Моя сводная ведьма

— Какое беспокойство? — В голосе мирс Валери лед, а глаза, кажется, мечут молнии. Мне даже становится не по себе. Но смотрит она на Лираю, а не на меня. — Ты не причиняешь беспокойство Агния. Ты пострадала, в основном из-за того, что процесс снятия браслетов идет слишком быстро, а это неполезно.

— Мирс Амелия предупреждала, что мне нельзя испытывать слишком сильные эмоции.

— Жизнь не спрашивает, когда посылать нам эмоциональные потрясения, — возражает бабушка. — А мирс Амелия делает все, что может в рамках заданной задачи. Только вот условия изначально некорректны. Правильное решение при них невозможно.

— Мирс Валери, — голос Лираи звенит. — Не думаете же вы, что мы действуем во вред Агнии?

— Я не думаю, я говорю прямо. Ритуал следовало отложить на год. Агния не готова к нему. Это очевидно. Сейчас необходимо надеть браслеты потолще, пока не произошло чего-то более травматичного для девочки.

— Мы на финишной прямой, — замечает мирс Амелия. — Осталось немного и по времени, и по восстановительному периоду. Мы справимся.

— Вы, безусловно, а за Агнию я переживаю.

— Не стоит, — говорю и хочу, чтобы мой голос звучал с уверенностью, которую  не испытываю. — Я, правда, справлюсь.

Мирс Валери укоризненно качает головой, так и не соглашаясь с нашими доводами. Но с тремя оппонентами решает не спорить.

— Агнию поддерживает Ян, — замечает Лирая. Не совсем понимаю, зачем. Как раз о нас с Яном я бы разговоров не хотела. Но Лирая, видимо, преследует какие-то свои, мне недоступные цели.

— Ян поддерживает? — мирс Валери смотрит в упор на меня, и краска заливает щеки. — Поддержка — это хорошо. Но Лирая, насколько ты уверена в своем сыне? Ян эмоционален, непостоянен, и как бы его поддержка не вышла боком.

После этого мы с Лираей ретируемся. И молчим до дома, только на выходе из магмобиля,  она мне говорит.

— Агния, я люблю своего сына, симпатизирую тебе… как и Дариус, но постарайся не огорчать своего отца.

— О чем вы? — Я напрягаюсь.

— О тебе и Яне. Твой отец не терпит скандалы.

— Но я…

— Вы с Яном — это скандал. А еще… ты часть семьи.  Ты примешь магию, которая должна была принадлежать Ярише. Моя дочь оказалась этого лишена. В случае конфликта между тобой и Яном… для Дариуса виноват будет мой сын.

— Почему вы считаете, что между нами будет конфликт.

— Вы слишком молоды — это неизбежно.

— Даже если так, я постараюсь, чтобы это не дошло до отца, — выдавливаю из себя.

— Спасибо. Я хорошо отношусь к тебе, но также я хочу счастья своим детям. И защищаю, прежде всего, Яна. Мирс Валери думает, что это тебя надо защищать от него. Он может разбить сердце. Не спорю. Только вот разбивать сердце тебе — опасно. Это может навлечь недовольство Дариуса.

— То есть вы тоже считаете, что Ян разобьет мне сердце? — с горечью уточняю я. Лирая только пожимает плечами и бросает:

— Я, правда, желаю только счастья и тебе, и ему.

К себе поднимаюсь расстроенная. Разговор с Лираей не выходит из головы. Да и так, слишком много всего болезненного вокруг. Не могу не думать о Рюке. Зачем он это сделал? О Яне, обо всем на свете. Как же тяжело!

Спать не хочется, ни с кем общаться — тоже. Закрываю за собой дверь и вижу на кровати раскинувшееся тело. Низко сидящие на бедрах домашние штаны, голый поджарый торс с кубиками и дорожкой волос, ведущей вниз от пупка. Одна рука закинута за голову. Ян сладко спит. Черная челка падает на глаза, а линия рта парня непривычно мягкая. Здесь, в моей кровати он выглядит моложе своих лет.

Замираю в растерянности, так как не знаю, что делать. Лечь рядом? Да я умру от смущения! Разбудить? Сделать вид, будто его тут нет, и  заниматься своими делами, которых у меня  тоже не особо много? Все это глупо. Скидываю неудобные туфли и подхожу ближе.

Не могу перестать любоваться, глядя на него. Ян очень красив, настолько что захватывает дух. А слова Лираи начинают играть новыми красками — действительно, зачем такому, как он, такая, как я? Он может найти себе умную, ослепительную, уверенную, но зачем-то, возится со мной.

Так и не получается решить, как вести себя в этой ситуации. Ян, словно почувствовав мой взгляд, открывает глаза и, сонно улыбнувшись, шепчет.

— Привет… я волновался за тебя.

Парень протягивает руку и, схватив меня за запястье, нежно тянет на себя, заставляя сделать несколько шажков к кровати, а потом упасть к нему в объятия. Это приятно и выбивает из головы все тревожные мысли.

— Что ты делаешь? — бормочу я, уткнувшись носом в его грудь и вдыхая будоражащий запах мужской кожи и знакомого геля для душа. Кружится голова, и хочу мурлыкать, как кошка. Интересно, мне разрешат завести, если я попрошу? Но рядом с Яном невозможно ничего удержать в голове. Когда он рядом, получается думать только о нем.

— Здороваюсь, — отвечает этот кот и нежно целует в ухо, стискивая сильнее и позволяя ощутить свое желание.

Мне одновременно и неловко — я еще очень сильно стесняюсь рядом с ним, — и в то же время хриплый смех на ухо, улыбки, тепло сильного тела — все это заставляет чувствовать себя живой. И, что уж греха таить, счастливой. Поэтому расслабляюсь и уютно устраиваюсь в объятиях Яна. Тем более, парень не позволяет себе ничего лишнего, просто стискивает в объятиях и укрывает нас пледом. Видимо, его не волнует, что я в длинном и узком платье, стоимостью… я даже не хочу представлять себе эти цифры. Ян к ним привык, а вот у меня они до сих пор вызывают оторопь.

— Я, правда, очень волновался за тебя, — признается он. — Был в ярости, что мама запретила ехать с ней.

— Думала, ты в колледже.

— Сегодня приедут стражи по поводу Рюка… — печально говорит парень. — Поверить не могу.

— Зачем он это сделал?

— Представления не имею, — парень рассеянно перебирает мои волосы. — На Рюка это совершенно не похоже. Он слишком эгоистичен, чтобы по своей воле спрыгнуть с моста.

— Думаешь, его убили?

— Не представляю, кому это могло понадобиться. Рюк в целом безобидный придурок, у которого в жизни было все. До сих пор не могу поверить, — говорит Ян и, не отдавая себе отчета, сжимает мое плечо. На глаза наворачиваются слезы. Я тоже не могу поверить.