Страница 14 из 20
6 Шанс
6 Шанс
Прелесть жизни «нерукопожатой» – место рядом всегда свободно и можно поставить сумку. Минусы перечислять бесполезно. Их бессчетное количество. Взять хотя бы моё обращение к одногруппнице на первой паре. Я не успела законспектировать важное определение и переспросила у девушки сидящей позади. Она подскочила и едва не свалилась со стула. Я бы посмеялась с такой реакции, если бы ярко выраженная грань горечи не давила внутри.
Происходящее полный отстой.
Мысленно подведя итог первой половине дня, занимаю место в столовой рядом с Танькой.
Вокруг наступает гробовая тишина. Все ждут, что Холодок отсядет. Мерзкой пеленой взгляды зевак покрываю кожу и забираются в душу. На секунду мне хочет иметь черепаший панцирь и спрятаться от всех.
Даже не могу оценить, что мы в очередной раз оделись практически одинаково. Блузка без рукавов и зауженные джинсы.
- Привет, - киваю подруге и открываю бутылочку сока.
- Снова нос повесила?
- Ещё две пары, - коротко и ёмко.
- Совсем плохо?
- Относительно, - перебираю пальцами в воздухе.
- А теперь рассказывай в красках, что за напасть приключилась на ужине, а то забежала вчера за вещами, а на сообщения отвечаешь будто тебя побьют за каждое лишнее слово.
- Мачеха захотела сделать ремонт, Демьян выступил против, ушёл… она побежала за ним, а после её возвращения я слиняла с ужина, но далеко не ушла. Мачеха и папа резко подорвались и мы поехали к тебе за вещами. Это странно и слишком…непонятно. Настроения идти куда-то уже не было. А ты как в клубе оторвалась?
- В клубе я никого не поймала, зато на обратном пути два парня напросились со мной в такси. Студенты-иностранцы – Мате и Ласло, венгры. Не боись, они лапочки и сегодня у нас с ними двойное свидание, - Холодова лучится радостью.
- У тебя температура и ты бредишь, - прикладываю руку ко лбу подруги.
Вроде нормальная. Получается «двойное свидание» не плод её воображения.
- Я тебе сейчас их покажу, - Таня поднимает указательный палец вверх, хихикая.
Дернув плечом, разрубаю вилкой шницель на мелкие части. В глубине души мне плевать как выглядят Мате и Ласло. Будь они кривоногими боксерами-коротышками, я всё равно соглашусь на свидание. Любой повод не находиться дома – спасение. Я не хочу там находиться. Физически и морально тошно. Ничего уютного и моего там нет. И не будет. Только дискомфорт…
За неделю знакомства я поняла, что градус общения всегда зависит от Демьяна. Просторы Арктики кажутся теплее, чем он. Я вроде смирилась, но… вчерашний ужин показал, что тонкостей в этой семье значительно больше. Для меня осталось загадкой поведение Вики после разговора тет-а-тет с сыном. Она нервно причмокивала, кусая губы, и кривилась будто ей в туфли стеклянную крошку насыпали. Покровский имеет большое влияние на собственную маму, и в то же время…она его не боится. Дело в чем-то другом.
Терзаний привнесло и поведение папы. Он прежде чем отправиться спать сто раз спросил – как у меня дела. Нетипично для него.
За завтраком окисление атмосферы и настроения продолжилось. Церемониальность и приторность в улыбке мачехи стали раздражать. Радует, что она перестала пытаться впихнуть меня в машину Покровского!
- Вот смотри, - Таня протягивает телефон, который тут из моих рук выбивает Клим.
Зашибись, блин. Явился вурдалак. Сейчас весь элитный клан подтянется.
Парень занимает стул напротив меня и складывает ноги на стол. Впритык к моей тарелке. Едва различимое движение бровей и лёгкий наклон головы многозначительны. Жаров будто спрашивает – как тебе такое. Издевается.
Смотрю на стол, бросаю вилку и прикрываю глаза. Естественно есть из тарелки, стоящей рядом с его ботинками не буду.
Я открываю рот, чтобы высказать Климу хотя бы часть вертящихся на языке колкостей, но просто немею. В столовую входит компания Покровского. Тело будто оголенным проводом шарахнуло.
Каждую мышцу в теле сводит напряжением. Я жду, что Покровский подойдёт и заберёт своего друга.
- Чего тебе? – Танька пытается скинуть ноги со стола.
Уголки губ Клима дёргаются в ироничной улыбке.
- Тань, не стоит. Лучше пошли на пары.
Работники столовой, в отличие от кафетерия, не убирают за студентами, поэтому я беру поднос и иду к окну, куда ставят грязную посуду. Резко меня хватают за плечо и оттесняют к стене. Клим угрожающе возвышается надо мной. Расположив кулаки в паре сантиметров от моей голову, создает ловушку.
Смотрю в лицо, перекошенное от чистейшей злобы, и смаргиваю влажную пелену с глаз.
- У тебя был шанс, а те-перь…- задумчиво растягивает.
- Оставь меня в покое, - выдавливаю с трудом.
- Встань на колени и извинись прилюдно, - Клим басом разрывает тишину и сильнее вжимает меня в стену. Его дыхание длинной склизкой змеёй вьётся вокруг горла, вызывая удушье.
Мгновенно все вокруг загудели как в улье. Их голоса пружинят по нервам. Озноб сковывает позвоночник. Все всё видят и ничего не делают. Даже работники! Неужели получают удовольствие?
И Танька куда-то делась. Может, пошла за преподавателем или охраной?
Неожиданно пространства, а месте с ним кислорода, между нами становится больше. Медленно поднимаю глаза и попадаю под гипноз наглой, едкой усмешкой Покровского. Он стоит широко расставив ноги и сложив руки на груди. Его энергетика создаёт вакуум, подавляя каждого из присутствующих.
Демьян статный…
Подмечаю подсознательно.
Вдохами загребаю воздух, когда Клим убирает руки и поворачивается к Демьяну.
- Клим, погнали, нас тренер ждёт.
- Гонишь? После обеда же.
- Сообщение скинул. Сейчас требует.
Жаров резко теряет половину надменности и отшагивает. Покровский фыркает в мой адрес и уходит со своим мерзким приятелем. Их силуэты плывут перед глазами.
Всей душой кричу «спасибо» тренеру сборной университета по футболу. Я слышала, что он мужик с норовом и с местных мажориков требует по полной. По слухам больше всего внимания уделяет как раз золотой свите Покровского. Неужели рассчитывает сделать из них людей? Это нереально.
Путаясь в ногах бреду к столику и забираю сумку. В висках грохочут взрывы. Я еле соображаю что делаю.
У двери нос к носу сталкиваюсь с Ликой. Обе хотим выйти.
Глядя на неё, не испытываю даже порыва вздрогнуть. По сравнению с Жаровым – она пустяк.
- Держись от него подальше, - отталкивает и выходит, хлестанув мне по лицу длинными волосами.
Я знала. Меня предупреждали. Надо перетерпеть. Только как? Как каждый день проходить через это? Подчиняться и унижаться перед Жаровым я не буду. Я ничего никому не сделала. Истребляю мысль уйти из университета. Не дождутся! Я что-нибудь придумаю...
- Ты как? – я не заметила появления подруги рядом, поэтому вздрагиваю. – Я хотела пожарную тревогу включить и не нашла где. Извини, - сочувствующе обнимает подруга, канатами стискивает.
- Ничего. Спасибо, - шепчу пересохшими губами. Несколько слезинок падают на плечо подруги.
Я правда ценю. Таня пыталась что-то сделать...
- Слушай, у меня есть их номера телефонов. Давай будем писать им сообщения из серии «я знаю, что ты сделал прошлым летом», - предлагает без иронии.
Неплохая мысль!
- Откуда? - теряюсь в догадках.
- Они есть у всех, только писать могут те, кому номер дали лично. Если вдруг кто-то ослушается – унижают прилюдно, - закатывает глаза Холодок.