Страница 236 из 241
— Говорил, и что с того? — обернулся тот.
— Вы… вы видели ее где-то здесь?
— Да ее ж поди все видели! Где ты был, франт, когда мы воевали с Сам-Знаешь-Кем?
Гарри услышал, как рядом засмеялись Джинни и Невилл. Ему самому с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица. Вероятно, во всем Хогсмиде это был единственный человек, который не узнал его.
— И все же, вы не можете сказать, где сейчас та змея?
— Не знаю, где сейчас. А час назад была там, на задворках «Волшебных перьев». Видал, — волшебник повернулся к своему собеседнику. — Вот молодежь! Про победу не спрашивают, Поттера не ищут, им змею подавай…
— Слушай, а тебе не кажется, что это был Поттер?
— Кто? Где?
Но Гарри, увлекая за собой хохочущих друзей, уже снова влился в бурлящую толпу.
— Мистер Поттер! Гарри Поттер! Как хорошо, что вы пришли! Пойдемте! Когда они узнали, кто у нас будет свидетелем, они поставили нас первыми! Представляете! Это волшебный, волшебный день!
Мистер Бартоломью говорил без остановки. Вцепившись в руку Гарри, он энергично пробивался сквозь толпу. Когда они, наконец, остановились, вынырнувший вслед за ними Рон спросил, озираясь:
— А мы, мы-то у кого свидетелями будем? Может, они уже нашли себе свидетелей?
— Нет, конечно нет! Они даже не подозревают, что их свидетелями будут друзья Избранного! Им не до того, они позабыли все на свете… Наверное, им не разрешали встречаться, но сегодня такой день, такой день! Но вы не волнуйтесь, я уже предупредил кого надо, мистер Уизли, так что ваша пара пойдет прямо за нами… О! Марта! Как там? Скоро? А! Прямо сейчас?... Ах, мистер Поттер, пойдемте, пойдемте!
Гарри вдруг почувствовал, что устал. Устал так, что уже не способен что-то решать, что-то делать, о чем-нибудь думать. Повинуясь энергии, увлекающей его, он двинулся за мистером Бартоломью и через несколько секунд уже стоял в первых рядах длиной очереди. Услышав, как Рон вдруг вскрикнул, он обернулся. И едва не расхохотался.
Мистер Бартоломью суетливо представлял Рона и Гермиону двум волшебникам, которых невозможно было не опознать. Две пары — свидетелей и брачующихся — смотрели друг на друга с таким изумлением, что приутих даже напористый мистер Бартоломью.
— Похоже, вы знакомы? Знакомы? — спросил он, переводя взгляд с одной пары на другую. — Ну, тогда это еще и лучше… Мистер Поттер, прелестная мисс Уизли, вы готовы? Тогда начинаем церемонию, нас уже ждут!
Вся церемония пронеслась мимо сознания Гарри. Он стоял, как истукан, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, смешанный с удивлением и чувством несуразности происходящего. Джинни несколько раз толкнула его в плечо, прежде чем до него дошло, что нужно подойти и поставить свою роспись в большой амбарной книге, лежавшей на громоздкой кафедре, явно доставленной сюда из хогвартской аудитории. Церемония завершилась, но маленький волшебник, регистрирующий брак, внезапно решил пожать руку Гарри. Проскользнув мимо обнявшегося со своей Мартой мистера Бартоломью, он двумя руками вцепился в пальцы Гарри, который автоматически повторял фразу, произнесенную им сегодня, вероятно, не одну сотню раз:
— Я очень рад, рад…
Наконец, маленький волшебник вернулся к кафедре, а первая пара брачующихся со своими свидетелями отошла в сторону. Под счастливое бормотание мистера Бартоломью, Гарри остановился и повернулся к уже начавшейся новой церемонии.
Аргус Филч, сохранивший на лице остатки изумления, вел под венец Ирму Пинс. Гермиона чуть не силком тащила за собой Рона, который никак не мог поверить в происходящее. Но вот и эта церемония закончилась…
— Ты видел! Нет, ты видел? — возбужденно зашептал Рон как только оказался рядом с Гарри. — Ну кто же мог подумать такое! Представляешь, как теперь в школе все будут бегать ко мне с просьбами помочь им уломать Филча не давать им наказание!
— Прекрати, Рон, — одернула его Гермиона. — Конечно же, никто не будет обращаться к тебе с такой просьбой! Они же будут понимать, что ты не сможешь и не должен влиять на Филча!
Количество сочетавшихся браком пар становилось все больше, шум вокруг все увеличивался. Дождавшись, когда раскрасневшиеся Нимфадора Тонкс, под руку с Ремусом Люпином, в сопровождении своих свидетелей — Луны и Невилла — подошли к сбившимся в кучку друзьям, Гарри поздравил наконец-то оформивших свой брак Тонкс и Люпина, а затем потихоньку улизнул.
Пробившись через праздничную толпу к магазину «Волшебные перья», он перепрыгнул через невысокую ограду в палисадник и двинулся вокруг дома. Оказавшись на задворках, он огляделся. Хозяйственные постройки, большой колодец, деревянный сарайчик, подступающий к нему пышный кустарник… Да, именно здесь, в тени, за сарайчиком…
— А-а, амиго, рад, что ты успел придти навестить меня…
Боа-констриктор поднял голову. Гарри показалось, что на морде гигантской змеи читается печаль…
— Маноло, извини, что я не пришел раньше, мне только сейчас сказали где тебя искать…
— Да, конечно, где искать Маноло ему сказали, а где искать меня, тебе даже не захотелось спрашивать, — послышался обиженный голос дракончика.
— О! Арго! Ты тоже здесь! Ты жив! Как я рад!
— Так рад, что заставил ждать себя целый день!
— Погоди, Арго, не суетись, я же говорил тебе, что Гарри Поттер не может не придти… Рано или поздно он бы все равно нас нашел…
Гарри почувствовал укол совести. Все утро, захваченный вихрем победы, оживлением Пожирателей, бесконечными поздравлениями, он так ни разу и не вспомнил ни о дракончике, ни о змее. Потом, ближе к полудню, они перекусили в Кабаньей Голове и совершенно обессиленные повалились на кровати. Однако долго спать им не пришлось, уже около пяти вечера отец Гермионы пришел за ними, приглашая на праздник, который ну никак не мог бы состояться без своих главных героев… Гарри пришлось пожать не одну сотню рук магов и маглов, и получить не меньше сотни поцелуев в щечку от дам самого разного возраста, прежде чем им удалось добраться до «Трех Метел»… Однако не успели они толком перекусить, как появился мистер Бартоломью…
— Извините, простите меня! Я должен был найти вас раньше, — сказал Гарри, переводя взгляд с головы Маноло на сидящего на спине змеи дракончика. — Мне гораздо раньше надо было бы узнать, живы ли вы…
— Я не живой, — тихо и печально сказал дракончик.
— … не нужна ли вам помощь… В каком смысле не живой? Арго, дорогой, я очень, очень рад тебя видеть! Ну скажи, что я могу сделать, чтобы ты мне поверил?
— Ничего. Ты ничего не сможешь сделать. Ведь я простая игрушка, которую волшебством научили двигаться и говорить. Но я не живой! И никогда им не буду…
Арго всхлипнул и замолчал. Гарри смотрел на него и тоже молчал, не зная, что в такой ситуации можно сказать.
— А что ты понимаешь под жизнью? — вдруг зашипел Маноло. — Когда я жил в зоопарке, я тоже не жил… Это было тоскливое существование…
— Ты не понимаешь! Нет, не понимаешь! У тебя, у Гарри, у всех вокруг есть душа. И это значит, что они живы! А я… я не живой, я просто имитирую жи-и-и-изнь, — всхлипнул Арго и уткнулся головой в змею.
— У тебя есть душа, — твердо сказал Гарри. — Если ты думаешь, что у тебя ее нет, то ты ошибаешься. У тебя большая и светлая душа. И ты для меня не просто слуга. Я ведь с самого начала признал в тебе друга. Как бы я мог назвать другом неодушевленный предмет? И… я даже не знаю, сколько бы одушевленных людей, птиц ли собак пришли ко мне на помощь этой ночью, искали бы меня, летали бы на разведку, а потом… потом закрывали меня от дождя!
Гарри замолчал, поняв, что голос у него задрожал. Протянув руку, он подхватил дракончика и прижал его к груди.
— Эээ… Если вы позволите мне сказать, — начал Маноло после долгой паузы. — То эта ваша душа, о которой вы тут рассуждаете, это какое-то свойство характера. Но я так не думаю…
— И считаешь, что я прав, когда говорю, что у меня нет души? — с отчаянием встрепенулся Арго, до этого пригревшийся на груди Гарри.