Страница 9 из 15
Как-то под вечер, когда небо стало интенсивно синеть, Осел, мирно щипавший траву, увидел яркую вспышку. Он поднял голову и заметил в небе прекрасную Комету, окрасившую своим свечением все пространство до горизонта.
Осел замер от восторга. Такой красоты он никогда не видел – нечасто ведь к нам залетают кометы.
«Прежний спокойный и размеренной жизни у меня больше не будет», – совершенно ясно почувствовал Осел. И, задрав голову вверх, громко крикнул:
– Прекрасная Комета! Ты так великолепна!.. Возьми меня с собой. Я буду тебе служить.
Комета удивленно посмотрела на него и ответила:
– Послушай, как тебя зовут?
– Осел.
– Так вот, Осел, я самостоятельная, самодостаточная и все вопросы привыкла решать сама. Да и что ты можешь для меня сделать?
Она собралась было уже улететь, но Осел вдруг выкрикнул:
– А хочешь, я спою тебе песню?
– Ну, спой! – ответила Комета.
И Осел запел. Надо сказать, он никогда раньше этого не делал и особых вокальных данных у него не было. Поэтому получилось не очень здорово. Комета, однако, ничего по этому поводу не сказала, а только спросила:
– Ты эту песню придумал про меня?
– О да! – воскликнул Осел.
– Но я себя в ней не узнала. Ты слишком все приукрасил. Мне не нравится, когда из меня делают идола. Ну, прощай, Осел!
И, грациозно взмахнув хвостом, она улетела в свое межзвездное пространство. А Осел остался стоять пораженный, восхищенный, обалдевший, но больно задетый ее словами. Он долго еще смотрел в ту точку неба, где Комета скрылась из глаз, словно надеясь, что она вернется.
Ночью ему постоянно снилась огненная красавица, отчего он просыпался и долго не мог уснуть. А когда утром встал, обнаружил, что сочинил еще несколько песен про нее. Он не ставил такой задачи, песни сочинялись как-то сами собой.
Осел отыскал то место на небе, где последний раз видел Комету, и снова запел.
Мимо пробегала семейка зайцев. Они удивленно остановились и не уходили, пока Осел не закончил пение.
– Ты всегда здесь поешь? – спросил старший Заяц.
– Нет, только со вчерашнего дня, – ответил Осёл.
– Пой еще! – попросили зайцы. – Мы будем приходить слушать.
Шла Лиса по своим делам. Послушала пение Осла и сказала:
– Интересно ты поешь, Осел! Хотя и непрофессионально.
И она тоже стала слушателем Осла, вместе с зайцами.
Услышал пение Осла и Медведь. Подошел к нему и прорычал:
– Ай да Осел! Тебе правда медведь на ухо наступил, но такого пения я никогда не слышал.
И он тоже стал посещать концерты Осла.
Сидят звери, слушают, друг друга не трогают, забыли все свои распри, что они делятся на охотников и добычу.
Услышали ослиное пение и лягушки на болоте и кричат хором:
– Пой, Осел! А мы пока помолчим.
А Осел все сочиняет песни и сочиняет. Выходят они как из рога изобилия, без всяких на то усилий. И поет, глядя туда, где последний раз видел огненную диву.
Наконец, слух о необыкновенном Осле дошел до мэтра вокала Соловья. Усевшись на ветку ближайшего дерева, он долго слушал. Затем вымолвил:
– Эх, Осел! Тебе бы малость подучиться вокальной грамоте! А впрочем, знаешь, я, пожалуй, буду теперь петь по-другому.
Вскоре Осел стал очень популярной личностью. Только его родственники, ворчали:
– Все ослы как ослы, а ты какой-то ерундой занимаешься! Все равно твоя Комета больше не прилетит. Она забыла тебя давно. Лучше выбросил бы дурь из головы да женился на ослице. Вон их сколько, одиноких, простаивает!
Но Осел не понимал своих родственников. Как и они его.
А потом слухи о нем распространились за пределы его планеты. Космонавты из других миров, пролетая неподалеку, нередко заруливали сюда специально, чтобы послушать Осла. Осел стал некоей достопримечательностью, а его планету, которую называли кто планетой № 3, кто – планетой «Огксиген», кто – планетой «Аква», путешественники по Вселенной промеж собой окрестили планетой поющего Осла.
Осел от всего этого не зазнался. Да и в нем ли дело? Дело в том, что с ним произошло, и в тех песнях, которые из этого получились.
Распорядилась…
Из окна своей сторожки, что возле шлагбаума, я часто любовался вами. Как изящно в начале рабочего дня вы выходите из машины, какими невыразимо прелестными движениями берете в руки сумочку и пакеты. Как на ходу разговариваете по телефону, при этом так волшебно склонив головку, что все мое существо замирало. Я прожил жизнь, но и подумать не мог, что самые обычные движения могут так завораживать. А иногда днем вы прохаживались по территории, и видеть вашу стройную фигурку и неописуемую походку было просто пиром для глаз.
И вот однажды, в самом конце рабочей недели, вы вдруг зашли ко мне. В мою будку! Похоже, это был не сон, потому что с того момента я словно провалился в какое-то иное измерение. Мне с тех пор порою сложно понять, живу я или грежу, и на каком свете все это происходит.
Вы так стремительно вошли, что застигли меня врасплох. Если бы я только знал о таком визите! Я бы выскоблил всю свою сторожку, поставил букет цветов на стол, сам бы начистился, нагладился и надушился. А тут… Я как раз приступил к ужину, разложил на столе свои позорные банки с едой и даже не успел стряхнуть с себя крошки и отереть рот. Но вы, казалось, не придали всему этому никакого значения, а только сказали отчетливо и официально: «Приятного аппетита!» После столь же официального «Добрый вечер!»
Я растерялся, и вид у меня, должно быть, был очень нелепый. Но вам было все равно.
– Вот эти документы нужно передать курьеру, – произнесли вы твердым и уверенным голосом женщины, привыкшей распоряжаться. – Он придет попозже. Передадите их под роспись. Вы все поняли?
– О да, конечно! – кажется, так я что-то промямлил, застыв, словно истукан при виде чуда.
Вы протянули мне свои бумаги таким грациозным движением нежной белой руки, что последние остатки моего инстинкта самосохранения испарились, будто роса в лучах солнца. Машинально взяв их как самую большую драгоценность, я явственно ощутил тепло и трепетный магнетизм вашей руки. Наверное, такие ощущения возникают, когда тебя касается ангел, но ведь ваша рука даже не коснулась моей.
Вы говорили что-то еще, давали какие-то указания, но я только согласно кивал головой, утратив дар речи. Вы были сама строгость, тактичны и безупречны в своей роли руководителя. Вы были образцом делового этикета. Да только не смогли спрятать за этикетом яркую женскую суть. И в ней я такое увидел!.. Целый мир, всю безбрежную Вселенную!
Ваши глаза смотрели прямо, уверенно, прожигая меня насквозь. Но как они были прекрасны!.. Взгляд был тверд, но невероятно глубок. В нем было столько всего!.. Целая жизнь! Нет, множество жизней! Ваши глаза вместили всю женскую природу в лучших ее проявлениях. Взглядом своим вы словно проверяли меня на прочность. И я не выдержал. Я, кажется, совсем себя потерял.
Вы говорили четко и деловито, все только по работе. Но голос ваш, такой чарующий, такой женственный, он будто звал совсем в другие дали. Он шел из самой глубины вашей души. Он дурманил меня, и я бы согласился всю жизнь слушать от вас эти сухие фразы, исключительно по работе.
Вы произносили самые обычные слова, но уши мне твердили: «Какая дивная музыка!» А глаза подтверждали: «Какое совершенство линий, форм, движений!»
Эх, как вы были официальны, как уверены в себе! От вас исходила духовная сила и характер, которыми не каждый мужчина может похвастаться. Но, боже мой, как вы поставили ножку! Как невзначай элегантно поправили сумочку, висевшую через плечо! А как пленительно кивнули головкой, прощаясь! Все ваше пребывание в моей будке, каждый мельчайший жест, едва уловимое движение, были само Восхищение!.. Наверное, это было сошествие небесной благодати. И я был окончательно убит.
Вы, разумеется, мной не играли. И уж вовсе не собирались передо мной блеснуть. Зачем вам какой-то немолодой охранник! Вы просто вели себя так, как привыкли. Просто были сами собой.