Карлов 2

– Эй, полегче, – прошептал Стас сам себе, когда чуть было не сорвался. Он промокнул о штанину сначала одну руку, потом вторую, посмотрел вниз и усмехнулся, – дааа, человек паук отдыхает, блин! Точно! Ну, а там как наши дела? – Стас посмотрел вверх, где буквально в нескольких метрах над ним была свобода.

Еле заметный оранжевый полутон на тёмно-синем небе говорил о том, что где-то за горами уже начинается рассвет, а плывущие вытянутые облака придавали этой картинке объем и динамику. Увидев все это, Стас закрыл глаза и жадно вдохнул свежего воздуха, отчего по телу тут же пробежала пульсирующая дрожь удовлетворения. Сердце бешено колотилось, мышцы пульсировали, а желание выбраться стало в миллионы раз сильнее. Казалось, что еще один рывок и, вот она – свобода! Но каково же было его негодование, когда в самом конце трубы он увидел решетку.

– Что!? Что за хрень! Нет! – заорал Стас, увидев прутья, которые появились буквально неоткуда и преградили путь, когда до свободы оставалось рукой подать. – Нет! Нет! – выкрикнул Стас и ударил по решетке рукой – сначала легонько, а потом изо всех сил, отчего ноги проскользнули и Стас чуть было не упал.

– Аа…, ааа, – облегченно выдохнул он, кое-как удержавшись, нервно сглотнул и посмотрел вниз с восторженной радостью. – Гыы, а это было близко, хм, – усмехнулся Стас, еще раз облегченно вздохнул, улыбнулся и снова перевел взгляд на решетку.

– Ну, а вот это… это, блин, подстава, – Стас с опаской оторвал руку от стены и ухватился за решетку.

Тонкие, но прочные прутья преграждали путь редким, но непреодолимым барьером, через который можно было просунуть только руку.

– А что там снаружи, вообще? – пробормотал он, прижавшись к прутьям щекой. Ничего не разглядев, он решил повиснуть на решетке и попытаться оттянуть ее собственным весом.

– Таа-ак, – пробормотал Стас, взявшись за самый длинный прут, убрал ноги со стены и повис, как на перекладине. – Ну а теперь легко и без эксцессов, – прошептал он и начал дрыгаться. И так до тех пор, пока руки у Стаса не устали и пока он не смирился с тем, что прутья не поддаются. Впрочем, это была лишь первая попытка, и буквально через полчаса после того, как Стас спустился и передохнул, он повторил попытку. Только на сей раз он попробовал согнуть прутья, обмотав их мокрой рубахой.

– Ну, давай! Давай! Не зря же я на тебя все до капли спустил, – прошипел Стас сквозь зубы, напрягся и закрутил рубаху еще на один узел. Ткань затрещала, а жидкость потекла с нее в три ручья… ну, а прутья так и не поддались ни на миллиметр. – Ааа… – зарычал Стас, зло сдернул рубаху и бросил ее вниз. – Твою мать, – процедил он сквозь зубы, долбанул по прутьям кулаком и начал спускаться. Через мгновение мокрые ладони проскользнули по стене, и Стас кубарем полетел вниз.

Полуденное солнце стояло в зените, а его жаркие лучи проникали внутрь карцера и достигали самого его дна. Они нагревали металлические стены, деревянный пол и содержимое выгребной ямы. Стас пришел в сознание и открыл глаза.

Он лежал на вонючем полу в причудливой позе – его мучила жажда, все тело болело, а голова просто раскалывалась. Но главное, что он был жив, кости были целы, а воля крепка.

– Да уж! Хороший карцер! Не хотел бы я попасть сюда еще раз, – прошептал Стас, поднялся на ноги и начал колотить в дверь. – Эй, вы там, наверху! – прокричал Стас и прислонился ухом к двери. – Суки, воды хоть дайте! Я же не верблюд, – Стас ударил в дверь кулаком и сделал шаг назад. – Мда уж, жизнь дала трещину и стала похожу на ж… – прошептал Стас, посмотрел вверх на солнце, зажмурился, поднял с пола рубаху и накрылся ею от палящих лучей.

– Бл…, везет же мне на приключения, – выругался Стас, сел на пол и начал размышлять, что делать. – Итак! Что я знаю об этом месте? Оно под землей, повсюду охрана и камеры. – Стас выглянул из-под рубахи и огляделся по сторонам: "И тут, наверняка, тоже есть! Короче, дела мои плохи, и гнить мне тут до скончания веков, так что ли, получается?" – спросил Стас сам у себя, выдержал паузу и усмехнулся. – Не-е-ет! Тогда смерть на порог не пустил, и сейчас мне ее угостит нечем! Так что надо отсюда делать ноги, и желательно побыстрее, чем тот парень из Шоушенка, – пробубнил Стас, насупился и начал обдумывать план побега.

Идеальный! Именно таким должен был быть этот план! И дело было не в том, что второго шанса могло и не представиться, главная проблема была в том, что вокруг были люди, которым нельзя было доверять. Именно поэтому план должен был быть не просто идеальным, а еще и хитрым, учитывая еще и эти три группировки. Стас настолько ушел в свои мысли, что если бы не обед, то он так и просидел бы в позе философа до вечера.

В щель под дверью просунули небольшой пальмовый лист, по которому тонким слоем был размазан разваренный рис. На фоне той жары и смрада, что стояли в карцере, эта рисовая жижа выглядела кучкой трепещущих опарышей.

– Что за на… – возмутился Стас. Кое-как сдержав рвотный рефлекс, он приподнял крышку и выбросил «обед» в дырку в полу. – А нормальная еда у вас есть? Твари! Я жрать хочу, япона мать! – заорал Стас и ударил по двери. – Эй! Ты, слышишь?! Дай хоть воды! – заорал Стас и стал бить ногами в дверь.

– Эээ! Омаэ! – послышались крики и из соседних карцеров.

– О! Так я тут не один такой… – усмехнулся Стас, сделал шаг назад и начал осматривать карцер так, словно искал что-то.

Примерно через час солнце покинуло зенит, вонь стала чуть слабее, жара спала, а усталость от безделья достигла апогея. Время в карцере тянулось неумолимо медленно – секунды казались минутами, минуты часами, а часы превращались в месяца – так прошел первый день. За днём была ночь, а затем еще один день, который тоже оказался таким же пустым, как и предыдущий. Так же, как и накануне, Стас страдал от безделья, изнывал от вони и жары, и пытался придумать план побега. А ночью начался тропический ливень, который шёл несколько часов кряду. Сначала Стасу это нравилось – он пил, умывался и даже танцевал, но затем температура начала резко понижаться, и Стасу уже не было так весело – он прижался к стене, съежился и затрясся от холода.

– Да сколько ж мм-м- можно, тт-тт твою мать, – пробормотал Стас сквозь стучащие зубы и смахнул с лица воду. Вдруг сквозь шум дождя Стасу послышался другой звук, и он стал прислушиваться. Это было не то журчанию, не то бурление, а источник его находился в выгребной яме. Так же Стас обнаружил, что вода в яме не поднималась, а стояла на одном и том же уровне, а значит, она куда-то утекает, и, судя по звуку, утекает, падая с высоты.

– Хм, – хмыкнул Стас с неподдельным интересом, затаил дыхание и заглянул в яму через дырку. Внутри было темно и ничего не видно, так что Стас решил обследовать яму на ощупь и начал с замера глубины – оторвал от пола одну из досок и окунул ее в жижу.

Как выяснилось, до дна был всего лишь метр, и оно было жестким. Судя по вибрации, отдающей через доску, под дном была пустота.

– А вот это любопытно, – пробубнил Стас, несколько раз с силой ударил доской об дно, а потом начал шарить ею по стенам. А спустя пару минут нашел и дырку перелива. – Бинго! – воскликнул Стас, ехидно улыбнулся и начал толкать доску. – Давай, давай, края раздвигай!

Сначала проворачивая слева направо, затем сверху вниз, Стас пытался протолкнуть доску в отверстие. Но она была слишком велика и не входила в отверстие больше, чем одним углом.

– Пилять! – вспылил Стас и бросил доску на пол.

Яркий белесый свет от молнии осветил небо и каждый уголок карцера, и в этот самый момент на ум Стасу пришла пусть и не самая лучшая, но зато вполне здравая мысль. – Надеюсь, об этом никто не узнает… – прошептал Стас и оторвал от пола еще пару досок. Затем он разделся догола, посмотрел в яму и поморщился. – Надеюсь, дождь не закончится раньше, чем я вылезу, – пробубнил Стас. Он сел на пол и начал медленно спускать ноги вниз. – Хъ, тьф, ух, – поморщился Стас, коснувшись стопами жижи, зажмурился и спрыгнул вниз.