Страница 17 из 126
— В самой шкатулке был свиток. Свиток выглядел довольно вычурно: с золотым тиснением, а в основе — резная кость какой-то неведомой твари. В общем, сходу было понятно, что свиток не прост. В самом свитке, на древнем языке, были начертаны письмена. Мои умники долго крутили находку и так и эдак. Пытались понять что за язык, искали его носителей. В общем, зависли мы с этим свитком надолго. До тех пор, пока в наши лапы не попался один занимательный мелкий гаденыш.
— Гаденыш? — переспросил Олег.
— Да, — подтвердил Алый, — Лепрекон. Он случайно угодил в силки Лютой Леди. Его хорошенечко спеленали и принесли на один из наших складов. Там то я с ним и пообщался. Занимательный субъект, — ухмыльнулся гном, — Все обмануть да обжулить меня норовил. За нос пытался водить, обещанья обещал. Слова клятвами подтверждал. Да вот, только не верил я лепреконам. В момент знакомства я в своих руках и держал тот самый злополучный свиток, прикидывая, стоит ли его хранить или выкинуть его к ежам собачьим. Поганец сказал, что знает язык на котором написан свиток, и за свободу готов сдать одного из носителей этого самого языка — ох, знали бы мы тогда, что носителем окажется один из жрецов великого храма. Своими бы руками урыл! — скрипнул зубами гном.
— Давай уже к сути, — глянув на циферблат хронографа, потребовал Олег.
— В общем, там был код, — не стал тянуть слона за хобот гном, — Вся проблема заключалась в том, что раскодировать текст свитка можно было только имея оригинал того самого “Теневого писания”.
— И это все? — деловито поинтересовался долговязый дроу.
— Нет, часть свитка идет не шифром, а обычным текстом, на том же самом языке, но, понятными словами, и там говорилось, что с помощью знаний, спрятанных в этом свитке, можно будет вызвать в наш мир сильных чудищь.
— А зачем они вам? — Аврора пригубила из бокала, не сводя глаз с гостя.
— Девочка, — довольно произнес Алый, — Да ведь ты и же сама знаешь, как сложно набирать в уровнях после сто пятидесятой ступени. А тут — интересный способ прокачать свой клан. Я собираюсь обустроить подземелье и призвать тварь туда. А, после, мы всем кланом попробуем ее завалить. Только представь — никто нам не мешает, никто ничего не знает. Завалили одну падлу, можем вызвать другую. А, еще, можно топам продавать подобных тварей. Опыт нужен всем.
— Все ясно, — Олег Евгеньевич еще раз глянул на циферблат часов, — Я тебя понял. Но у меня будет пара условий. Первое, мне нужны все черные опалы, что у тебя есть. И, второе, — я хочу услышать текст, что зашифрован в свитке.
— А губа у тебя не треснет? — вонзив тяжелый взгляд в наглые глаза Командора, дерзко поинтересовался лидер “Детей ветра”.
— Алый, видишь ли в чем дело, я самую малость лукавил, когда говорил, что у меня имеется книга.
Гном с досады скрипнул зубами.
— Но, — продолжил “ужасный”, — У одного из моих подчиненных был к этой книге доступ. И этот подчиненный выучил ее на зубок, от корки до корки. Так что тебе в любом случае придется озвучивать код, и, я так понимаю, это будут: номер страницы, номер строки и слово в строке?
— Да, — недовольно подтвердил Алый.
— Я, в любом случае, получу эту информацию. В любом случае. Ты меня услышал? Так что, это всего-лишь формальность. А делиться полезными знаниями или нет добровольно — решать только тебе.
— Может, давай я тебе твоих черных камней отсыплю? — все еще надеясь на что-то, предложил Алый.
— А того лепрекона, совершенно случайно, не Пе ре Таль звали? — беззаботно поинтересовался умник, что-то записывая в свою тетрадку.
Прозвучал вопрос походя, вроде совсем невинно, как бы случайно, но гнома это имя напрягло. Бровь едва дернулась, выдавая нервозность.
— Ладно, нет значит нет, — прикрыл циферблат хронографа крышкой Олег, — Рад был с тобой повидаться.
— Да чего ты сразу в бутылку лезешь! — раздраженно выдал гном, — Я же не сказал нет! Камни сейчас тебе доставят мои бойцы с брига, — гном достал из сумки зеркальце и послал несколько солнечных зайчиков в сторону шхуны.
— Бойцы с брига! — издевательски повторил Татарин, — Вы только гляньте, какой у нас тут предусмотрительный гномик.
— Это сейчас единственное средство, доступное мне для торга, — деловито ответил бородатый, — Вот и приходится таскать с собой эти долбанные камни.
— Что ж, раз мы обо всем договорились, можно приступить к самому интересному, — Олег выразительно глянул на джина, — Дружище, ты не мог бы пригласить к столу новую сотрудницу моей гостиницы?
— Ща сделаю, — Татарин исчез с места, на котором стоял, и, спустя мгновение, вышел из двери гостиницы, что вела в основной холл. За собой Геннадий волоком за волосы тащил беднягу Фиалку.
Самое занимательное, что красная от расстройства девица даже и пискнуть не смела. Генка поднял беднягу за волосы и поставил на ноги рядом со столом. А затем джин исчез, моментально очутившись на единственном свободном стуле. Стульев барышне никто предлагать не стал. Видно было, что многих за столом покоробило подобное отношение Татарина к девушке, но вслух никто ничего говорить не стал.
— Алый, покажи ей те цифры, — тоном, практически безразличным, распорядился Олег.
— А м… — немного ошарашенный подобным отношением к своим соратникам, вымолвил гном и зарылся в своей сумке.
Спустя некоторое время лидер “Детей ветра” выудил исписанный какими-то цифрами листочек и протянул его девице. Олег же из своей сумки вытащил блокнот с карандашом и пододвинул их к краю:
— Здесь код, — холодно пояснил наш герой, — Номер страницы, номер строки и слово в строке. Книга называется “Теневое писание”. Послание должно быть у меня через четыре минуты.
Олег нарочито демонстративно откинул крышку карманного хронографа и внимательно уставился на циферблат:
— Если ты не успеешь, я тебя уволю, — холодно добавил “ужасный”, и девица аж побледнела, — Время пошло.
Фиалка тут же схватилась за блокнот и карандаш, а листок с кодами, что достался от гнома, лег перед ней на стол. Девица резво шевелила пальцами в воздухе, смахивая лишь ей одной видимые страницы, и порой пристально всматриваясь в пустое пространство, потом довольно живо делала запись на листочек блокнота, — и все начиналось по новой. К всеобщему удивлению проделывала все это Фиалка довольно споро, к финишу набрав какой-то умопомрачительный темп. И вот, когда до конца четвертой минуты оставалось секунд двадцать, сотрудница положила карандаш на листик и пододвинула результат своей работы ближе к “ужасному”.
— Похвальное рвение, — наконец прервал долгое молчание Алый.