Стадия Пох…

Глава 3 Приятный человек

— Что это за город такой? — пауза уже значительно затянулась, а помолчать вдоволь я успел ещё в мёртвом мире. — У него конец вообще есть?

— Это Москва, — отозвался Макс. — Я как-то раз с одной окраины на другую перебирался, почти день потерял.

— Хороший город, — немного нехотя подключился к теме Крейн, — здесь куча возможностей.

— Как и везде, — не согласился я. — Ехать долго ещё?

— Нет, почти на месте, — снова отозвался Макс.

«Почти» оказалось примерно полтора часа. Ничто не предвещало беды, как вдруг все вокруг, просто перестали ехать. Притом всё произошло настолько быстро и непонятно, что за пару мгновений нам даже развернуться возможность отрезали.

Вначале это происходило спокойно, а затем, кто-то позади вдавил клаксон, и по округе разлетелась гудящая какофония. Странная традиция, конечно, но почему мы вдруг остановились? Этот вопрос я тут же адресовал Максу, но ответ окончательно обескуражил: «Пробка».

Причина её образования стала понятна примерно через час: впереди местные власти организовали пост. Служители закона проверяли все машины и, кажется, я понимаю, кого именно они хотят увидеть.

— Валим, — обернулся через сиденье Крейн. — Так, Макс, получается, ты свободен.

— Забирать не нужно? — на всякий случай уточнил тот.

— Нет, дальше мы сами, — покачал головой тот и хлопнул дверью.

Мы с Шершавым уже дожидались снаружи, и я с любопытством рассматривал странный мир, который застыл на этапе среднего развития.

Вроде и технологии уже развиты, но какие-то они всё ещё примитивные. Но самое странное, что мне оно кажется знакомым, будто я жил здесь достаточно долгое время. Вот эта машина — она называется «Лексус», а вон та — «Жигули». Ладно, надеюсь, ответы и впрямь будут.

Минут пять пешком, и носа коснулся восхитительный аромат. Живот аж скрутило в приступе голода, изнутри практически рычание раздалось. Шершавый посмотрел на меня с какой-то завистью, даже у него такой рык вряд ли получится.

— Жрать хочешь? — уточнил Крейн и, дождавшись кивка, продолжил: — Пошли, здесь неподалёку шавуху вкусную готовят.

— Как-то подозрительно у меня эти два слова воспринимаются, — усмехнулся я. — Что такое «Шавуха»?

— О, друг мой, — засмеялся в ответ он, — сейчас ты познаешь дзэн.

Спорить я не стал, запах действительно был очень аппетитный. В крайнем случае Шершавый сожрёт — ему вообще до лампочки, что метать.

Пара минут и вот мы стоим у небольшого ларька, сбоку которого дымит труба. В небольшом оконце мелькает человек с монголоидными чертами. Вся витрина завалена различной выпечкой и небольшими табличками с цифрами. На самом верху имеется надпись: «Шаурма».

Так, а вот это уже окончательно странно. Откуда я знаю эти символы и почему умею их читать? Иероглифы на Турнире мне вообще никак не давались, а здесь вон чего. Ох, как же мне, сука, любопытно!

Шавухой оказался брикет, состоящий из мяса, салата, какой-то непонятной жижи белого цвета и всё это внутри тонкой лепёшки. Несмотря на странное название и внешний вид, угощение я втрепал за пару минут. Шершавый вообще справился за секунды.

— Эй, ты, — заглянул я в окошко, — дай мне ещё одну такую штуку.

Человек внутри кивнул и принялся за работу, наблюдать за которой было сплошным удовольствием. Крейн приложил пластиковый прямоугольник к коробочке с кнопками и вскоре я снова вгрызался в лепёшку, но на этот раз уже на ходу.

Затем мы спустились под землю. Здесь по тоннелям двигались поезда. Вот где, оказывается, были все люди, что жили в этом бесконечном городе.

Человеческий поток гудел подобно горной реке. Все куда-то бежали, спешили, толкались и ругались. Незаметно для себя я вдруг тоже начал ощущать волнение, будто ещё немного и опоздаю на важную встречу.

Поездка длилась недолго и буквально через две остановки нас с Крейном практически вынесли из вагона. Небольшой подъём по живой лестнице и вот мы уже поворачиваем к спальному району.

— Я таки приветствую вас, господа, — со странным акцентом встретил нас человек в домашнем халате. — Что привело вас в мою скромную обитель?

— Здравствуйте, Симон Вольфович, — вежливо поздоровался тот, — мы к вам по делу.

— Кто бы сомневался? — смешно всплеснул руками тот. — Разве кому может придти в голову проведать бедного старика просто так? Нет, все спешат к Симону Вольфовичу по делу, как будто у меня своих мало?

— Мы бы не стали вас беспокоить по пустякам, — всё так же вежливо продолжил беседу Крейн. — За нами идут Агенты, ну и вот, — он указал на меня. — Узнаёте?

— В моей семье редко кто жаловался на память, — поправил небольшие круглые очки хозяин квартиры, — Ну что вы встали в дверях как, ей-богу, не знаю кто? Вот так кто зайдёт, неудобно, что подумают люди?

Продолжая причитать, Симон Вольфович провёл нас в просторную гостиную и усадил в огромные кресла. Вскоре какая-то женщина принесла чай и вежливо прикрыла за собой двери.

— А вы неплохо расшевелили этот муравейник, — оставшись с нами наедине, хозяин квартиры перешёл на деловой тон. — Кто бы мог подумать, когда мы с вашим отцом начинали этот проект, что он даст такие плоды?

— Можно вот с этого момента немного подробнее, — тут же включился в разговор я. — Очень уж хочется понять, что я такое?

— Разве вы не осознаёте себя как личность? — вскинул брови Симон. — Мы таки не сумели вложить в вас душу?

— Я не об этом…

— Нет, вы таки, как раз об этом, — спокойным, но не располагающим к пререканию тоном оборвал меня он. — Вы прямо заявили о своей принадлежности к вещи, назвав себя «что», но смею вас заверить, молодой человек, это совсем неправда.

— Так в чём тогда правда? — усмехнулся я.

— В том, что нашу работу признал даже Турнир, — вежливо улыбнулся тот. — А известно ли вам, как такое непросто? Полагаю, что нет, иначе вы не стали бы обижать меня своими странными речами. Так вот, мы создали уникальное живое существо, совместив, казалось бы, несовместимое.

— Насколько мне известно, меня создал ИскИн Турнира.

— Вот опять! Нет, ну вы посмотрите на него, Крейн Аристархович… Где вам удаётся всегда находить подобные экземпляры, которые имеют мои нервы? — Симон снова всплеснул руками и принялся причитать: — Я таки похож на того, кто собирается вас обманывать? Ваш разум, алгоритм мышления, вот на что была способна машина, мы таки вдохнули в вас жизнь. Вы знаете, по какому принципу работает программа?

— Ну, примерно, — поморщился я и покрутил пальцами в воздухе.