Немного безумия

— Ничего, со всеми бывает.

— Вы тоже теряли сознание в воде?

— Скорее сначала терял сознание, а потом ужен оказывался в воде.

После недолго плавания в пещере мы подплыли к одиноко стоящему причалу, старому и покорёженному. Им давно не пользовались, возможно, и не пользовались вовсе. Доски на нём прохудились и покрылись тиной, ракушки обвили тонкие, почти гнилые ножки, а гвозди заржавели.

— Вижу, нам не стоит переживать из-за того, что тут кто-то был. — брякнул я и причалил к гнилым доскам. Чтобы не остаться в дураках, я сначала прощупал их ногой, и только потом решился выйти из лодки и стать на них всем весом. Доктор вылез за мной.

— Сейчас мы с вами выйдем на первый этаж больницы. Думаю, не составит труда подняться и на последний — к кабинету главврача. — конечно же, где ж ещё быть резеденции злодея, как не на самом высоком ярусе? Поселить негодяя на первый этаж — верх неуважения к его тяжёлому ремеслу...

Мне почудилось? Ну уж здесь-то точно не должны играться с вокалом.

— Вы не слышите?

— Что? — доктор непонимающе и немного испуганно на меня уставился.

— Пение.

— Вам послышалось. В таких местах не поют. — цистган или... — Будьте начеку. Охрана иногда проходит по этажу, чтобы проверить больных.

Мы стали подниматься по лестнице и вскоре подошли к старой ржавой двери. Она оказалась заперта, но её, как удачно, можно было открыть изнутри и пройти на склад грязных тряпок и швабр. И нет, там не было кузин герцога... не сдержался.

Переступив порог склада, мой глаз сразу зацепился за знакомое место: приёмную. Где-то рядом спрятался пугающий лифт с красной лампочкой.

— Вот наша цель. — Уильям указал на лестничную клетку, ведущую на последний этаж.

— Не слишком ли всё просто? — я осмотрелся по сторонам. Вокруг были лишь пустые коридоры и темнота, и только лампочка тихо светила для медсестры, устало сидевшей за ресепшном. Наверняка женщина уснула за столом.

— Если задаваться вопросом простоты, то впору пойти назад. — и уплыть в шторм на одном весле, потому что кто-то успешно сломал его пару. — Идёмте.

Мне пришлось топать за проводником. Не то чтобы я этого не хотел, как раз таки наоборот: кабинет Федерика Усмана манил своими неразгаданными тайнами и загадками. Но что-то настораживало... главврач явно догадывался, что я знаю о его преступлениях, но при этом совершенно ничего не делает. Везде мне мерещились ловушки, подстроенные хитрым Федериком Усманом, ожидающим моей ошибки из-за угла. За каждой закрытой дверью я высматривал отряд из огромных медбратьев.

Думая о них всё больше и больше, мне хотелось отпереть все двери и закричать. Орать во всю силу обличающие речи и бить себя по груди, как такие же умалишённые, что сидят здесь по объективным причинам.

— А вот и наш этаж. — с облегчением сказал я, увидев вдалеке кабинет главврача. Он охранялся массивными белыми дверьми, состоящими из двух створок.

В начале коридора на доске почёта висели лучшие работники года. Наверное, они соревновались по количеству поставленных капельниц. Самым главным портретом, конечно же, был портрет великого и прекрасного Федерика Усмана.

Вспомнив его лицемерную рожу, я скривился, как от кислой вишни, и так разозлился, что мне захотелось написать на его изображении побольше матерных слов.

— Знаете этого типа? — спросил врач, тыкая в главврача пальцем. От внимательного врачебного взгляда не утаить желания совершить праведный вандализм.

— Да, мы знакомы. Добрый парень, если с ним никогда не видеться. — доктор усмехнулся и пошёл дальше по коридору. Кабинет главврача находился в самом его конце.

За окнами бушевал океан. Девятый вал во всей своей красе обрушался на горные породы и обтёсывал их, как мастер-ремесленник, и подымался да заоблачной высоты, чтобы как можно громче распасться на десятки маленьких волн, и эхо от этих карликовых акул докатывалось до городских окраин. Ко всему прочему, на улице не переставая шёл ливень.

Погода навевала плохие мысли. Она и раньше была не очень-то приятной, а теперь и вовсе превратилась в рокового предвестника чего-то явно недоброго.

Словно разозлившись от моих мыслей, небо разразилось ещё одной молнией. На миг наши озябшие трусливые лица озарил свет ярости, но он тут же пропал, сменившись кромешной темнотой и серостью стен.

Я боязливо ускорился и, стараясь не смотреть по сторонам, в особенности в окна, пошёл к кабинету.

Одновременно с Уиллом мы взялись за дверные ручки.

— Если сейчас там собрание культистов, то мы станем прекрасной жертвой их языческому богу.

— Это утешает. — я нажал на рукоять дрожащей рукой...

Кабинет оказался закрытым.

«Идиот. Конечно же кабинет безумного учёного будет закрытым. Это так же просто, как дважды два.»

Пресная тишина коридора настораживала. Сжимала нутро, как стальной заводской пресс мусор.

— Ну что, выламываем? — саркастично спросил я( хотя скорее всего это прозвучало истерически) и отпустил дверную ручку. На ней остались следы моей руки. Уверен, когда-нибудь по этим отпечаткам люди научатся находить преступников. Все детали окружения рано или поздно начнут иметь вес. Пройдут сотни лет и даже неуловимые запахи станут учитываться при поиске убийцы или вора.

Интересно, кем же являюсь я в преступной цепи? Наверняка вором. Самый первый ворюга в городе, решивший, как и сотни других воров до него, что его цель настолько особенная, что он может приступить закон, как ненужную ступеньку или как пьянь на дороге.

— О чём задумались?

— Меня от этого вопроса всегда тянет в сон. Какая, собственно говоря, разница, что я думаю?

— Хотите поспорить? — я обвёл предполагаемое место полемики взглядом. Оно мне не понравилось. — Нет, я хочу найти ключи.

— Я так и думал. Только вот проще выломать замок, чем достать ключ от кабинета главврача. — эх, доктор-доктор, вы ещё слишком юн, чтобы понять простую истину — воровать всегда легче, чем бить кулаком... В принципе, я эту мудрость тоже не понимаю.

— Ждите здесь, я скоро вернусь. — я похлопал врача по плечу и направился к первому этажу.

Уилл провожал меня гримасой обиженного ребёнка. Видимо, он очень хотел пойти со мной и помочь благородному делу. Правда до этого у него не очень получалось.

Я спускался с лестницы, стараясь не вслушиваться в местные шорохи. Любой звук моментально вызывал кавалерию мурашек и острое желание пойти в туалет. Человеческие стоны, мольбы о помощи... возможно, я додумывал их в своей голове, а может быть это кричали стены больницы, впитавшие в себя всю безысходность, уныние и энергию пациентов. Не зря же работники больницы болтали о приведениях?..

Удар.

— Твою мать... — между первым и вторым этажом я припал к стене.

Глава 19

Негодницы упали на пол и растеклись неровной агатовой каплей, в которой, если присмотреться, должно было отразиться моё изнеможденное лицо.

— Последний шаг, Джеймс...

Колено резко укололо и мне пришлось припасть на ступеньки. Вот обрадуется забредший санитар, если увидит на лестничной клетке огромную чёрную тень, издалека смахивающую на недоразвитое приведение.

Руки нашарили шприц. Скорее всего, нырок в холодную воду и нервное напряжение в клетках сделали своё дело и я потратил последние энергетические резервы.

Укол. Вещество стремится по венам, но не даёт и капли энергии. Должно пройти ещё минут десять, прежде чем цистган сможет поднять меня с холодного камня.

Припрятавшись у стены, я восстанавливал дыхание и разминал затёкшие руки. Им предстоит схватить ключи на ресепшене и тихо прикрыть дверцу. Ресепшн... вылитый отель. По привычке захотелось заказать номерок и снять там люстру.

Как только мышцы ощутили вседозволенность, моя туша встала с насиженного места и двинулась к цели.

Гудел гром. Молнии с регулярностью обжигали тучи и свет от них отражался на моей шее, ранее стиснутой верёвкой. Моё лицо приняло кровожадное выражение, а руки приготовились душить внезапно проснувшуюся жертву. В тот момент я выглядел хуже самого отъявленного разбойника.