Страница 31 из 72
— Но я не она! — возмущенно выдаю в спину соседки. Карен дергает плечом и отвечает.
— Знаю. Вот пойду в нашу комнату, чтобы убедить в этом свое подсознание.
Карен оказывает права на все сто процентов. Собрание скучно, утомительно и на нем хочется спать. А спать нельзя, потому что, во-первых, неудобно, сидя на стуле, во-вторых, я заняла место в первом ряду. Единственный плюс от него — нам представляют куратора нашей группы — высокую черноволосую женщину средних лет Маришу лэ Дениэлс, а еще я знакомлюсь со своими сокурсниками, но это уже чуть позже во время экскурсии.
Я уже знакома с Китом, и он меня представляет присутствующим, со многим из которых он учился в старшей школе. Вряд ли мы с кем-то сдружимся, они совсем другие. Такие, как Яриша и Ян. Нет, я не чувствую от девчонок агрессию. Пока. Они предельно вежливые, присматриваются, пытаясь понять, что я представляю собой, но мне хватает открытости. В лучшем случае между нами будет холодный нейтралитет.
Общий интерес вызывают мои браслеты, но удается обходить эту тему, отговариваясь ничего незначащими фразами. Никто не давит, в высшем свете не принято лезть в душу и это мне играет на руку.
В итоге после полуторачасового сидения в зале и экскурсии по территории колледжа, я возвращаюсь в комнату, вооруженная важным знанием — я теперь в курсе, где располагается столовая, и что работает она с восьми утра и до десяти вечера. Есть можно в любое время. Это очень удобно. У нас в приюте, если ты проспал завтрак, терпи до обеда, а если задержали наставницы на занятиях — голодай до ужина.
Когда захожу в комнату, Карен стоит и мрачно изучает в руках конверт из крафтовой бумаги со странной магической печатью, словно не решается его вскрыть.
— Что это? — подозрительно спрашиваю я, прежде чем понимаю — такое любопытство от практически незнакомого человека может показаться совершенно неуместным. Но соседка отвечает удивительно миролюбиво.
— Два пригласительных в высшее общество колледжа. Тебе и мне. Сегодня ночью будет вечеринка в честь начала учебного года.
— Была же уже в субботу у нас дома… Мне не понравилось, я застала какую-то парочку в своей кровати!
— Это неофициальная была, — замечает Карен.
— А сегодня официальная? — Я скептически хмыкаю. Меня не волнуют вечеринки. Не хочу идти. Пока я не готова общаться с элитой. Мне двух ее представителей хватило дома. Хочу выдохнуть.
— Если ты о том, одобрена ли она администрацией… то нет. Если о значимости — это одно из важнейших мероприятий начала года. Ненавижу колледж!
— Ты не хочешь идти?
— Не хочу, но придется, — вздыхает она и переводит на меня взгляд. — И тебе тоже, если ты вдруг сейчас размышляешь о том, чтобы проигнорировать приглашение.
— Но я не фанат вечеринок. Зачем идти, если не хочется?
— Понимаешь, Агния, — со вздохом поясняет Карен. — Есть приглашения, которые не стоит игнорировать. Мне не нравится этот лицей. Я надеялась, что мне не придет это приглашение, хотя многие ждут его с замиранием сердца. Я все сделала, чтобы быть максимально неинтересной местной элите, но… — Она грустно улыбается. — И у тебя, и у меня есть нечто общее. За нами стоит семья. Ты скоро примешь силу древнейшего рода, у меня, к счастью, есть старшая сестра, но все равно я могу надеть на себя все что угодно, вести себя, как неформал, но, по-прежнему, останусь аристократкой в восьмом поколении.
— Но вечеринка тут при чем?
— Притом что ты или с элитой, или против них. Вот скажи, Агния, есть ли у тебя причины вот так с ходу противопоставлять себя местному сообществу, которое в целом просто пригласило тебя на закрытое мероприятие? Это… — Она трясет конвертом. — Не вызов, не попытка унизить — это проявление расположения.
— И невежливо плюнуть в лицо до того, как плюнули тебе, — грустно замечаю я, понимая, куда клонит Карен.
— Именно. Хотя плевать будут. По крайней мере, попытаются. У тебя ведь есть нечто подходящее из одежды для сегодняшнего мероприятия? — Она так резко меняет тему, я даже теряюсь. Но быстро прихожу в себя и отвечаю:
— Представление не имею. Вроде бы Лирая должна была положить дежурное коктейльное платье.
— Главное, чтобы цвет был в тему. Обычно год начинают с черно-белого бала. — Она выдыхает и вскрывает конверт. Потом удовлетворенно кивает. Все так и есть. Белый или черный? — Карен обращается ко мне.
— Вообще, я за белый, но платье, если мне память не изменяет, у меня черное.
— Я тоже за то, чтобы ты пошла в белом. Мне черный идет больше. Значит, белое платье возьмешь мое.
— Ты уверена, что оно подойдет мне по стилю?
— Конечно. Не думаешь же, что родители по своей воле меня бы пустили с таким гардеробом? — Она указывает на себя пальцем и усмехается. — Пришлось немного хитрить. И теперь у меня шкаф, того, что буду носить и шкаф, которым можешь пользоваться ты. По идее, у нас примерно один размер. Только ты немного повыше, значит, проблем возникнуть не должно. Выбирай, соседка.
Мама Карен подошла к вопросу гардероба дочери, пожалуй, серьезнее, чем Лирая к моему. Одних белых платьев у соседки три штуки, и я замираю в нерешительности. Длинное, короткое и поблескивающее с шифоновым подолом.
— Бери это! — Карен сдергивает с вешалки, не глядя, и вручает мне, а потом захлопывает шкаф перед носом. — Поверь, это сядет на тебя изумительно и само платье красивое.
Я замираю с платьем в руках и удивленно смотрю на шкаф. Ничего себе выбирай, называется! Все решили за меня в считаные минуты. Но платье и, правда, красивое — украшенный серебром и кристаллами лиф и подол до середины бедра, а дальше белоснежный шифон. Но садится на меня провокационно. Я не готова к такому откровенному декольте без бретелей.
— Карен! — возмущаюсь я и веду обнаженными плечами. — Не могу в этом идти! Ты что?
Глубокое декольте — под такое лифчик не наденешь, а грудь оно обрисовывает совсем уже неприлично. Переливающийся, словно усыпанный мелкими кристалликами материал немного маскирует выступающие соски, но все равно очень уж непривычно. Платье длинное в пол и при каждом шаге полупрозрачный подол колышется, переливаясь, словно лунная дорожка на реке. Красиво, соблазнительно и совершенно не для меня.
— Ты превосходна! — с восторгом выдает Карен, разворачиваясь ко мне. Сама она в черных чулках с широкой резинкой и коротком халате синего цвета, на котором порхают райские птицы. Сочетание убойное. Несколько отложенных черных платьев валяются на кровати.
— Я голая! — Обнимаю себя за плечи и несчастно кошусь на шкаф. — Правда, я не могу так. Просвечивающие колени я как-нибудь переживу, а все, что выше — нет!