Страница 82 из 241
Ничуть не легче оказался вопрос о «волшебном родителе». Кто был фамаскотом его мамы? Сможет ли он когда-нибудь узнать об этом? И где об этом вообще можно узнать? В конце концов, у него, Гарри, не так уж много родственников, чтобы можно было ими разбрасываться. А фамаскот — это примерно то же, что и крестный отец… Гарри вспомнил Сириуса и понял, что все эти вопросы он бы мог обсудить с ним. Если бы…
Как же ему найти маминого фамаскота?
* * *
Жаль, что Гарри еще не осознал, как много событий вмещает это лето и как быстро одни события сменяют другие! Его планам на пятницу не суждено было сбыться.
Полночи он задавал и задавал себе вопросы, а заснул лишь придя к выводу, что прямо с утра нужно попробовать прорваться к Слагхорну. Ему нужно было получить хоть какие-нибудь ответы. Однако утром оказалось, что Слагхорну ночью стало хуже и его отправили в госпиталь Святого Мунго. Флитвик посетовал, что вчера им не удалось снять одно из заклятий, наложенных на Горацио: никто не знал, что за чары оставили столь тяжкий след. Вечером собирался консилиум под предводительством Дожа, но никто из штатных сотрудников университета не смог понять принцип действия заклинания…
Узнав об этом, Гарри решил рассказать все друзьям, однако сделать это оказалось сложно. Рон и Невилл выслушали его довольно беспечно, понадеявшись, что уж в госпитале-то сумеют найти противочары. Джинни и Луна все еще были на экзамене. Гермиона же сдавала с утра не только свой плановый экзамен по Нумерологии, но и попросила разрешения сдать вчерашний экзамен по зельеварению, на сей раз письменный, поскольку уделить ей время для практического экзамена никто из членов министерской комиссии не мог. В результате встретиться со всеми сразу удалось лишь во время обеда, за которым разговаривали в основном о предстоящем экзамене. Гарри, правда, все же рассказал о Слагхорне, но девушки лишь поахали. Казалось, что никого эта тема не волнует.
Однако перед экзаменом по Травологии, когда ученики ожидали преподавателя, Гермиона неожиданно схватила Гарри за локоть и прошептала прямо в ухо: «Нам нужно найти Принца-полукровку». Он посмотрел на нее недоуменно: каким образом они смогут разыскать Снейпа? Но тут профессор Спраут вошла в оранжерею, поэтому уточнить, что девушка имела ввиду, ему не удалось.
Когда Гарри, Рон и Гермиона вышли из университетской оранжереи после экзамена, к ним подошла МакГонагалл и поинтересовалась, где Невилл. Узнав, что он остался обсудить какие-то вопросы с профессором Спраут, она приказала им ждать ее у входа и никуда не уходить. Через несколько минут она вышла в сопровождении Невилла.
— Я прошу вас немедленно пройти к главным воротам Дамфриса. Вас там уже ждут. Ваши вещи уже в Юле. Поторапливайтесь!
— А Джинни с Луной? — поинтересовался Гарри.
— Мисс Уизли и мисс Лавгуд пока останутся здесь. Им предстоит еще неделя экзаменов. И будет лучше, если вы не будете мешать им готовиться, — отрезала МакГонагалл.
Взгляд ее был настолько суровым, что никто не посмел возразить. Она кивнула им, приглашая следовать за собой, и быстрым шагом пошла в сторону главных ворот. Там их уже ждали Тонкс, Люпин и незнакомая женщина.
— Привет! Мы уж заждались! — Было видно, что Тонкс изо всех сил старается выглядеть веселой, но ей это не очень удавалось. — Познакомьтесь, это Клеопатра Куинн. Она поможет оттранспортировать вас в Юлу.
Гермиона была единственной из друзей, кто уже сдал тест на аппарирование, поэтому отправилась в Юлу самостоятельно. Нимфадора с Роном последовали за ней. Затем Невилл ухватился за руку Клеопатры и они тоже исчезли. Гарри повернулся к Люпину, но его остановил голос МакГонагалл:
— Мистер Поттер, подождите минуту. Я хочу предупредить вас, что в Юле вас ждут ваши родственники. Они… несколько расстроены длительным пребыванием в нашем мире. Будьте с ними помягче…
После этого она кивнула, разрешая им отправляться. Гарри скомкано попрощался с ней, ухватил за локоть Ремуса Люпина, и вскоре они уже оказались возле дома Альберфольда.
Рон и Гермиона неподалеку беседовали с Тонкс. Невилл стоял рядом и прислушивался к разговору. Клеопатры нигде не было видно.
— Так! Твои друзья уже насели на Дору, — улыбнулся Люпин, глядя на Гарри, который мотал головой, пытаясь придти в себя после аппарирования.
— Слишком долго мы сидели без информации…
— Зато вместо того, чтобы сдавать экзамены, участвовали в проектах, не предусмотренных школьной программой! Поверь, нам здесь не менее интересно узнать о ваших новостях, чем вам о наших!
— Но ведь для такого срочного отъезда были основания?
— Да, конечно, — Люпин похлопал Гарри по плечу. — А знаешь, какая причина главная? Мы тут по вам очень соскучились!
Люпин хохотнул и Гарри понял, что он просто отшучивается. Не стали бы без особых причин их выдергивать, не дав даже попрощаться с подругами. Он посмотрел туда, где стояли Рон с Гермионой. Но никого не увидел. Видимо они уже прошли на скрытую магией территорию Юлы. Через несколько секунд и он сам, сопровождаемый Ремусом, уже входил в дом.
Не успели они пройти в холл, как к Гарри кинулась Габриэль, умоляя как можно быстрее пойти к его родственникам. Ее эмоциональный наскок удивил Гарри — ни приветствия, ни хоть какой-нибудь нейтральной фразы… Но тут из кухни показалась Нимфадора Тонкс и присоединилась к просьбе девочки:
— Гарри, пожалуйста, зайди к ним, — в ее голосе звучала озабоченность. — Что-то происходит с ними, возможно магия защиты начинает рассеиваться… В общем зайди, посиди с ними хотя бы часик…
Ничего себе! Целый час с «разлюбимыми» родственничками? Да лучше он пойдет и сдаст еще пару экзаменов! Но поделать он ничего не мог: Габриэль смотрела на него умоляющими глазами, Нимфадора явно ждала, когда он пойдет, а Люпин, ничего не говоря, подтолкнул Гарри в сторону двери с табличкой «Мусидора Барквис, 1520–1666».
Глубоко вздохнув, Гарри обернулся к Рону и Гермионе, а затем, словно ринувшись в холодную воду, вошел к Дурслям.
Рон, Гермиона и Невилл зашли в свои комнаты и переоделись, а затем отправились на кухню, где миссис Уизли напоила их домашним компотом. Они попытались расспросить ее, что здесь происходило в последние дни, но настроение у нее было не самым лучшим: она рассержено пробурчала, что у нее без них забот полно, и прогнала их из кухни. Люпина, Тонкс и всех остальных видно не было. Гермиона сделала попытку заглянуть в библиотеку, но там было заперто. Гарри как зашел к Дурслям, так и застрял там.
— Нельзя же так! Даже с сестрой не дали попрощаться! И ничего не говорят!
Рон бегал по спальне, размахивая руками, и изливал свое недовольство на Гермиону и Невилла. Девушка ничего не говорила. То ли давала Рону «выпустить пар», то ли просто думала о чем-то своем. Невилл смотрел на Рона почти испуганно.
— Что случается? Г’он, ты так кг’ичал!
Габриэль заглянула в приоткрытую дверь. Рон повернулся к ней, но не успел ничего сказать, как Гермиона пригласила девочку войти. Поглядывая на Рона, Габриэль вошла и остановилась посреди комнаты.
— Привет, Габриэль! Проходи, садись сюда, — обратилась к ней Гермиона, похлопав по кровати рядом с собой. — Ты бы не могла сказать, что здесь происходило пока нас здесь не было?
— О, могла бы, могла бы… Было много взг’ослых волшебников. Очень-очень много. Они ходили и уходили. Потом был большой собирание. Вчера был… Но мне ничего не говорят. Я еще маленький, — Габриэль тяжело вздохнула и виновато посмотрела на Рона. — Флер еще в госпиталь. Я ходил к нему. Она рада. И скоро должна приходить сюда. Очень скоро, наверное в понедельник…
В целом события в Юле в последние дни в изложении Габриэль, выглядели довольно простыми. Всю неделю в Юлу забегали члены Ордена Феникса. Миссис Уизли явно выполняла коммуникационную функцию, принимая отчеты и передавая задания всем приходящим. В доме жили Люпин, Тонкс, мистер и миссис Уизли, Билл Уизли, Клеопатра Куинн, сама Габриэль и Дурсли. Впрочем, постоянно находились здесь лишь Дурсли, миссис Уизли, да Габриэль, остальные все время куда-то уходили и возвращались в самое разное время суток. Хуже всего были Дурсли. После того, как несколько дней назад мистер Дурсль исчез, миссис Дурсль устроила грандиозный скандал — вроде кто-то сказал ей, что ее мужа лечат в волшебном госпитале, а она почему-то ужасно разозлилась. Его не было два дня, потом он вернулся. Очень грустный, тихий и молчаливый.