Немного безумия

Я побежал по коридору. Казалось, тряслась сама земля: пол уходил из под ног, земляные кучки сваливались на голову, стены оплывали перед носом. Приходилось прикладывать все силы, чтобы успеть до того, как всякий выход на поверхность навеки закроется.

Паутина подземных ходов не давала шанса на хороший исход: половина проходов обвалилась, а другая вот-вот обвалится. Я шёл, как на пороховой бочке, даже не зная, в какой стороне окажется выход... Какой-то солдат сбил меня с ног. Я попытался одёрнуть его за ногу, но прогремел взрыв и я свалился второй раз, после чего меня присыпало горстью земли и щепками.

— Стой! — бегун на миг обернулся, всмотрелся в непонятную субстанцию под кусками гнилых досок, а затем рванул, как от огня.

Я бросился за ним. Юноша имел хорошее преимущество в виде молодости и поэтому с завидной регулярностью отдалялся, пока и вовсе не превратился в маленькую кляксу где-то в конце коридора.

Хоть мои лёгкие и выпрыгивали из груди, икры жгли, а голова кружилась, я понимал, что не имею права остановиться, ведь иначе никогда не выберусь из подземелья... Солдат скрылся. Я добежал до последнего места, где он находился, и стал на перепутье из двух относительно целых туннелей.

Взрыв. Где-то в замке обвалилась стена, не иначе, потому как гул от падения камня был слышен даже под землёй. Я выбрал левый коридор и вскоре выбежал на первый этаж часовой башни.

Круглая комната была пуста. Выход обвалился, поэтому мне пришлось подыматься по лестнице, чтобы зайти в другую башню. Как только я вылез на крепостные стены, в меня ударил запах горелых тел: десятки стражников и гвардейцев кучками валялись на уступах бастиона, зажаренные магическим пламенем или убитые падающим с неба камнем. Самое противное, что этот запах вызывал во мне чувство голода.

Словно фейерверк, в небе загорелись десятки комет с красным шлейфом. Смотря на безумно красивое небо и не верилось, что спустя секунду эти камни попадают на головы горожан.

Взрывная волна огромной силы окатила стену и я упал на пол. Где-то внутри замка прогремел ужасный треск. Когда я поднял голову, то его большей части уже попросту не существовало: этажи сомкнулись, как гармошка, навалились друг на друга слоёным пирогом и кусками попадали на землю. Лишь силуэт тронного зала ещё стоял, как часовой в последний день осады.

Стена под моими ногами издала предсмертный треск и раскололась. Я быстрее побежал к лестнице, чтобы успеть до того, как она развалится на части.

Спустившись, мои глаза мыши начали искать выход из положения: все выходы замка оказались перекрыты из-за обвалов и теперь выбраться из дворца стало почти невозможным.

— Что за... — я пригляделся к идущей в тронный зал толпе. Она неприятно напомнила мне канализационных жителей. Стараясь не шуметь, я пошёл за ними.

Сотни трупов. По обрушенным коридорам замка, на его переходах, вырванных с корнем лестницах, статуях без голов лежали солдаты. Сожжённые, убитые обвалами, камнями, они бессмысленно смотрели на меня влажными глазами.

В тронной зале было не протолкнуться от народа: маги летали в небе, маги получали распоряжения священника на полу, маги лезли на остатки стен. А в центре этого всего была она. Я не узнавал в ней ту, с которой смеялся по вечерам или гулял ранним утром, но это была несомненно она. Великая и ужасная. Она подымала руки и пела. Всё стало на свои места.

— Что ты здесь делаешь? — к моему горлу приставили клинок.

— Так, дышу свежем воздухом и запахом тысяч бессмысленно убитых людей. — плешивая уродливая сволочь, которая ещё два дня назад не смела и подумать о победе надо мной, приказала своим прихвостням связать мне руки и отнести к хозяину. Конечно же, меня отвели к Бартимору.

— Джеймс! Как приятно вас видеть! — груздь заулыбался, словно мы встретились на курорте. — Развяжите моего друга, это участник пророчества! Слышите? Джеймс Браун наш друг!

Охрана нехотя развязала меня и пошла по своим делам.

— И как это понимать? — я обвёл глазами сотню пациентов психбольницы, кои летали в воздухе и вторили песенным мотивам Аннабель, играясь пламенем в руках. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: подрыв замка — это их рук дело.

— Джеймс, на ваших глазах творится новый мир! Ваша прекрасная жена воссоздаст его из пепла, как только закончит работу. — я оглянулся за спину Бартимора и посмотрел на Аннабель. Она творила лишь смерть.

— Значит, я сейчас должен кинуться помогать ей убивать людей? — священник перестал смеяться.

— Мистер Браун, в пророчестве не говорилось, чем конкретно вы будете помогать. Возможно, ваше время придёт позже, но, будьте уверены, оно несомненно придёт.

— Я хочу поговорить с ней. — я уверенно двинулся вперёд, но возникшая буквально из ниоткуда Вивиан перегородила мне путь.

— Нет, она занята!

— Она моя жена...

— Но сейчас она занята. — повторил слова девушки староста. — Что сказано в пророчестве, Джеймс? Вы поможете ей во всех начинаниях. И это ваша первая миссия — терпение. Я провожу вас на выход, а позже мы обсудим с вами насущные вопросы. — Я пошёл вслед за Бартимором абсолютно потерянным.

Чтобы спуститься в один из уцелевших коридоров, нам пришлось подойти к Аннабель поближе. Я ожидал, что она узнает меня, но её чёрное лицо было немым и равнодушным. Я не узнавал в нём любимой жены, эта была точно не она, а кто-то другой, мерзкий, вороватый и противный, захвативший её душу, как паразит.

— Видите, магия тратит много сил! — весело пролепетал бургомистр, проходя мимо обломков, на которых она стояла.

Мы спустились в коридор и пошли по разрушенной зале. На самом её краю валялся труп герцога. Так, полеживал, как обычный себе трупик, совсем безынтересный. Словно не он почти шесть десятков лет держал власть железной рукой.

— Вот что бывает с теми, кто противится воле пророчества. — с злорадством сказал староста, пнув труп высушенного старика.

— Угу.

Удар. Вспышка.

«- Джеймс, а если бы ты получил возможность вылечить всех людей в мире, но при этом у тебя бы отобрали меня, что бы ты выбрал?

— Конечно же тебя...

— Глупость! Ни одна жизнь не стоит сотен других.

— Даже если это плохие люди?

— В первую очередь, если это плохие люди. Хорошие люди попадут к господу, а плохих ждёт ад. Именно поэтому надо дать им шанс на исправление...»

— Джеймс, что с вами? — Бартимор заботливо положил руку на моё плечо.

— Голова. Сейчас прикрою глаза и...

Передо мной стояла Аннабель. Не настоящая, а жалкий мираж из моей головы, и вновь без лица. Я узнал лишь платьишко, которое ей подарил за день до того, как она «умерла». Может, я никогда и не знал настоящей Аннабель? Девушка указала куда-то за мою спину.

— Голубчик, да у вас жар. Вам надо быстрее лечь в постель и выпить побольше воды. — Бартимор потолкал меня вперёд. — Здоровье, знаете, это не шутки...

«- Джеймс, зачем в нашем современном мире используют казни? Это безнравственно!

— Некоторые заслуживают смерти. Например, убийцы детей. Разве не так?

— Если мы будем уподобляться убийцам, то не станем такими же?»

— Мистер Браун, да что с вами такое! — Бартимор усадил меня на остатки монумента. — Вас гложат смерти парочки негодяев? Поверьте, все стражники Ан-Рока — это бездельники, тунеядцы, насильники и моральные уроды. Да и жители, чем они лучше? Выгоняли нас из домов, жгли на кострах, не давали зайти в приличный трактир или пить с одного стакана. Почему в вас проснулась жалость, вы же твёрдый, как скала! Где ваша знаменитая циничность?

Я вновь закрыл глаза. Образ Аннабель так и не пропал. И он всё так же просил меня вернуться.

— Знаете, может...

— Не может! — на миг мне показалось, что дикой грубости голос вырвался из груди Бартимора. Такой резкий и сильный, что впору поклониться до пояса. — Вы пойдёте прочь! В пророчестве... — я выстрелил, как пружина, и одним уларом свалил дворянина в нокдаун. — Что вы делайте, изверг... в новом государстве вас ждёт трибунал... пророчество!