Стадия Алчности

Стоп, я сейчас точно лежу на свежем воздухе, не в коконе каком-нибудь с проводами, торчащими из головы…

Блин, да бесит уже о всякой ерунде думать! Нужно как-то выкручиваться из сложившейся ситуации.

Шаги. И так ходят не монстры. Этих я почему-то больше не слышу, зато появился крик боли, где-то вдалеке, на пределе слышимости. Наверное, потрошат следующую жертву, просто так они отсюда не свалили бы. Тогда кто идёт?

– Ну наконец-то, – услышал я знакомый голос, но никак не мог вспомнить его. – Задолбался я за тобой бегать по всему Турниру.

А-а-а, понятно, это же мой кореш, Дагон. Ну ё-моё, не признал старого знакомого. Теперь окончательно дошло, откуда ветер дует. Я, конечно, догадывался, но не был уверен окончательно, думал, вдруг ещё кому-то понадобился. В последнее время моя персона вообще дико популярна, но этот парень, конечно же, самый преданный фанат.

С толку сбило то, что Кнопка ему череп разнесла. Он походу, вообще, бессмертный, хотя судя по рассказам Клауса, их наниматель не последний человек на Турнире. Так, значит, всё мной ранее увиденное, оказалось не более чем сбоем в работе нанитов, при помощи которых меня и парализовали. И это не бафф, что ставит Клаус, а уже конкретная диверсия. Вот же суки, ну ничего, я вас ещё всех к ногтю…

Меня вдруг схватили за ноги и куда-то потянули. Затем резко сменился запах, в связи с чем до меня наконец дошло, что моя теория местного мироздания – полная чушь.

Резко пахнуло соснами, хотя ещё секунду назад я слышал совершенно другие ароматы. Вонь потрохов, металлический привкус во рту от крови, что заполняла перевёрнутый мир, даже постоянный противный скрежет из фона пропал. Посему выходило, что это мой мозг тормозил, подчиняясь яду, или чем там уколол меня тот ублюдок.

– Замечательно, – вдруг послышался второй незнакомый голос. – Этот способ всегда работает. Мало кто сможет устоять перед похожим на тебя человеком.

– Нужно было сделать это раньше, – ответил ему Дагон. – Куда его?

– Всё равно, – безразлично произнёс незнакомец. – Да что ты его ворочаешь, брось где-нибудь уже.

Мои ноги отпустили. Ну и на том спасибо, а то уже полную задницу иголок сосновых набрал. Хотя там у меня спина находится, но ощущения всё равно неприятные. Пока этот козёл тянул меня за ноги, куртка и майка задрались и выполняли работу грейдера, набивая под одежду хвою и песок.

Что-то запиликало у самого уха. Послышался стук ногтей, словно по тонкому пластику кто-то щёлкает. В моих мозгах в очередной раз замкнуло, заодно изменив и восприятие мира. Я едва уловил чей-то далёкий голос, звучащий гулко, как из глубокого колодца.

– Ты меня слышишь? – только с пятой попытки я разобрал смысл сказанного.

– Да, я и до этого вас нормально слышал, механики херовы! – вдруг до меня дошёл мой собственный голос и звучал он ещё более странно, потому как губами я уже закончил фразу, но услышал её лишь пару секунд спустя.

– Да вашу мать, жопорукие! – выругался я.

– Мля, – до меня долетело раздражение в голосе неизвестного и снова раздалось быстрое клацание. – Так лучше?

Мне очень хотелось ответить, но тело вновь перестало подчиняться.

– Да чтоб вас вырвало! – выругался незнакомец. – Убил бы к чертям собачьим этих разработчиков, ничего нормально сделать не могут.

– Там нужно галочку поставить, – посоветовал голос Дагона.

– Где? – переспросил незнакомец.

– Да вон же, под фразой: «Двухсторонняя связь».

– Мля, вот я должен догадываться, что эта херня обозначает? – в очередной раз выругался неизвестный. – Слышишь меня?

– Ты мне? – уточнил я.

– А кому? – переспросил тот.

– Я-то откуда знаю? – хотел я было пожать плечами, но тело всё ещё казалось чужим и отказывалось подчиняться. – Может, у тебя друг воображаемый есть.

– Весело тебе? – с какой-то издёвкой поинтересовался тот. – Ничего, это ненадолго.

Снова раздалось клацание, и вдруг всё тело пронзила острейшая боль. Хотелось кричать, сорвать с себя кожу, мясо, да просто выстрелить прямо в голову, чтобы мозги разбрызгало и как можно шире, лишь бы больше не чувствовать это. Вот только тело не подчинялось, а голос мгновенно пропал, едва я открыл рот, чтобы просто проораться.

Наверняка я сейчас выглядел, словно рыба, которую выбросили на берег, хотя даже она может трепыхаться в отличие от меня. Ощущения стали усиливаться, а возможности молить о пощаде всё не предоставлялось. Внезапно боль стихла, а я, кажется, намочил штаны.

– Ну, всё ещё есть желание шутить, или ты готов поговорить? – прозвучал вкрадчивый голос.

– Мужик, не надо так больше, – едва смог выдавить из себя я. – Всё что хочешь скажу, даже в онанизме публично признаюсь.

– Ну, вот и молодец, – голос незнакомца сделался ласковым, а затем снова пришла боль.

Сколько она длилась на этот раз – сказать не могу, вроде мгновение, но для меня оно показалось вечностью.

– Извини, пальчик дёрнулся, – с насмешкой в голосе произнёс неизвестный.

– Ты уж давай, аккуратнее там, а то я штаны никогда в жизни не отстираю, – прохрипел я.

– Это да, лужа после тебя знатная осталась, – не удержался от комментария Дагон.

– Ты бы свой труп видел, хамло, – не упустил я возможности ответить ему той же монетой. – Ох и вонь стояла.

– Дай я нажму разок, – тут же попросил он девайс у неизвестного.

– А ну, цыц! – рявкнул тот и Дагон моментально затих. – Что ты знаешь о своих родителях?

– Я о себе-то ни хрена не знаю, – ответил я чистую правду, но моё тело моментально сковало болью.

– Повторить вопрос? – дождавшись, когда я более или менее очухался, произнёс тот.

– А смысл, если я реально ничего не помню, – прохрипел я в ответ. – Ну затрахаешь ты меня до смерти и что дальше?

– Так, ладно, – пробормотал он, и снова раздались щелчки по чему-то пластиковому.

Я внутренне сжался и уже приготовился к очередной порции боли, как вдруг перед взором выпрыгнула таблица характеристик, и в ней стало происходить нечто невероятное. Такое ощущение, будто кто-то проник в твой компьютер и управляет им удалённо. Вначале все очки опыта слетели в ноль и показались, как нераспределённые, затем вдруг вернулись, но не на свои места, а исключительно на Интеллект. После чего вдруг одним скачком выросли до девяносто девяти, хотя уровень при этом оставался шестёркой.

– А теперь? – задал свой вопрос неизвестный.