Страница 6 из 16
— И что, обязательно надо было нас подставлять? Ну грохнули бы и грохнули, никто бы не нашёл убийцу. Зачем нас подставили? — не удержался возмущённый Жаб.
— Так это и была основная задача — вас подставить!
Комедианты уставились на кальмара как пятилетний кхэлиец на тазик хэнлорыжа, они поняли смысл сказанных адвокатом слов, но никак не могли его принять и осознать.
— Давай-ка с самого начала и поподробнее, — первым пришёл в себя Лёха.
— Некоторое время назад, — начал рассказ кальмар. — С нами связался Астигар Тид, он помощник и правая рука Бронкхорста. Тид сказал, что ему нужно так подставить двух комиков, то есть вас, чтобы их передали кому-нибудь в рабство, и потом их можно было перепродать господину Бронкхорсту. Мы рассказали об этом господину Чэроо, зная, что они не ладят с отцом. И мы провели эту операцию, в результате которой господин Чэроо получили наследство, а чуть позже и вас. Разумеется, как было оговорено заранее, вас они передали Бронкхорсту.
— Погоди-ка! — Лёха не верил своим ушам. — Ты хочешь сказать, что старика, такого крутого и богатого завалили лишь для того, чтобы двух странствующих комедиантов сделать рабами этого Бронкхорста?
— Именно для этого! — подтвердил кальмар. — И ещё чтобы господин Чэроо получили наследство, но это уже была второстепенная задача. Про наследство мы придумали, чтобы господин Чэроо заинтересовался проектом.
— Но зачем мы Бронкхорсту? — с искренним удивлением спросил Ковалёв.
— Не знаем. Задача была, вас подставить. Мы свою работу сделали. На Ксин слетали, на Олос вас приехать уговорили, в клубе подставили, довели дело до передачи вас по бумагам Бронкхорсту. А зачем вы ему, мы не в курсе.
— А зачем этого Чэроо убили? — поинтересовался Жаб.
— Их не собирались. Но они начали дерзить Бронкхорсту, и раз уж вы сбежали, нужен был хороший повод объявить вас в розыск.
Господин Шылоо отвечал на все вопросы очень подробно и с энтузиазмом, видимо, ему очень не хотелось, чтобы его ответы показались начальнику тюрьмы неискренними. Примерно через час душевного разговора комедианты окончательно уяснили себе, что во всех случившихся с ними в последнее время неприятностях они являются не случайной жертвой, а главными действующими лицами.
Загадочный Бронкхорст решил любым способом заполучить комедиантов себе в рабство и завладеть их имуществом. Ради этого он был готов на любые затраты и жертвы. Однако после того как всё пошло не по плану, и Лёха с Жабом стали докапываться до истины, допросив по ходу дела ещё и Гирта Джаапа, Бронкхорст занервничал.
Со слов адвоката Шылоо, бедняга Джаап после визита к нему комедиантов, сразу же сделал два звонка: первый кальмару, предупредив кхэлийца, что к нему скоро приедут, второй Бронкхорсту. Таким образом, вроде бы умный нотариус этим глупым поступком подписал себе приговор. Джаап попросил у Бронкхорста защиты, но тот решил, что убрать свидетеля намного проще, чем защищать.
Господин Шылоо, увидев по новостям, что произошло с нотариусом, сразу понял: это сделали не комедианты, и потому принял правильное решение — на время спрятаться. И спрятался он там, где, по его мнению, его не могли настигнуть ни Лёха с Жабом, ни люди Бронкхорста. Он быстро написал сам на себя донос в налоговую службу Олоса и обеспечил себе быстрый арест.
В тюрьме кальмар рассчитывал, просидеть до того момента, как Бронкхорст расправится с комедиантами. В том, что это рано или поздно произойдёт, кхэлиец не сомневался. После чего он планировал доказать несостоятельность доноса и выйти на свободу. К этому моменту он снова стал бы не опасен для Бронкхорста, и мог не переживать за свою жизнь.
Но господин Шылоо сильно ошибся — по иронии судьбы единственное место, где Лёха с Жабом могли его настичь, была именно окружная тюрьма Олоса для ожидающих суда, которой руководил полковник Гоку Тынх, кровожадный, но справедливый.
Беглые рабы господина Бронкхорста были настолько шокированы полученной информацией, что поначалу даже отказывались верить услышанному. Но стонущий от боли адвокат, зажимающий разгрызенное крысой щупальце, не походил на существо склонное в такой ситуации обманывать. Поэтому комедиантам пришлось смириться с открывшимися фактами.
При этом Лёха с Жабом совершенно не представляли, зачем они могли понадобиться загадочному Бронкхорсту. На этот счёт у них не было даже предположений. Но зато теперь появилось чёткое понимание — уйти от проблемы, не разрешив её полностью, у комедиантов точно не получится.
— Ладно, в принципе всё ясно, — задумчиво произнёс Ковалёв, осознавая при этом, что ему совершенно ничего не ясно. — Теперь пока Бронкхорста не поймаем, дополнительных подробностей не узнаем. Отсюда задача — найти этого гада! Давай всю информацию про него! Всё, что знаешь! Где, с кем, как, зачем и всё остальное!
— Мы не знаем! Мы честно не знаем, мы все дела вели через Тида, Астигара Тида — затараторил кальмар, опасливо поглядывая на начальника тюрьмы. — Честно, не знаем!
— Хорошо, — согласился Лёха. — Верю. Тогда говори, как найти Тида? Где живёт? Где работает? Где отдыхает?
— Мы не знаем, он сам всегда звонил нам.
— У... — мрачно протянул Ковалёв. — Мы опять в секретики играем? Что ж, жаль твой пухленький животик.
— Нет! Не надо нас мучить! Мы правду говорим! — завопил кальмар.
— А что нам с твоей правды? — мрачно сказал Жаб. — Нам нужна информация. Как мы этого Тида искать будем, если ты ничего ценного про него сказать не можешь?
— Мы знаем лишь, что он живёт в Тропос-сити, — простонал адвокат. — И ещё он коллекционер! Он просто помешанный! Его главная страсть — коллекция антиквариата Лифентра! Это его слабость, особенно картины периода гонений. Он не пропускает ни одного аукциона, мы несколько раз, кстати, там и встречались. Да! Вот ещё! Он всё пытался уговорить господина Чэроо, чтобы они продали ему какую-то картину этого периода. Но господин Чэроо всегда отказывались.
— А зря. Пообещал бы продать, может, и не улетел бы в сломанной капсуле в открытый космос, — предположил Лёха. — Картины Лифентра периода гонений, значит? Не густо, но хоть что-то. Надеюсь, этот Тид хоть знает, где Бронкхорста искать?
— Безусловно! Он его правая рука!
Сказав это, господин Шылоо поморщился от боли, посмотрел на своё окровавленное щупальце и добавил:
— А нельзя нам поскорее перевязку сделать и обезболивающее дать?
— Это не к нам, — равнодушно ответил Жаб. — Ты лучше скажи, кто именно принимал решение об отправке неисправной капсулы в открытый космос?
— Особо никто и не принимал, Бронкхорст и Тид обсуждали это как само собой разумеющееся.