Страница 46 из 71
– За медицинской помощью, – продолжил я нагло врать дальше.
– Это за какой такой? – удивлённо уставился на меня старик. – К колдунам, что ли?
– Да ты что, отец?! – возмутился я. – Я человек приличный, не на помойке себя нашёл. Ко всяким проходимцам не хожу.
– Эт правильно, – тут же закивал он. – У нас вон на прошлой неделе Марфа животом мучилась, так её тоже в столицу направили. У нашей лекарки трав таких не нашлось. Так она дура к колдунам попёрлась.
– И чего? – я даже слегка голову приподнял, чтобы лучше старика видеть. – Померла?
– Типун тебе на язык, – замахал руками тот. – Они ей эту сделали, как её, дай Бог памяти… А, пирнацию. У ней теперича шрам на пузе остался, сказали, пиницид какой-то был… А ты чего лыбу тянешь?! Я тебе вот как есть рассказываю.
– Да не, дед, всё нормально, – попытался успокоиться я, чтобы не грохнуть от смеха как следует, – Ты мне сразу скажи, где эти живодёры обитают, чтоб я к ним по случайности не забрёл. А то с моим-то везением…
– Это да, – улыбнулся старик. – Ну так вот, Марфа теперь на всю жизнь с ентим шрамом останется, а это ещё неизвестно, что они там за зелье в неё зашили, – старик тяжело вздохнул. – Ох, дура баба.
– А тебя чего в столицу понесло? – продолжил я разговор, потому как дед о чём-то задумался и притих.
– О-о-о! – воздел он палец к небу. – По особо важному делу.
– Ну так ты тогда не рассказывай, – подлил я масла в огонь, видя, что он и так еле сдерживается, – поди секрет.
– Пха-х, скажешь тоже, поди… – нагнал на себя важности тот. – Других заданий и не берём. Я ить ямщиком на почте, почитай всю жизнь оттрубил, каких только посланий не передавал. Но это, конечно, очень серьёзное.
– Понятно, – кивнул я, напустив на себя суровости.
– Ой, да что тебе понятно? – тут же завёлся он и его прорвало: – У нас страшный убийца завёлся, садист, каких свет не видывал.
– Иди ты, – ухмыльнулся я. – У вас-то? В глуши?
– А ты давай не это… – даже немного обиделся старик. – Точно тебе говорю. Он цельную деревню спалил, а затем к нам в село явился и Серафиму пополам разрезал. А чего он с Макаром сотворил, вообще говорить страшно. Наш Староста сказал, что это он колдовство страшное творил, не иначе.
– Пополам говоришь? – сделал я вид, что задумался. – А вдоль или поперёк?
– Прям повдоль, – изобразил на себе тот, затем сделал жест, будто собрал это в кулак и, развернув ладонь, сдул в сторону. – Негоже на себе показывать.
– Это да, – согласился я с ним.
– Это ещё не всё, – замахал руками старик. – Он когда убёг, громом на всю деревню ударил, так двоих, кто за ним по пятам следовал, в гроб сегодня положат. Вот так вот, точно колдун и садист.
– Не повезло вам, – покачал я головой.
Внутри меня всё просто кричало о том, что нужно сваливать, но я никак не мог найти для этого причину. Пока мне везло, что дед не видел моего лица, а приметы, видимо, не успели запомнить. Хотя, скорее всего, он просто туповат и не желает замечать очевидного.
– Постой-ка! – вдруг оживился он и как-то иначе ко мне присмотрелся. – Минька, перед тем как помереть страшной смертью от проклятия колдунского, сказал, что ранил садюгу. Ну вот прям точь-в-точь как тебя, в руку. Где ты, говоришь, на сук налетел?
– Ну дед, блин, вот кто тебя просил, а? – тяжело вздохнул я и повернул ствол автомата в его сторону…