Страница 128 из 241
Однако кое о чем он даже рад был поговорить с Люпиным. Вернее, даже рад, что ему представиласьвозможность поговорить именно с ним. Но начать разговор было очень сложно…
— Профессор Люпин, — обратился, наконец, Гарри.
Люпин поморщился, он уже просил парня называть его по имени, но перебивать все же не стал, ожидая продолжения, которое явно затягивалась. Выдержав долгую паузу, Гарри все же задал вопрос, который так тревожил его:
— Профессор Люпин, вы знали, что Питер Петтигрю любил мою маму?
Ремус Люпин явно не ожидал этого вопроса. Он побледнел и откинулся на спинку кресла, на мгновенье прикрыв глаза.
— Да, Гарри, мы знали об этом, — наконец ответил он, решив, что лгать юноше он не имеет права. — Знали и даже шутили над этим… А тебе об этом сказал… Волдеморт?
— Нет. То есть да… Волдеморт убил его. При мне…
— Убил? Питера? Когда?
— Сегодня. Я не видел, как это случилось…
Гарри, который до этого пристально смотрел на Люпина, опустил глаза и уткнулся взглядом в свои колени. Потом медленно, словно выдавливая из себя каждое слово, описал, что произошло после того, как Волдеморт рассказал ему о маме и вызвал Хвоста к себе в кабинет.
Люпин слушал очень внимательно, не вмешиваясь, не задавая вопросов, не подгоняя мальчика, когда тот надолго замолкал…
— Питер был в Годриковой Лощине в ту ночь? — не выдержал он, наконец.
— Да. Я так понял. Только не знаю, был ли он в доме когда… когда Волдеморт убил мою маму… Кто такой Карадок Дирборн?
— Карадок? О, это был очень хороший человек. Мы бы, наверное, стали хорошими друзьями, если бы… Он исчез… исчез вскоре после гибели Джеймса и Лили. Над его домом Пожиратели зажгли Черную метку примерно через неделю после… после той ночи. Но тела его мы так и не нашли. Дом был цел, в нем ничего не было нарушено…. Больше мы его не видели, исчез…
— Его убил Питер Петтигрю, — сказал Гарри и посмотрел на Люпина.
— Питер?
— Да. Волдеморт сказал, что Карадок был в доме, когда он пришел. И что он его обездвижил.… Не хотел терять силы.… А потом… потом, когда он… оставил мне этот шрам, в комнату вошел Питер, увидел тело Волдеморта…
Гарри почувствовал, что комок в горле уже мешает не то что рассказывать, но даже дышать. Он замолчал, сглатывая слюну. Люпин открыл банку сливочного пива и протянул Гарри, который с благодарностью отхлебнул холодный напиток. Ему стало легче. Потом он закрыл глаза, немного посидел, подумал. И понял, что нужно рассказать Люпину все с самого начала.
— Профессор Люпин, Волдеморт сказал, что мой папа ходил в разведку в ту ночь. И что… что он убил его в своем замке, а не в Годриковой Лощине.
Увидев искреннее изумление на лице Люпина, Гарри успокоился, поняв, что тот об этом не знал. Хоть в этом не обманывал…. Дальше рассказывать стало легче…
Гораздо сложнее оказалось позже беседовать с Дожем, который приехал уже после того, как все в Юле поужинали. Выглядел он устало, вокруг рта резко обозначились глубокие морщины. Гарри впервые видел его таким печальным.
— Досталось вам, бедняги, — сказал Дож, усаживаясь за стол в библиотеке. — Ведь даже в голову никому не пришло, что вы могли…
Он махнул рукой. А Гарри беседовал с магистром Ордена Феникса — вначале они вместе, с Роном и Гермионой снова рассказывали о том, что происходило с ними в последние полтора дня, а потом, когда друзья отправились спать, Дож попросил Гарри остаться и они засиделись до глубокой ночи. Нет, великий целитель не лез в душу. Казалось, ему просто нужно, чтобы кто-то сейчас был рядом. Он словно советовался с юношей, перебирая возможности, строя планы, разрабатывая мероприятия…
Гарри этот разговор, казалось, измотал больше, чем общение с Волдемортом. Ну, по крайней мере, не меньше. И тут, и там приходилось тщательно прятать свои знания о хоркруксах. Причем если Волдеморт совершенно точно владел легилименцией, то насчет Дожа такой уверенности не было. А это расслабляло. Видя, как магистр сидит, уткнувшись в пергамент, быстро строчит что-то, рисует какие-то схемы и забавные рожицы на полях, Гарри расслаблялся. Но разговор продолжался, и пару раз он чуть не брякнул о хоркруксах — сначала, описывая, как эльфы спасли их от голода, чуть не проговорился о диадеме; потом, пересказывая речь Волдеморта, едва не расшифровал, что значили слова змееуста.
Да, пожалуй, именно этим вечером Гарри окончательно уверился, что Волдеморт, придя к ним в дом той ночью, собирался сделать хоркрукс, как и предполагал Дамблдор. Хотел, но не смог. И был раздосадован, что Питер Петтигрю, этот ничтожный предатель, взять которого пришлось с собой лишь по необходимости, этот крысоподобный человечишко сумел подглядеть, а, может, и догадаться о том, что намеревался делать его хозяин. За это, скорее всего, и был убит. Волдеморт наверняка скрывал от своих приспешников информацию о хоркруксах, хотел быть единственным «вечным»…
Рассказывая Люпину о Фоуксе, Гарри не успел спросить, откуда он взялся — как раз в этот момент миссис Уизли позвала их ужинать. Зато во время беседы (или, лучше назвать ее совещанием) с Дожем, к этому вопросу удалось вернуться.
— Фоукс? Феникс Дамблдора? Ты уверен? — спросил у него Элфус Дож. Затем задумался, покачал головой и после долгой паузы произнес: — Нет, не может этого быть… Разве что… Да нет же, невозможно…
И сколько ни расспрашивал его Гарри, больше он ничего не сказал, переключившись на разработку какой-то сложной схемы, которая бы позволила прорваться в каминную сеть Волдеморта.
Вернувшись в свою спальню, Гарри обнаружил, что Рон крепко спит, чуть похрапывая и изредка постанывая во сне. И не решился будить друга, хотя обсудить им было что…
Ранним утором в субботу громкие голоса, раздававшиеся в холле, разбудили Рона. Он попытался прикрыть ухо подушкой, но тут понял, что страшно хочет есть. Голоса уже стихли, но голод стягивал желудок и чем дольше он лежал, тем больше хотелось есть. В конце концов, он не выдержал, и встал. Наскоро одевшись, он отправился в кухню.
Там уже сидели Фред и Джордж в компании с родителями. Увидев Рона, близнецы тут же набросились на него с вопросами: как это случилось, что их маленький Ронни попал в лапы Волдеморту, успешно спасся, а они, ближайшие его родственники, узнают об этом совершенно случайно, забежав перед работой поздороваться с мамочкой и папочкой?
Миссис Уизли попыталась приструнить их, близнецы же настаивали на своем праве получить информацию из первых рук. И тут в дело вмешался Артур:
— С Роном вы еще успеете наговориться, а вот мы с матерью ждем ваш рассказ. Что вы там говорили о Норе?
Нет, их новости не шли ни в какое сравнение с приключениями Рона, однако, поняв, что родители не отвяжутся, они поспешили быстренько рассказать, из-за чего заявились в дом в такую рань. Чем быстрее родители отстанут, тем больше времени останется на беседу с неблагодарным братцем!
— Да вот, у нас такая заморочка вышла, — сказал Фред.
— Лозовика хотели забрать, — продолжил Джордж.
— Которого бросили в день свадьбы перед Норой…
— Потому что кое-кто неудачно сломал ногу…
— В общем, появился у нас на него покупатель. И мы решили поискать, вдруг он еще цел…
— И заявились сегодня раненько утром к родному дому…
— Пройти-то в него невозможно…
— Вспомнили детство свое золотое…
— И тут увидели, что ходит кто-то по двору!
— Чужой!
— Совсем чужой!
— Хватит паясничать! Где ходит? Говорите толком! — не выдержала миссис Уизли.
— Да по нашему двору и ходит! Из нашего дома выходит! — трагическим голосом сказал Джордж.
Фред печально потупился, подтверждая слова брата.
— Кто там ходит? — удивился мистер Уизли. — Наши ребята проверяли, никак нельзя туда пройти!
— А мы знаем? Тетка какая-то, совершенно неизвестная прошла. Потом два мужика вывалились. Тетка обратно в дом вошла, а мужики аппарировали…
— Как аппарировали? Оттуда нельзя аппарировать!
— Можно, — подал голос Рон. — Если верить теории Гарри, то ту защиту может преодолеть только тот, у кого есть Черная Метка.