Страница 5 из 11
– Слыхал, говорит, про зверства местные! А мы вот слыхали, Вань, будто ты под Дебальцево дрался с ними, и под Широкино. Нет? А тут в цивильном, да еще и с этими. Как так?
– От кого слыхали-то? – помрачнел Иван.
– Так от мамки твоей, – кивнул головой Игнат, она нам все рассказала. И как ездила к тебе, и как встречались вы. Как предлагал ты ей уехать, а она отказалась.
– Я на пенсии уже, но этого знать никому не нужно.
– Ты малый, что? Опасаешься, что мы тебя сдадим, что ли? Так мы не о том вовсе.
– А о чем? – удивился Иван.
– Что за друзья с тобой? Вот о чем.
– Договорились вот, сопровождают теперь, ну а как бы я без них сюда попал бы, а? И так уж на самый верх пришлось выходить. А как же?
– Словят, тебя Ванечка! Словят, соколик ты наш! Зверюги эти лютые, – Мария заплакала и обняла Ивана.
– Уезжать тебе нужно, и срочно. Попрощался с матерью, значит все чин по чину. Вот и езжай, а мы уж и похороним, и помянем, – Игнат обнял Марию за плечи и оторвал от Ивана.
– Дядя Игнат? Да как же я уеду? Дайте маму по-людски похоронить!
– Убьют они тебя, – запричитала Мария.
– Да цыц, ты! – прикрикнул Игнат, – дурная баба! Сплюнь три раза! После похорон сразу уезжай, вот тебе весь мой сказ. Не место тебе здесь.
– Уеду, честное слово.
Похороны прошли обыденным траурным порядком. Уже на могиле Иван оглянувшись заметил, что собралось достаточное количество людей. Его сопровождающие стояли в сторонке рядом с своей машиной и наблюдали за похоронной процессией. Иван молча кивнул им головой, Олег махнул ему рукой и кивнул в ответ. Он плохо соображал и когда опустили гроб он не сразу понял почему все стоят и смотрят на него. Он оторопело оглянулся на Игната, тот указал ему на свежевыкопанную кучу земли. Иван догадался и взяв горсть земли бросил вниз. Все по очереди стали проходить мимо могилы и бросать горсти земли вниз. Все проходили к автобусу и машинам, а Иван так и стоял в одиночестве возле могилы и смотрел на деревянный крест.
– Мне так будет не хватать тебя, мамочка. Я остался совсем один. Сначала папа, теперь вот и ты.
Иван посмотрел на фотографию матери, и вдруг улыбнулся.
– Ты знаешь, мам, я тут женщину встретил. Неожиданно. Она очень хорошая, и мне кажется, что я ей немного понравился. Вот вернусь позову ее замуж. Как бы я хотел вместе с ней к тебе приехать и вас познакомить. Но теперь ничего не вернуть. Знаю, мам, знаю все, что ты скажешь. Нужно жить, продолжать жить, несмотря ни на что. Я все помню, вы с папой рождали меня для жизни.
Резкий свист летящего предмета вернул его к реальности. Многолетняя реакция сработала вне зависимости от его желаний и конспирации.
– Мины! – громко крикнул Иван и бросился за могилу.
Люди бросились в разные стороны. Резкий сильный взрыв подбросил и разметал машину Василя. Раздались панические крики людей и стоны раненных. В метрах тридцати от автобуса прогремел еще один взрыв.
– Сто двадцатые! – прохрипел оглохший от разрыва Иван, – назад! Назад, все! Ложись! Ложись!
Он вскочил и бросился к автобусу, крича на ходу людям.
– Ложись, за могилы, за памятники! Прячьтесь, не двигаться никому!
Третий взрыв прогремел уже среди разбегающихся людей. Людей косило осколками и валило взрывной волной. Ивана осыпало комьями земли, он бросился к лежащему на спине Игнату. Старик лежал неподвижно, и Иван с разбегу опустился перед ним на колени.
– Дядя Игнат! Дядя Игнат! – он потряс его за плечо.
Игнат не подавал признаков жизни. Иван заученным движением приложил пальцы к шее, нащупывая пульс, а затем приложил ухо к груди. Убедившись, что Игнат мертв, Иван побежал к автобусу. Миномет больше не стрелял. Ему навстречу выскочил водитель.
– Грузи всех и увози отсюда! Всех и живых, и мертвых! Хотя нет, следователи же приедут, мертвых не надо.
– Какие следователи, Вань? Ты, что? Какие следователи? Никто не приедет! Никто сюда не приедет!
– Почему?
– А, на хрена? – Водитель сжал кулаки от злости, – на хрена? Скажут в новостях, что русское зверье стреляет и всех делов.
– Какое русское зверье? Стрелял стодвадцатый миномет! Русские из такого не достанут до нас.
– Кого это интересует? – водитель махнул рукой, – никого, Вань. Мотать нужно отсюда! Быстро, собирать всех и мотать!
– Собирай всех пока, вот тебе телефон позвони все-таки, – Иван протянул ему телефон, – дай мне пять минут, и поедем. Всех собираем! Всех, понял?
Водитель кивнул в ответ, а Иван быстро побежал к горящей машине. Не добежав, десятка метров он увидел лежавшую на земле Марию. Он опустился перед ней на колени. Женщина хрипела, у нее их уголка рта стекала небольшая струя крови. Все правая сторона ее плаща была в крови. Иван приподнял ей голову и подложил лежащую рядом сумку. Женщина открыла глаза. Иван склонился к ней.
– Тетя Мария, вы только не умирайте! Как же так, нельзя умирать!
– Ваня…, – хрипела Мария, – Ваня…
– Я здесь! Здесь. Скоро поедем, сейчас погрузимся. Давайте я гляну, что там у вас? Перевяжу, и поедем в больницу. Я не могу вас потерять! Вас и маму в один день!
– Ваня…, – Мария взялась за его руку, – сынок…
– Здесь, я, Тетя Маша, здесь, – Иван смотрел на женщину.
– Ваня, мать и мы …, ты… вот что…, Ты помоги им…, спаси всех Ваня, спаси людей наших, – Мария захрипела сильнее пытаясь набрать воздуха в легкие, – Ты их последняя надежда, их… защита, ты… наш последний… солдат.
Мария начала резко захлебываться и через мгновение обмякла и опустила руки вдоль тела. Иван потрогал артерию и опустил женщину на землю. Чувство острой несправедливости защемило ему сердце, он качал головой и не мог нормально вздохнуть. Он закрыл лицо руками и закричал.
– Тетя Маша!
Он, собравшись силами, протер лицо руками и осмотрелся. Что есть силы, он рванул к горящей машине. Оба его сопровождающих и Василь, и Олег были мертвы и лежали по разные стороны горящей машины. Иван по-очереди убедился, что они мертвы. Вдруг он услышал крик водителя, который махал ему рукой. Три женщины несли Марию к автобусу. Он направился к автобусу и тут он услышал свист очередной мины. Раздался взрыв, ударной волной его отбросило к горящей машине. Его сознание померкло.
Он очнулся и закашлялся от едкого дыма, который густо валил от машины. Он с трудом поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Олег и Василь так и лежали на своих прежних местах. Автобуса на месте не было. Не было и убитых и раненных гражданских.
Иван покачал головой и сильно закашлялся. Он торопливо зашагал в сторону кладбищенских ворот. Похлопав себя по карманам, он чертыхнулся.
– Черт! Ни телефона, ни сопровождающих! Встрял, ты Тургаев! Так ладно, без паники. Первым делом, что? Правильно, первым делом связь! Ищи связь, Ваня! Ищи связь!
Он долго шел по дороге от кладбища. Когда показались первые дома на окраине поселка, он облегченно вздохнул. Он прибавил шаг и широко шагая торопился в поселок. В нескольких десятках метров от крайнего дома он замер и стремительно бросился с дороги в посадку. Преодолев несколько метров ползком, он притаился в придорожных кустах. Возле дома стоял автобус, а перегородив ему дорогу, стояли два внедорожника. Дальше по ходу движения стоял тентованный ГАЗ-66. Людей из автобуса выволакивали вооруженные и экипированные люди. Иван наблюдал из кустов, как людей выволакивали из автобуса и, толкая прикладами в спину, гнали куда-то к центру поселка.Иван резко спрятал голову и замер в кустах, мимо него проехал еще одни внедорожник. Из машины вышли два вооруженных человека, и что-то приказывали остальным. Иван снова приподнял голову. Он осторожно пополз обратно в посадку, и только скрывшись за деревьями, остановился, и прижался спиной к одному из деревьев. Он устало выдохнул и провел рукой по лицу.
– Тут дороги нет. Проход закрыт. Думай еще.
Он встал и озираясь по сторонам осторожно пошел вдоль посадки. Эти места были знакомы ему с детства. Он прекрасно помнил, что если пойти по посадке и потом вдоль ЛЭП, то он выйдет в небольшой поселок, возле заброшенного шурфа старой шахты. Поселок давно уже стал фермерским, а не шахтерским, но там всегда можно попросить телефон и воды. За этот маневр играло еще и то, что в том поселке Ивана никто не знает. Он брел вдоль ЛЭП, а в голове его стояли слова Марии, просящей его помочь людям. Наконец он увидел крайние дома поселка. Он оглянулся, от его поселка вверх поползли два черных столба дыма.