулся тот. – Судьба целого мира зависит от моего успеха. Это тебе всё шуточки, а мы имеем серьёзную, понятную цель.

– А тебе не кажется, что всё это полная херня? – высказал я своё мнение. – Вот бегаем мы здесь, убиваем друг друга, а в конце окажется, что нет никакого приза, а участники лишь лошади, на которых делают ставки.

– Нет, наш мир уже побеждал, – уверенно заявил Клаус. – Произошла страшная катастрофа и почти всё живое погибло. Тогда Цезарь доказал, что человек способен на всё и выиграл турнир.

– Странный выбор имени, – усмехнулся я. – Это в честь салата, что ли?

– Заткнись! – тут же вспылил Клаус, обернулся и схватил меня за грудки. – Он герой! Он спас нашу цивилизацию!

– Лапы убери, – спокойным голосом произнёс я и легонько похлопал его стволами обреза между ног.

Тот ослабил хватку, немного отстранился и, поиграв желваками, продолжил путь.

– У меня есть цель, – спустя какое-то время, снова заговорил он. – А что движет тобой?

– Хочу добраться до того мудака в пиджаке, ну это так, для начала, – ответил я. – А затем посмотреть в глаза организаторам.

– И что ты им скажешь? – усмехнулся тот.

– А кто сказал, что я стану с ними разговаривать? – усмехнулся я. – Просто интересно посмотреть на этих моральных уродов.

– Это высшая раса! – вновь загорелся идейными соображениями Клаус. – Благодаря им, наш мир всё ещё дышит.

– Ты уж определись, рецепт салата стал вашим спасителем, или кучка психов, которая любит наблюдать за тем, как люди режут друг другу глотки, – подкинул я масла в огонь.

– А как, по-твоему, должно быть?! – остановился и посмотрел мне в глаза тот. – Давай, не стесняйся, выложи своё видение.

– Ну не знаю, почему бы просто не помогать умирающим? – пожал я плечами. – Просто так, бескорыстно. Для чего нужно всё это месиво?

– Каждый обязан принести жертву, – перешёл на поучительный тон Клаус. – Обязан доказать, что его мир достоин жить дальше. Всё справедливо: пожертвуй собой, и твоё имя останется в веках.

– Справедливо, говоришь? Значит, еб*шь, Родина тебя и не вспомнит? – натянул я на своё лицо ухмылку. – Ну-ну. А если я тебе сейчас в спину заряд картечи выпущу, это будет справедливо? Твой мир перестанет существовать, потому что к следующему Турниру, там останутся лишь дряхлые старики. Это, по-твоему, справедливо?

– Значит, я слаб, – упрямо покачал головой тот. – Значит, недостоин быть героем. Я дал обет…

– Ты долбо*б, – расхохотался я. – В этом месте нет справедливости, просто куча случайных факторов. А те, кто всё это сделал, хохочут над нами и делают ставки, за счёт чего становятся только богаче. Им нет дела до тебя и твоей беды, им вообще на всё насрать.

– Вовсе нет, – не согласился тот. – Здесь есть правила. И мой мир не погибнет, если я умру.

– Помнится, что ты говорил обратное, – напомнил ему я.

– По правилам Турнира мы имеем право выдвигать пятерых участников от каждого мира, – пояснил Клаус. – Помимо меня, остались ещё двое.

– Но тогда и награда уменьшится впятеро, ведь так? – уточнил я.

– Нет, – покачал головой тот. – Знания поделят в равных долях, а дальнейшая судьба мира будет зависеть от того, смогут ли наши учёные довести разработку до конца.

– То есть вам бросят лишь часть знаний по оставшемуся количеству участников? – пожал я плечами. – Как собаке кость? И почему меня не удивляет, что ваши миры находятся в такой жопе? – вздохнул я. – Ладно, пошли, чего встал?

Клаус немного постоял с задумчивым видом, не менее тяжело вздохнул и снова принял на себя роль Сусанина. Шли молча, видимо, моя последняя фраза глубоко зацепила его. На неё он не смог ответить, наверняка понимая мою правоту.

Посёлок, как обычно, оповестил о своём скором появлении при помощи звуков веселья. Наша скорость сразу упала до черепашьей, но прежде чем соваться внутрь, мы решили понаблюдать за происходящим. Не сказать, что было страшно, просто не хотелось отмахиваться от целой толпы уродов.